Амулет богини Бэнтен (СИ) - Льеж Ли (книги онлайн без регистрации txt) 📗
Учитель помолчал.
- Заходи, Йомэй-кун. Я скажу тебе, что делать.
Широ скромно остановился в углу небольшой комнаты, а учитель достал из стенного тайника и протянул ему несколько очень старых и пухлых свитков.
- Это – великая книга, Йомэй-кун, «Законы войны почтенного учителя Суня». Она была написана две тысячи лет назад и с тех пор переписывалась немыслимое количество раз. Её автор, генерал Сунь Цзы, был самым выдающимся полководцем, какого только видела страна Китай. А здесь хранится весь его опыт. Невозможно стать настоящим воином, не изучив этот труд.
- Такая большая книга! – поразился Широ.
- Большая книга? Мальчик мой, это только первые три главы. Остальное получишь потом, как прочитаешь, перескажешь и вернёшь мне эти свитки.
- Благодарю вас! – Широ прижал бесценные свитки к груди и вгляделся в иероглифы на печати. – Только вот… как это читать?
- Плохо знаешь китайский, Йомэй-кун? Я так и думал. Но это и к лучшему: чем внимательнее ты будешь разбираться в тексте, тем лучше усвоишь то, что написано. Изучай книгу медленно, вдумчиво, не торопись. И не ленись в додзё! А потом можно будет и о дополнительных тренировках подумать. И смотри, не потеряй эти свитки! Они стоят дороже, чем вся наша школа!
- Я не подведу вас, Мицуёри-сэнсей! – Широ склонился настолько низко, насколько ему позволяла ноша.
Провожая взглядом его исчезающий в сумерках силуэт, учитель Мицуёри пробормотал:
- Я всё жизнь ждал, когда же боги вознаградят меня за самоотверженный и бесполезный труд и у меня появится Ученик. Но я и подумать не мог, что это окажется он… Боги, скажите мне, милость это или насмешка?
[1] Каннуси – синтоистский священник
[2] Комаину – каменные статуи полусобак-полусфинксов, расположенные при входах в синтоистские святилища друг напротив друга.
[3] Гэта – деревянная обувь в виде плоской дощечки на двух подставках.
[4] Фусума - раздвижные перегородки внутри помещения
Глава 4 ИСТИННЫЙ ВОИН
Путь, небо, земля, полководец, закон
Чем длиннее становились дни и короче ночи, тем дольше Широ засиживался за чтением. На первых порах ему было трудно проникать в смысл иероглифов, которые в китайском прочтении звучали не так, как в японском, и означали совсем другие слоги и понятия, но с помощью Юки, раньше читавшего китайских классиков, Широ постепенно разбирался в тексте. Решив подойти к учёбе со всей обстоятельностью, он зубрил текст наизусть. С первыми тремя свитками было покончено через месяц, Широ с поклоном вернул их учителю Мицуёри и получил ещё четыре, за которые принялся с тем же рвением.
Благодаря чудесным снадобьям и бдительности Юки, Широ, ещё недавно казавшийся еле живым от побоев, теперь был полностью здоров, но что-то в нём переменилось. Мечтательность уступила место сосредоточению, задиристость и склонность к проделкам обернулись целеустремлённостью. Разом повзрослевший, Широ совсем забыл про игры и развлечения и целыми днями то сидел в позе лотоса, повторяя, как сутры, принципы войны учителя Суня, то отрабатывал махи с помощью тяжёлого и громоздкого дубового меча субури-то. Последний выдал ему учитель Мицуёри, строго-настрого запретив при домашних занятиях брать в руки катану, тем более заточенную. С помощью субури-то тоже легко можно было кого-нибудь убить, так как по весу этот меч, похожий на весло, втрое превосходил стальной клинок, зато при тренировках с ним полностью отпадала опасность порезаться и случайно отрубить что-нибудь самому себе. Даже сильный мужчина быстро уставал, упражняясь с субури-то, что уж говорить о юноше: через полчаса такой тренировки у Широ затекали и плечи, и запястья, а мышцы живота сводило болевой судорогой. От этих болей становилось трудно дышать, но Широ и не думал прекращать занятия: чего-чего, а упрямства в нём было предостаточно.
Юки всё происходящее с другом не очень нравилось. Ему не хватало прежнего весёлого и задиристого Широ, кроме того, он боялся, что неожиданная любовь к кен-дзюцу выйдет Широ боком. Широ бросился в тренировки, как в омут с головой, это времяпровождение полностью захватило его, так что теперь даже просто поговорить ему было некогда: он так уставал, что засыпал сразу же, как голова касалась подушки.
- Не позволяй ему перенапрягаться! – Сурово выговаривал Юки Мицуёри-сэнсей, - Если он будет продолжать в том же духе, то просто надорвётся. Следи за ним. Я велел ему отрабатывать с субури-то по сто ударов татэ-гири в день. Если увидишь, что он перешёл на вторую сотню, заставь его прекратить. Иначе он станет не мастером меча, а калекой.
Остановить Широ, если он был чем-то увлечён, почти не представлялось возможным. Юки приходилось придумывать разные ухищрения, чтобы заставлять друга есть положенные два раза в день и спать хотя бы по пять часов за ночь. Полностью поглощённый своими занятиями, Широ совершенно забыл про еду и сон.
Первые результаты не замедлили сказаться уже в середине лета. Ещё раньше, в конце весны, Широ стал замечать, что на занятиях в додзё его руки совершенно не чувствуют веса катаны. Тренировки с субуру-то сделали своё дело: пока остальные ученики отрабатывали удары длинными стальными клинками, сильно напрягая при этом мышцы, Широ двигался быстрее всех, так как после дубового тренировочного меча катана стала казаться ему пушинкой.
В седьмом месяце Широ впервые вышел победителем из тренировочного боя, оставив позади абсолютно всех учеников своего класса, включая Юки. Его техника была самой лучшей, движения самыми точными. Однако Мицуёри-сэнсей и не подумал хвалить его, заметив лишь, что дело, кажется, наконец-то сдвинулось с мёртвой точки.
Когда глаза Широ уставали от зубрёжки, он уходил в парк и там бесконечное количество раз повторял основные удары кен-дзюцу: татэ-гири, направленный снизу вверх; кэса-гири, скользящий по диагонали, чтобы рассечь врага от левой ключицы до пояса; боковой выпад гияку-кэса-гири, рассекающий тело от пояса до шеи; многочисленные тычковые удары. Изредка наблюдающий за его тренировками господин Райдон однажды сказал, следя, как Широ остервенело рубит воздух косым ударом нанамэ:
- Во времена моего деда именно такого удара больше всего боялись враги. Хороший меч разрубал врага, закованного в доспехи, на две половины, причём обнажалась его печень, которую воин-победитель должен был съесть тут же на месте, чтобы впитать храбрость поверженного противника.
Широ приостановился и с испугом взглянул на приёмного отца:
- Но ведь в наше время это делать не обязательно, правда?
- Правда, - заверил его Асакура-сама, - если, конечно, ты не хочешь завладеть чужой доблестью. Если б это касалось меня, я бы, пожалуй, тоже не стал.
- Надо же, - пробормотал находящийся тут же Юки, когда господин Райдон удалился, - Во времена деда Асакура-сама? Да ведь это меньше ста лет назад! Нам остаётся только радоваться, Широ, что мы живём в такое просвещённое время.
- Ага. Интересно, сколько вражеских печёнок съел мой «прадед»? – Усмехнулся Широ, снова начиная отрабатывать махи, правда, уже другого типа.
- Запомните, ученики, - говорил на занятиях в додзё Мицуёри-сэнсей, - нанести правильный удар невозможно, если вы неправильно держите свой меч. Правая рука впереди, но она не должна вжиматься в цубу[1], левая рука держит конец рукояти так, чтобы он частично упирался в ладонь. Правая рука – шарнир, левая направляет удар. Дальний выпад или мах вправо удобнее делать одной рукой, но ставя блок от вражеской атаки, обязательно используйте обе, так как силы одной руки может не хватить.
Лето ещё не прошло, а Широ уже стал одним из лучших учеников в школе. Юки, настоящий друг, искренне радовался его успехам, без капли зависти уступая Широ своё место на лестнице почёта, однако Мицуёри-сэнсей не проявлял довольства.
«Йомэй, увы, посредственность, - думал он. – Упорная, техничная, хорошо тренированная посредственность. У него нет таланта мечника. Что ж, он может стать хорошим, даже отличным воином, но славы, подобной славе Асакура, ему никогда не снискать».
