Морриган. Отраженье кривых зеркал (СИ) - Герцен Кармаль (читать книги без сокращений .TXT) 📗
Вот только злые духи волновали Морриган в последнюю очередь. От духов она сестру защитит, но вот вернуть глаза Рианнон не сможет.
Мамбо, помимо вуду, практиковали еще и исцеление, поэтому именно ее вердикта Морриган ждала с замиранием сердце. Но она лишь сказала с сильным акцентом:
– Простите, имэс, я ничем не могу помочь.
Видя отчаяние Бадб и Морриган Блэр, Доминик вызвал в особняк адгерента Дома – белую ведьму-целительницу Амину. Тонкокостная и высокая женщина со светло-русыми волосами и узким лицом, она часами колдовала над Рианнон, то приводя ее в сознание, чтобы наслать свои исцеляющие чары, то снова погружая в забытье. Ничего не помогало. Рианнон оставалась слепа. Теперь не было смысла скрывать от нее правду о ее воскрешении – иначе как объяснить внезапно возникшую слепоту? Но эта причина была не единственной, так же как потеря зрения была не единственным побочным эффектом воскрешения.
– Она не сможет вернуться в Кенгьюбери, – глухо сказала Морриган, глядя на сестру.
Дэмьен непонимающе вскинул голову, Бадб вздохнула и покачала головой.
– Тэна, окружающая ее тело, – объяснила Морриган отступнику. – Я думала, со временем она уйдет… но она не исчезает. Наверное, все это оттого, что Рианнон сейчас – сосуд черной магии, и только черная магия, магия вуду, позволяет ей жить. В тот миг, когда рассеются чары, и она существовать перестанет.
Морриган кляла себя за то, что не подумала о такой возможности раньше. Не зря же ее собственная мать, обитательница мира мертвых, всегда появлялась всегда в гуще тэны – как фокусник в туманно-дымном облаке. То же случилось и с Рианнон… а значит, в Верхний город для нее больше нет входа. Первый же попавшийся на ее пути агент Трибунала или Департамента, первый же Охотник, распознают в ней источник тэны. А после Трибунал навсегда ее заберет. Куда? Никому не известно.
Ей придется остаться в Пропасти. Навсегда. Забыть об учебе, оставить друзей, разорвать все связи.
«Риан никогда меня не простит». Мысль едкая, как кислота, обжигала болью.
Думать о том, что прежняя жизнь сестры разрушена, было невыносимо. И это, наверное, и послужило толчком, возрождении угасшей надежды.
– Я могу развеивать ее тэну. – Вскинув голову и пронзая взглядом бокора, выпалила Морриган. – Могу ведь? Накладывать чары, которые хотя бы ненадолго развеют окружающую ее темную энергию.
Дэмьен пренебрежительно фыркнул.
– Ты хоть представляешь, сколько энергии на это потребуется?
– Кажется, не так давно ты не хотел пускать меня в Пропасть, говоря о том, что я опасна. А опасна – значит, сильна, – холодно отозвалась она.
– Родная, но для этого тебе придется оставить кочевую жизнь Охотницы и всегда находиться рядом с сестрой, – подала голос Бадб. Она выглядела изможденной и бледной, на высоком лбу проступили бисеринки пота – долгое нахождение в мире живых не могло не сказаться на ее самочувствии. Даже сила Бадб Блэр безграничной не была.
– Если это потребуется, чтобы помочь ей жить нормальной жизнью и исполнить мечту стать врачом, я сделаю это, – твердо сказала Морриган. – А разве ты не пошла бы на это, будь у тебя такая возможность?
Бадб отвела взгляд. Зябко поежилась.
Доминик, Дэмьен и жрецы вуду оставили семью Блэр наедине друг с другом. Воспользовавшись этим, Морриган сказала матери:
– Тебе нужно исчезнуть. Я же вижу, как тебе тяжело.
Бадб с видимым усилием кивнула. Она дышала часто, прерывисто, бледная кожа покрылась испариной – толща мира живых давила на ее плечи тяжелым грузом.
– Я ни на шаг не отойду от Риан, – заверила Морриган, и, успокоенная ее словами, Бадб обратилась в ворона. Спустя несколько мгновений в комнате не стало и его.
Какое-то время Морриган заставляла себя сидеть спокойно на постели рядом со спящей сестрой, любовалась умиротворенностью на ее милом личике. Как скоро эта умиротворенность разобьется, как скоро Риан начнет ненавидеть себя, ее и весь окружающий мир? Чаша терпения переполнилась – Морриган вскочила и принялась нарезать круги у кровати. То подходила к окну, замирая, но не видя ни силуэтов, ни лиц, то вновь подходила к сестре – чтобы услышать ее размеренное дыхание, чтобы убедиться, что она все еще жива.
Ресницы дрогнули, светло-зеленые глаза распахнулись.
– Привет, – тихо сказала Морриган, осторожно беря руку сестры. – Я рядом.
– Мои глаза…
– Все еще не видят? – Возродившаяся, словно феникс, надежда, снова рассыпалась в пыль.
– Что произошло?
Морриган рассказала все без утайки. Просто не видела – уже не видела – иного пути. Оправдания не помогут, зрение не вернуть мягким тоном и уклончивыми фразами. Рианнон – ведьма, она – Блэр, и должна принять правду, какой тяжелой бы та ни оказалась.
– Значит, я воскрешенная…
– Ты – такая же живая, как я, Ник или кто-либо другой. Ты не лич, как Бадб, в твоих жилах течет кровь, а сердце бьется. Просто…
– Просто я слепа, – тихо закончила Рианнон.
– Прости меня.
Тонкие брови удивленно приподнялись.
– Тебя? За что?
– Ты знаешь, Рианнон, ты знаешь. Ритуал воскрешения всегда непредсказуем. Бадб говорила, что это слишком большой риск… Но я все равно отдала твое тело и душу в руки бокора.
Веки устало опустились, полностью закрыв зеленую радужку глаз с застывшим зрачком.
– Ты хотела как лучше, я знаю. Я… я не хочу отправляться в мир духов, Морриган. Понимаю – этого не избежать, но… сейчас не хочу. И я жива – благодаря тебе. А то, что я стала слепой… Я научусь жить с этим.
– Это еще не все, – обронила Морриган. – Из-за того, что бокор воскресил тебя… В твоей крови слишком много черной магии. Ты… источаешь ее, ты – ее вместилище. И это значит…
– Значит, в Кенгюбери мне не вернуться, – обреченно произнесла Рианнон.
– Я не сдамся, Риан, и ты не должна сдаваться! Я найму для тебя лучших целителей, я сделаю все возможное, чтобы вернуть тебе глаза. И тэна… я думаю, есть способ ее развеивать – мне нужно только понять, как…
– Все в порядке, Морриган. – По бледным губам Рианнон скользнула слабая улыбка. – Все будет в порядке.
Морриган нежно провела тыльной стороной ладони по прохладной щеке сестры. Совсем молодая, но такая мудрая и всепрощающая. Несмотря на то, что она была старше, опытнее и сильнее как ведьма и зеркалица, ей многому можно было поучиться у Рианнон.
Обессиленная от эмоций и переживаний, сестра снова уснула. Морриган вышла в коридор, тихонько прикрыв за собой дверь, коснулась медальона, вызывая в памяти образ Ника. Противоположная стена коридора тут же превратилась в своеобразный экран, проекцию, изображающую не на шутку взволнованного Николаса Куина.
– Слава богу, ты объявилась, – выдохнул он. – Почему ты не отзывалась?
Морриган и впрямь несколько раз игнорировала пульсацию медальона, догадываясь, кто именно пытался до нее достучаться. Впрочем, на это у нее была вполне весомая причина.
– Я в Пропасти, Ник.
Глаза инспектора удивленно округлились.
– И Риан… У меня получилось ее оживить… – Она больше не имела права скрывать от него правду. Рианнон и Ник были по-настоящему близки – наверняка совсем скоро настанет тот час, когда Риан захочет поговорить со своим другом. И он должен быть к этому готов.
– Что?! – изумлению Ника не было предела. – Как? Прошу тебя, только не говори мне, что ты прибегла к некромагии.
– Нет, – сухо ответила Морриган. – Бокор вдохнул жизнь в ее тело.
– Так или иначе, это черная магия.
– Черная магия, которая спасла жизнь моей сестре, – обрубила она.
Ник долго молчал. Морриган понимала, каково ему сейчас, но облегчать его терзания не собиралась.
– Что с Риан?
– Она еще не пришла в себя. – Солгать было легче, чем объяснять подробности ее воскрешения.
– Но…
– С ней все будет в порядке, – убежденно сказала Морриган. Говорить о побочных эффектах воскрешения Рианнон не хотелось. – Что насчет поиска того, кто напал на нее? Что-нибудь прояснилось?
