Девушка вампир (ЛП) - Карпов Кинрайд (лучшие бесплатные книги TXT) 📗

Я игнорирую собственные предупреждения и подношу палец к ее подбородку, чтобы стереть слезу.

— Здесь ты в безопасности. Я буду защищать тебя.

Барон уже у ее ног, но он поднимает голову и кладет ее ей на колени.

— Очевидно, он тоже, — говорю я.

Она шмыгает носом, улыбается и выпрямляет спину.

— Спасибо. Сожалею, что пришла плакать к тебе в первую ночь. Я уверена, что принцессы и королевы не должны делать ничего подобного.

Я пожимаю плечами.

— Понятия не имею. У нас не было ни того, ни другого с тех пор, как много-много лет назад убили нашу мать.

Она наклоняет голову.

— У тебя была мать?

Я смеюсь.

— Я не появился спонтанно, если ты это имеешь в виду.

— Наверное, я не знаю, что имею в виду. — Она вертит в пальцах выбившуюся прядь волос, пока говорит: — Ты же демон. Я не представляла себе, как демоны размножаются и рождаются в этом мире. Я полагаю, что представляла себе это скорее как некое существо — как Бог, — создающее вас всех полностью сформированными. Как падшие ангелы и все те библейские штучки, которым я научилась в детстве.

— Ваши «библейские штучки» больше похожи на мифы и частичные истины, основанные на некотором подобии того, что произошло. Не ясно. Давным-давно, как я уже упоминал, мы были частью другого мира. Наш народ объединился, но король этого королевства начал делать выбор, с которым его брат не был согласен. Они сражались, и брат проиграл, и был изгнан вместе со всеми, кто поддерживал восстание. Именно тогда наш вид пришел сюда, в этот мир. Но король не остановился на изгнании. Он проклял их всех и их предков, чтобы мы стали теми демонами, которыми являемся сейчас. Вампиры, движимые жаждой крови, нуждающиеся в людях, чтобы выжить, но имеющие фатальную слабость в человеческом мире. Это была окончательная месть короля за то, что он считал предательством. — Странно говорить обо всем этом с кем-то с земли, но очень скоро она примет клятву крови и станет одной из нас. Я ненавижу представлять себе это, представлять ее проклятой нашей жаждой, нашими слабостями, нашим проклятием, только чтобы спасти свою мать.

Она зевает, и ее веки опускаются. Я понимаю, что она, должно быть, очень устала. Я собираюсь предложить ей вернуться в свою комнату и немного поспать, но я помню, что она сказала, что не может заснуть. И вот я совершаю свой второй очень неразумный поступок за эту ночь. Я предлагаю ей переночевать в моей комнате.

Со мной.

Я ожидаю, что она откажется. Может быть, часть меня даже надеется, что она это сделает. Вместо этого она забирается в мою большую кровать и ложится рядом, как будто ей там самое место. Она похлопывает по другой стороне.

— Я не собираюсь вышвыривать тебя из постели. Вообще-то мы спали вместе всего один раз. Мы можем сделать это снова. — Барон прыгает к ней на кровать, и она чешет его за ухом. — Кроме того, я думаю, он будет сопротивляться, если ты попытаешься что-нибудь сделать, пока я сплю.

Я почти уверен, что она права насчет этого. Я рад, что Барон заботится о ней, потому что, хотя я поклялась защищать ее, не всегда могу быть рядом.

Обычно я сплю голышом, но сегодня не снимаю штанов и забираюсь под одеяло. Ее тело прикрыто только тонким хлопковым платьем, и хотя это большая кровать, она не лежит на краю. Я чувствую ее кожу на своей. Ее фигура изгибается ближе ко мне, когда она укладывается спать.

Я пролежал там около часа, пока ее дыхание, наконец, не успокоилось, и я понял, что она спит. Даже тогда я не могу легко следовать за ними. Слишком велик соблазн прикоснуться к ней, обнять ее, а когда она так близко, но недостаточно близко, это сладкая пытка, к которой я не привык.

В какой-то момент, однако, мое тело берет верх, и я, наконец, дрейфую.

***

Моя рука обнимает ее, и ее тело прижимается к моему, когда я просыпаюсь возбужденный и жаждущий. Мой рот у ее горла, ее вена пульсирует под бледной нежной кожей. Было бы так легко вонзить в нее зубы. И так трудно отпустить ее и вытащить себя из постели. Я позволил себе поспать слишком долго и теперь отстал.

Я пользуюсь туалетом и одеваюсь. Пока я натягиваю сапоги, Ари садится на кровати.

— Сколько сейчас времени? — спрашивает она.

— Уже давно рассвело, — говорю я ей. Я знаю, что она хочет час и минуту, как в ее мире, но мы не отслеживаем время таким же образом.

Она встает с кровати и потягивается.

— Спасибо, что позволил мне остаться здесь на ночь.

Барон, проспавший рядом с ней всю ночь, вскакивает с постели и начинает мерить шагами комнату. Его нужно выпустить, чтобы он бегал, охотился. И мне нужно поесть. Прошло слишком много времени, и я чувствую, как во мне нарастает жажда крови. Спать с Арианной было еще хуже.

— Ничего страшного, — говорю я. Маленькая ложь. — Одевайся, и мы поедим. У меня есть работа. Через несколько дней мне нужно будет вернуться в Высокий замок.

Она хмурится, услышав мои слова.

— Но почему?

— Мне нужно продолжить расследование смерти моего отца.

— Не забывай, что ты так же обещал научить меня сражаться на мечах.

— Я не забыл, — говорю я. — Когда я не смогу быть с тобой, я оставлю Барона и двух охранников, которым доверяю, чтобы убедиться, что ты в безопасности.

Она кивает и выходит из комнаты, и без нее пространство кажется слишком пустым.

Пока она переодевается, я отвожу Барона в лес за городом. Мне нужно что-то преследовать, поймать добычу и высосать ее кровь. Мне нужно поесть, пока меня не одолела жажда. Я не могу позволить себе слабости, пока Арианна здесь. Пока она не уйдет навсегда, я должен держать себя в руках.

Солнце высоко в небе, и воздух прохладный, но не холодный. У нас есть еще, по меньшей мере, две недели до наступления самой холодной зимы.

— Готов к охоте, мальчик?

Барон поднимает голову к небу и воет. Я быстрее, чем мой волк, но стараюсь не бежать впереди него. Лучше бежать с ним, чем в одиночку. Кровь пульсирует в моем теле, оживляя мои чувства. Все вокруг меня обострено. Запах затянувшегося снега на земле, хруст веток под ногами, насекомые, копошащиеся глубоко под кустами и корой, твари, пробирающиеся сквозь деревья и кусты, чтобы убраться с пути хищников, которые, как они чувствуют, входят в их мир.

Есть маленькие существа, на которых мы могли бы охотиться, но мне нужно что-то большее. Что-то такое, что вызовет драку. Итак, мы углубляемся в лес, бежим так быстро, так далеко, что я уже не вижу Стоунхилла. Именно тогда я чувствую запах того, что мне нужно. Черный медведь.

Барон неуверенно отступает, но он знает, что я буду прикрывать ему спину, поэтому следует за мной. Я продираюсь сквозь деревья, пока не вижу медведя, выходящего из пещеры. Это не должно быть так близко к деревне. Это риск для моего народа. Таковы мои оправдания, когда я бросаюсь на зверя с распростертыми зубами, набираю силу и обрываю его жизнь.

После того, как моя жажда крови утолена — настолько, насколько это возможно на животной крови, а не человеческой — я сижу на камне на солнце, как Барон охотится на меньшую добычу. Он довольствуется своим кроликом на завтрак, а потом мы возвращаемся в Стоунхилл.

Ари уже сидит за обеденным столом, когда мы приходим. Барон бросается к ее ногам, и она ласково гладит его по голове. Я сажусь напротив нее.

Она одета для дня тренировок в брюки и облегающую тунику. Ее волосы заплетены в косы.

Как только я сажусь, Ольга, кухарка, приносит тарелки для нас обоих. Она служит у меня уже много лет и инстинктивно знает распорядок дня в этом доме. Хотя на вид ей чуть больше тридцати, на самом деле она бессмертная Фейри. Об этом свидетельствуют ее заостренные уши, которые в данный момент заметно выделяются на фоне белых волос, собранных в пучок.

— Спасибо, Ольга, — говорит Ари. — Выглядит очень аппетитно.

Ольга улыбается.

— Не за что. Я добавила еще яблочный пельмень, раз уж ты так увлеклась им.