Я в любовь нашу верю...(СИ) - "Selia Meddocs" (читать книгу онлайн бесплатно без .TXT) 📗
— Это я, — ответила девушка, предчувствуя неладное.
— Вас беспокоят из клиники Святого Луки. Ваш отец, Такаси Хино, находится у нас. Он в коме после обширного инфаркта…
Комментарий к 36. Воссоединение Сейлор воинов Буду рада видеть вас в группе, посвященной фанфику: https://vk.com/selia_meddocs_group
Арты, иллюстрации и дополнительные материалы к “Я в любовь нашу верю...” — здесь.
Перевод эпиграфа:
Я спрашиваю себя:
Почему я до сих пор сражаюсь?
Ведь я утратила всю свою веру
Во время этой проклятой борьбы.
Это грустно,
Это чертовски грустно.
====== 37. Маски сорваны ======
Идет борьба внутри меня,
Идёт кровавое ежеминутное сражение,
Ему в ответ от самого себя
Ежесекундное сопротивление.
Бой с тенью, бью самого себя,
Все руки в кровь, на теле ран не видно,
Серьёзно повреждён мой мозг,
Моё сознание…
DV Street — Дороже Золота
Вопреки прогнозам, начало «месяца инея» на острове Хонсю выдалось на редкость мягким и благоприятным. Стояли теплые и ясные деньки, и лишь по утрам можно было увидеть легкий налет изморози, сверкающей в свете утра бриллиантовой крошкой. Впрочем, через час-другой этот прощальный поцелуй ночных заморозков под лучами ноябрьского солнца обращался в холодные капли росы. Прозрачными слезинками висели они на лепестках цветущих в изобилии хризантем — маленьких солнышек на зеленых стебельках. Клены, не успевшие полностью сбросить свои золотисто-багряные наряды, причудливо контрастировали с бесконечно голубым небом и возвышающейся над столицей горой Фудзи, покрытой белой шапкой вечных снегов.
Ноябрь, вне всяких сомнений, был любимым месяцем Рей, но сейчас девушке было не до красот японской осени. Пройдя сквозь толпу туристов, щелкающих камерами в надежде запечатлеть колоритный пейзаж, Хино пересекла улицу, поймала такси и, назвав водителю адрес, села на заднее сидение авто, задумчиво уставившись на проплывающие мимо городские будни.
Вот уже неделю она следовала этому маршруту, направляясь в международную клинику Святого Луки, куда доставили ее отца, видного политика Такаси Хино. Специалисты клиники сообщили Рей, что у него давно уже были серьезные проблемы с сердцем, но мужчина попросту не реагировал на тревожные звоночки в виде кратковременных приступов боли и одышки. И так было до тех пор, пока мистеру Хино не стало плохо в прямом эфире во время ведения политических дебатов. Прибывшие на место врачи констатировали обширный инфаркт и направили политика в клинику Святого Луки. В дороге ему стало хуже, и отец Рей впал в кому, из которой не вышел и по сей день.
Такси остановилось у ворот медицинского комплекса, и Рей, заплатив водителю, двинулась вдоль асфальтированной дорожки ко входу в центральный корпус клиники. Там, побеседовав с дежурной у стойки регистрации, девушка накинула на плечи больничный халат, сменила обувь и проследовала за деловитой медсестрой к палате мистера Хино.
Воздух клиники был пропитан острым запахом медикаментов. В коридорах витала гнетущая атмосфера чужих проблем, страданий и надежды на чудо. Все вокруг — от бледно-голубых стен до белых кушеток, — было стерильно чистым и одновременно мертвенно-холодным, неестественным. Ровный бледный свет ламп дневного освещения лишь подпитывал это восприятие. Именно за это девушка и ненавидела все больницы вместе взятые.
Палата, в которой находился отец Рей, была выдержана в мягких тонах, но запах лекарств, чувствовавшийся здесь сильнее, чем в коридоре, и мерные сигналы дорогостоящей аппаратуры делали атмосферу еще более угнетающей. С завидным постоянством падали капли лекарственного раствора в капельнице, и эта размеренность невольно клонила ко сну.
— Десять минут. Не более, — предупредила медсестра. — Если что, я поблизости. Зовите, если будут какие-то изменения.
— Хорошо.
Дверь за женщиной закрылась, и Рей, примостившись на краешек мягкого стула, стоящего у больничной койки, устремила на отца внимательный взгляд. Если бы не все эти многочисленные трубочки и проводки, тянущиеся словно щупальца спрута к приборам и капельницам, можно было бы подумать, что мистер Хино просто прилег отдохнуть.
«Странно, но во сне он не такой суровый и холодный, — думала девушка, изучая отца. — Вот седины на висках прибавилось… И морщины… Странно, почему он так и не женился во второй раз? Ах, да, — она раздраженно поджала губы. — Ему же не до семьи… В политике заключен весь его мир. И как они вообще с мамой встретились, создали семью и родили дочь?»
Эти мысли вновь всколыхнули в душе Рей жгучее раздражение и обиду. Именно воспоминания о кончине матери и о пережитом в детстве потрясении послужили основной причиной смятения Хино, когда ей позвонили из клиники. Первое, что ей хотелось сделать — это крикнуть в трубку: «Мне наплевать! Пусть умирает!», но вместо этого Рей сдержалась и сухо ответила, что примет сообщение к сведению. Затем, повинуясь пышущему внутри раздражению, решила, что не потратит на отца и минуты внимания — точно так же, как он сам игнорировал жену и дочь в угоду политическим амбициям. Это будет великолепной местью — не хуже случая, когда Хино под влиянием гнева изукрасила родителю лицо.
На расспросы подруг, что произошло, она ответила весьма расплывчато — мол, небольшие проблемы с отцом, не стоящие и грамма внимания. Но уже дома, ворочаясь в постели и глядя широко распахнутыми глазами в белый потолок, Рей все же признала, что не сможет проигнорировать случившееся. Она попросту не умела быть равнодушной.
Перед мысленным взором раз за разом возникало лицо Макото. Подруга была круглой сиротой, и Хино невольно ставила себя на ее место. Каково это — лишиться разом всех близких людей? У нее самой хотя бы был дедушка. И отец, пусть даже она свела к минимуму любое общение с ним. А Мако была совсем одна. Рей, представляя себя на месте Кино, чувствовала, как на плечи ложится тяжкий груз одиночества, и оттого сердце ее болезненно сжималось.
Наконец, после долгой бессонной ночи Хино все-таки решилась навестить отца. И с того момента Рей каждый день приезжала в клинику, дабы немного посидеть у больничной койки родителя и всерьез поразмышлять о своих взглядах на жизнь. Почему-то ей казалось, что в этом месте мысли текли как-то легче.
Вспоминая свои поступки и слова, сказанные когда-либо мистеру Хино, Рей постепенно приходила к выводу, что порой была чересчур категорична в общении с ним. Иначе воспринимался последний напряженный диалог, когда девушка попросила отца исчезнуть из ее жизни и больше не напоминать о себе. Теперь разговор этот казался Рей глупостью, сказанной под влиянием эмоций. Даже избиение мистера Хино выглядело в ее глазах несколько иначе — теперь девушка не оправдывала себя даже одержимостью Гневом.
Впрочем, признавая свою резкость в суждениях и поступках, Рей по-прежнему не снимала вины с отца. Да, порой она была не права, но ведь и он тоже не был святым. Постоянная критика с его стороны, насмешки, да и наплевательское отношение к жене и дочери в конце концов… Все это явно не делало Такаси Хино лучшим отцом года…
— Вам пора, — размышления Рей были прерваны словами медсестры, появившейся в дверном проеме.
— Хорошо, всего одну секунду… — девушка, поднявшись с места, пригладила одеяло на груди отца и кончиками пальцев коснулась родительской руки. Отчего-то к глазам подступили слезы, а к горлу подкатил ком, мешающий дышать. Быстро сморгнув слезы, Рей направилась к выходу из палаты. — Я завтра вернусь, — сообщила она медсестре, едва оказавшись в коридоре.
Хино вернулась в храм ближе к полудню. Настроение было на нуле, но Рей не позволяла себе раскисать. Все, чего ей хотелось в данный момент — это уединения в хараидзё, дабы немного помедитировать и привести чувства в порядок. И, если получится, заглянуть в будущее. Что провидение уготовило ее отцу?
У порога дома девушка увидела Юичиро, что шагал из стороны в сторону, заложив руки за спину. Услышав звук приближающихся шагов, он встрепенулся и посмотрел на Рей, неловко ей улыбнувшись.
