Гадюка на бархате (СИ) - Смирнова Дина "Сфинксия" (читаемые книги читать TXT) 📗
— Я безмерно признателен вашему величеству, — Леманн ловко опустился на одно колено, касаясь губами руки императрицы.
Луиза, чувствуя зарождающийся в теле приятный жар, подумала о том, что хорошо бы однажды заполучить к себе в постель мужчину, который окажется полностью в её власти и будет думать в первую очередь об удовольствии императрицы, а не о своём собственном. Она без стеснения представила горячие губы Эдмонда, касающиеся её груди, живота, спускающиеся ниже… да, всё это может быть совсем неплохо. Разумеется, не сейчас. Но, когда Карл будет коронован, она станет его женой, а дядюшка Мориц займёт место в фамильном склепе Вильбеков, Луиза сможет позволить себе маленькие развлечения.
Лейтенант Леманн, взиравший на императрицу с почтительной преданностью, осознал, что, кажется, в ночь переворота сумел ухватить за хвост свой счастливый шанс. И теперь намеревался воспользоваться им по полной.
***
Собор Святой Брианны тёмно-серой громадой возвышался над центральной площадью Эрбурга. Украшенный множеством скульптур и тонкой резьбой по камню, главный храм столицы выглядел впечатляюще, хотя и несколько подавлял своим мрачноватым величием. А, может, это всё никак не перестававшее исторгать из себя дождевые потоки эрбургское небо создавало тревожную атмосферу.
Державшийся за правым плечом кардинала Рихо Агилар мысленно выругал себя за так некстати одолевшие мысли о погоде и архитектуре. Может, ему и прискучила унылая и чопорная имперская столица, так не похожая на солнечные, полные кипучей жизни города Эллианы, но сейчас не время предаваться ностальгии. Его дело — охранять Габриэля, а на заполненной народом площади очень глупо было бы потерять бдительность. Конечно, любой, кто попытается напасть на кардинала, окружённого добрым десятком Чёрных Гончих, будет самоубийцей. Но фанатиков, которые не пожалели бы жизни, стремясь добраться до высокопоставленного представителя Церкви, на континенте до сих пор хватало.
Влажно поблёскивали тёмные камни мостовой, слегка покачивался в руках прислужника большой зонт, который тот держал над головой Габриэля. Фиолетовая мантия кардинала ярким пятном выделялась среди чёрных мундиров воинов Церкви, в остальном же, дождь и вечерний сумрак превращали толпу в смутную серую массу. Почему-то именно в этот момент Рихо вспомнилось его последнее лето перед выпуском из Обители Терновых Шипов.
Тогда, в имении Фиеннов у Серебряных водопадов, весь мир вокруг будущего офицера Гончих был, наоборот, отчаянно ярким — изумрудная зелень лугов, чистейшие голубые воды местных озёр и снежные шапки Иррейских гор, которые было отлично видно из любой точки в окрестностях поместья.
А ещё — почти такие же светлые, как вечные снега на скалистых вершинах, волосы Лавинии — то щекочущие лицо Рихо, когда их прядями играл налетавший с озёр ветер, то разметавшиеся по его коленям, когда юная красавица удобно устраивала на них голову. И улыбка Габриэля — беспечная, а не ледяная, как теперь. Да, тогда они — все трое — были очень счастливы. И наивны, как младенцы, думая, что такое счастье может длиться долго.
Погружённый в воспоминания, Рихо не сразу понял, что к нему обращается кардинал, а когда заметил это, лицо Габриэля уже успело приобрести хорошо знакомое его порученцу ехидное выражение.
— Я, конечно, знаю, что чудесная эрбургская погода не способствует бодрости духа тех, кто привык к жизни в краях куда как более южных. Но, умоляю тебя, Рихо, не спать хотя бы на моей проповеди. Ибо это будет очень, очень дурной пример для остальных прихожан, — выдав эту тираду, Габриэль быстрым шагом вошёл в распахнутые двери собора.
***
Солнечные лучи, пробиваясь сквозь перистые облака, весело блестели на поверхности луж, коих во дворе крестьянского дома хватало. Пегая вислоухая свинья с очень важным видом чесала свой щетинистый бок об угол сарая, а Гретхен сидела на ступеньках крыльца, размышляя о том, как же так вышло, что их с Альбрехтом побег, поначалу напоминавший прогулку в сельской местности, обернулся сущим кошмаром.
Теперь казалось, что всё началось со спора по поводу этого проклятого мага, Ислейва Ньяла. Тогда она всерьёз поругалась с мужем — хоть Гретхен и учили с малых лет, что мужчине, тем более законному супругу следует уступать в спорах, но на этот раз она никак не могла согласиться с Альбрехтом.
Гретхен всё-таки сообразила, где раньше слышала об Ислейве, и это её вовсе не обрадовало. Три года назад у всего Эрбурга на устах была только что отгремевшая война с Эдетанной. Прославляли героев сражений, оплакивали погибших, подсчитывали будущие выгоды от расширения колониальных владений… и, между делом, шептались о том, что не все эпизоды этой успешной для Мидланда кампании вошли в официальные донесения императору.
Даже в обществе придворных дам, окружавших Гретхен, между разговорами о свадьбах, детях, нарядах и нерадивости прислуги, то и дело вспыхивали осторожные беседы о том, что же происходило в Закатных Землях, и почему эдетанская сталь была отнюдь не самым страшным из того, с чем довелось столкнуться имперским солдатам. И пятнадцатилетняя наследница мидландского престола тоже украдкой прислушивалась к рассказам о таинственных силах, с которыми завоевателям пришлось встретиться на новом для них континенте.
Поначалу, слишком увлечённые присвоением богатств, на которые оказались щедры Закатные Земли, и соперничеством друг с другом, мидландцы и эдетанцы не особо принимали в расчёт местное население, казавшееся пришельцам из-за океана жалкими дикарями. Однако, когда чужаков встретили удары ташайской магии, тем пришлось начать воспринимать «примитивных» туземцев всерьёз.
Смертельные болезни; ядовитые змеи и хищники, атаковавшие захватчиков с упорством и слаженностью неприятельской армии; приступы безумия, во время которых солдаты с оружием в руках бросались на своих товарищей — всё это по милости ташайских жрецов обрушилось на захватчиков и на какой-то срок задержало вторжение.
Но было бы странно полагать, что колдовство, пусть даже самое тёмное и сильное, сможет по-настоящему устрашить выходцев с континента, где магические войны велись столетиями. Вместе с мидландскими и эдетанскими отрядами теперь в бой шли маги Света и церковники, быстро научившиеся давать почитателям змееголового бога достойный отпор. И даже чародеи Ковена, привлечённые возможностью изучить ташайское колдовство не меньше, чем блеском золота, приняли участие в захвате новых земель.
Только вот были среди магов и те, для кого искушение новыми знаниями оказалось слишком сильным — в стремлении постичь все тонкости доселе неведомой им ветви Искусства, они охотно переступали границы дозволенного Церковью и светскими властями. Одним из таких волшебников и оказался Ислейв Ньял.
Гретхен помнила, с каким брезгливым любопытством придворные рассказывали друг другу о скандале в кругу чародеев, за которым последовало изгнание Ислейва из Ковена. По фамилии мага тогда почему-то редко называли, предпочитая использовать его прозвище «Малахитовое Пламя», которое само по себе вызывало у наследницы престола жутковатые ассоциации.
А теперь Гретхен должна была довериться этому сомнительному типу! Разумеется, она не преминула выразить мужу своё возмущение этим обстоятельством, но в ответ получила жёсткую отповедь: мол, Ислейв на самом деле к запретной магии никакого отношения не имеет — чародея оболгали из-за того, что он перешёл дорогу верхушке Ковена. И, да, Альбрехт знает это наверняка, а его жене лучше не судить о том, в чём она не разбирается…
Слово за слово и ссора между супругами набрала обороты. Гретхен заикнулась было о том, что, возможно, им лучше бы отправиться в Лутецию, где, появившись при дворе, они смогут попросить короля о помощи в восстановлении законной власти в Мидланде. Но это ещё больше разозлило Альбрехта, который высказался в том духе, что не думал, будто его супруга столь глупа и недальновидна, чтобы привести на родную землю войска «добрых» соседей.
Гретхен всерьёз обиделась на Альбрехта, до сих пор не позволявшего себе говорить с ней в таком резком тоне. И из чистого упрямства устроила ему маленькую месть — заявила, что башмаки, которые муж для неё приобрёл в первый день после бегства из Эрбурга, никуда не годятся и стёрли все ноги. Поэтому ей просто необходимо в ближайшем городке приобрести новую обувь.
