Северный путь (СИ) - Гольшанская Светлана (библиотека электронных книг .TXT) 📗
То Герда сражалась с Ловцом, ловко фехтуя изящным легким мечом. То на ее месте оказывался Охотник, целая дюжина Ловцов окружала его, а следом шла непроглядная черная мгла и с шипением выпускала похожие на острые пики щупальца. То Герда видела бьющегося в агонии Финиста с гниющей раной на спине. И Защитника Паствы из иллюзии Дугавы, который, запрокинув голову в экстазе, вдыхал клубившуюся над ним тьму. А потом боль разрывала внутренности яростными толчками, боль заполоняла все вокруг. От судорожного напряжения было не продохнуть. Но вскоре наступало облегчение. Ослабнув, Герда поворачивала голову и встречалась взглядом с Николя, сломленным и виноватым. Она протягивала к нему руку, но та проходила сквозь него, захватывая пустой воздух. Николя печально улыбался, по его щекам катились крупные слезы. Он не вернется, это — конец.
Придя в себя, Герда никак не могла понять, сколько времени пролежала в бреду. На стуле рядом раскачивался Финист. Он уткнулся в книгу, на обложке которой было написано «Тактика и стратегия скрытной войны», и ничего не замечал. На тумбочке сбоку в маленькой вазочке стоял пышный букет из первоцветов: фиолетовой печеночницы, желтой мать-и-мачехи, бледно-лилового прострела, голубых пролесок, розовых и синих медуниц, красных ветрениц и белых подснежников. За окном ярко светило солнце и щебетали соловьи. Лето разгоралось вовсю.
— Ты проснулась! — обрадовался Финист, оторвавшись от книги. — Заставила же ты нас поволноваться! Целых три дня жар сбить не могли.
— Я спала три дня? — удивилась Герда. Язык с трудом ворочался во рту. Голова все еще немного побаливала.
— Три? Нет, неделю. — Она испуганно выдохнула. — Ну да неважно это. Главное, ты выздоровела. Я боялся, что потеряю тебя, не успев даже прощения попросить.
— Опять? За что на это раз?
Финист смутился резкому тону.
— Я был никчемным учителем и еще худшим другом. Это из-за моей глупой выходки ты заболела. Я понимаю, что недостоин ни тебя, ни твоего прощения.
— Не надо так говорить. Я ведь тоже была неважным другом в последнее время, — ответила Герда. — Игнорировала твои чувства, лезла в голову…
— Да, насчет этого… Я сам виноват. Как твой учитель, я с самого начала должен был объяснить, что не следует читать людей без спроса. Это сравнимо с тем, как я вломился в комнату Николя и читал его письма. Подло и бесчестно.
Герда потупилась и кивнула. Она бы сама могла догадаться, просто чтение мыслей так увлекло, что она предпочла не думать, насколько это честно. У всех есть право на секреты и слабости. Она не должна была подслушивать.
— Я понимаю. Прости меня.
— Я же сказал — в этом нет твоей вины. Ты не знала, а я не предупредил, потому что игнорировал свои обязанности. Но теперь я решил измениться. Вот. — Он указал на стоявшие в вазе цветы. — Собрал их для тебя. И вот. — Постучал пальцем по обложке книги. — Тоже решил почитать. Очень интересно. Теперь я понимаю, почему ты их так любишь.
Герда слабо улыбнулась, со страхом ожидая, что дальше последует дурацкий комплимент. Но этого не случилось. Финист молча смотрел и ждал, когда ответит она сама.
— Очень красивые цветы, спасибо. И книга… ты молодец. Я рада, что твоя одержимость мастером Николя прошла. Вы помирились?
— Да… Не без помощи мастера Ноэля, конечно. Николя мне все объяснил и даже пообещал, что проведет экзамен, как только ты поправишься.
— Экзамен? Как? — ахнула Герда. — Но я ведь совсем не готова.
— Ты прекрасно готова, не переживай. Я в тебя верю.
Она потупилась. Снова воцарилось гнетущее молчание.
— А он ко мне заходил, мастер Николя? — Спрашивать у Финиста было неучтиво, но… Николя волновал Герду больше всего, и она ничего не могла с собой поделать.
Финист покосился на дверь и заговорил уж очень неловко:
— Он занят. Крысы. Проповедник вернулся. Горожане волнуются и все такое.
Герда отвела взгляд и невидяще уставилась в окно.
— Не переживай так. Думаю, он к тебе еще заглянет, — подбодрил ее Финист.
Только тогда она поверила, что он изменился. Следующие дни оборотня было просто не узнать. Он стал такой чуткий, заботливый: слушал гораздо больше, чем говорил, следил за своими словами и изо всех сил старался поднять ей настроение. Они много занимались: призывали крыс, повелевали птицами — все, что можно было сделать, не выходя из комнаты. Финист даже согласился, чтобы Герда прочитала его мысли. С его разрешения делать это оказалось куда проще. В книгах говорилось, что пользоваться телепатией легче, если положить руки человеку на голову, закрыть глаза и представить черный тоннель, по которому путешествуют яркие всполохи. Догонишь один — услышишь, что человек думает. Но иногда их попадалось так много, что они мешались и перекрикивали друг друга, не позволяя ничего разобрать. Самое сложное было отделить бессмысленные волнения и впечатления от действительно важных вещей. Удавалось далеко не всегда, особенно если чтение становилось более глубоким, когда необходимо было пробираться в закоулки чужого сознания. Требовалось выудить из потока единственную нужную мысль, ответ на вопрос, который Герда с Финистом заранее обговаривали.
Порой она с собой не справлялась. Подспудно пыталась хоть краешком зацепить мысль о Николя. Что такого было в письме Финиста, если из-за него Герду могли забрать? И главное, кто и куда? Но оборотень слишком хорошо себя контролировал, зная, что она читает. Герда не выдержала и спросила напрямик. Он заметно смутился:
— Это не моя тайна. И я не уверен, что знаю всю правду. Думаю, Николя сам все расскажет, когда будет готов.
— Ты обещал молчать, да? — поняла Герда.
— Да. И это правильно. Я не смогу объяснить так, как это сделает он.
— Кажется, вы с мастером Николя очень сблизились за эти дни, — заметила она. — Никогда не думала, что такое возможно.
— Разговор с Ноэлем и твоя болезнь заставили меня взглянуть на все другими глазами. Не скажу, что одобряю все поступки Николя, но теперь я хотя бы отчасти понимаю его. И знаю, что он не причинит тебя вреда. А все остальное значения не имеет.
Герда угрюмо потупилась:
— Хотелось бы, чтобы и для меня остальное не имело значения.
— Ты всегда можешь уехать со мной. И тогда ни Николя, ни его секреты не будут иметь значения. Думаю, он с радостью тебя отпустит, если ты его об этом попросишь, — с вызовом глядя на нее, ответил Финист.
Герда с трудом выдохнула. Сказал он правду или все-таки слукавил, что вражда с Охотником в прошлом? Не верилось, что Николя так легко от нее откажется. Но за три дня, как она проснулась, он ни разу не заглядывал. Остальные ее часто проведывали: Эглаборг приносил еду и лечебные отвары, Вожык прибегал рассказать о шалостях своих друзей, даже Майли пару раз заходила — мялась на пороге и не знала, что сказать, но все равно было видно, что переживает. А Николя словно в другой город переехал. Герда даже не слышала, чтобы он к себе в комнату поднимался. Неужели, действительно так занят?
На предложение Финиста она никак не ответила. Глупо было отказываться, если Николя она безразлична. Но если она пройдет экзамен, ей могут предложить интересное место в компании. Вот бы что-нибудь связанное с путешествиями. Только шансов сдать хотя бы на второй уровень маловато, учитывая, что она почти ничему не научилась. Если бы было больше времени…
В тот день Герда проснулась так рано. Вечером накануне она внимательно прислушивалась к шорохам за дверью, надеясь не пропустить возвращение Николя, но ничего не вышло. Ее сморил сон, а Охотник так и не явился. Или явился, но она не услышала, ведь он всегда двигался почти бесшумно. Наутро она подскочила с кровати и стрелой вылетела за дверь. Николя выходил из собственной спальни. Удивленно покосился на нее:
— Что-то случилось? Эглаборг сказал, что тебе еще пару дней следует провести в постели.
Он интересовался? Или ждет не дождется экзамена, чтобы ото всех избавиться? Надо сказать, вид у Охотника был уставший и осунувшийся.
