Чудовище для красавца (СИ) - Троицкая Елена Игоревна "Sariko" (бесплатная регистрация книга .TXT) 📗
— Нравится? — обратился мужчина к девушке, продолжающей подкармливать свою пару коников. Химемия обернулась и прошлась оценивающим взглядом по горячему жеребцу, нетерпеливому, как и его хозяин, и столь же благородному. Придирчиво прищурилась и неуверенно развела руками.
— Чем же он вам не по нраву? — удивился лорд Фаилхаит. Раида он покупал у надежных заводчиков, и конь стал отличным вложением средств, уже не раз доказывающий свою стать, красоту и был причиной зависти соседей. Кобыл к нему записалось на год вперед – вот какой чудесный жеребец. — Вы не разбираетесь в конях?
Графиня пожала плечами и ещё раз посмотрев на жеребца, вдруг указала на своего коня. Белый, хорошо сбитый, но лишенный изящности и лёгкости, так важной в знатном обществе.
Леонар лишь снисходительно улыбнулся и позвал конюха. На конюшне служили двое. Один мужчина, старше молодого лорда, и мальчик сирота. Подошли к хозяину они оба: один из каптёрки вышел, второй из крайнего стойла.
— Чем вам помочь, милорд? — отозвался старший.
— На завтрашней охоте я буду вот на том красавце, — кивок на Райда, — к рассвету чтобы был готов.
— Будет сделано милорд. А ваша… леди?
Химемия похлопала по шее своей кобылки и скормила ей ещё одну морковку. Лошадка удовлетворенно зафырчала, игриво выдувая воздух на маску хозяйки, шутливо вытянула бархатные губы в поисках завязок. За это получила травинкой по храпу.
Мужчины хмыкнули, оценив разницу между лошадкой и конем, женщиной и мужиком, и занялись каждый своим делом. Конюх – лошадьми, лорд – повёл из конюшни графиню, которая продолжала бросать назад на Раида неодобрительные взгляды.
Из конюшни первой выбежала Химемия. Она завертелась на месте, широко расставив руки, и упала в снег, рисуя собой снежного ангела. Встала и с гордым видом указала на получившийся кошмар рукой. Лорд тут же заметил, что одеты её руки в вязаное безобразие. В отличие от нормальных девушек из знатных семей, графиня в холод надела селянские вязанные исподочки11 в причудливый узор с птичками. А сверху не менее неблагородные шубницы.
Увидев впервые сей элемент одежды, Леонар ожидал от невесты, что она наденет на ноги пимы из сваленной овечьей шерсти. Однако графиня отдала предпочтение кожаной обувке на низком каблучке.
Странно, но брезгливости Леонар больше не испытывал. Даже мог позавидовать резко скачущей невесте, которая за прожитые в поместье два месяца пообвыклась, и рядом с будущим мужем вела себя добродушно и беспечно глупо. Ведь знала же, что не люба она. Впрочем, больше, чем на совместную прогулку, графиня не претендовала, потому сильно не раздражала.
Снежок прилетел метко и неожиданно.
— Вы убиты, милорд! — посмеялся глупый мальчик сирота, отпущенный конюхом гулять. Глупый, потому что умному не пришло бы в голову бросать в хозяина снегом. Не успел сын виконта забраниться, как ему в голову прилетел ещё один снежок. Химемия схватилась за живот от смеха наблюдая весьма неумное выражение лица поражённого чужой наглостью человека.
Ещё один снежок сбил с мужчины шапку.
— Ах вы… Плети вам!
Вместо плети Леонар тоже слепил шар из снега и запустил его по кривой оси.
— Не попали, милорд! — хохотал мальчишка. Его смеху вторила графиня. Тихий звенящий смех, казалось, мог оглушить.
— Двое на одного! Ну, вы у меня попляшете, борзые!
Виконт, шедший в конюшню распорядиться подготовить коней ему и его жене, сильно удивился взрослому сыну, играющему в снежки. Но вмешаться жене в это, по её мнению недостойное зрелище, не позволил. А ещё одного зрителя не заметил, но и Онёр сочла вмешательство лишним.
Снежок метко попал в голову и сшиб шапку графини. Она упала и обнажила развязавшейся шнурок на забинтованной голове. Девушка отвернулась, спешно поправляя беспорядок, а Леонар оказался близко, подкрадывался к охапкой снега, и увидел…
Бинт сбился и открыл место, где у человека положено быть уху. Вот только уха лорд не увидел, но и обезображенной кожи не нашёл. Зато рассмотрел мышастую прядь волос, отливающую серебряным крапом. Обзор вновь загородила мохнатая шапка. А дальше любопытный муж получил клок снега в благородное лицо.
Лишь раз Химемия отвлеклась и получила ещё раз снегом, когда резко посмотрела в сторону конюшни. Поникла, будто что-то знала, но не желала говорить.
Ванная располагалась в углу дома и больше напоминала выходящий наружу природный источник – так искусно задекорировал её архитектор. Подогревалась вода огнём, очаги которого прятались под чугунной чашей в камнях. Прятать было где, чаша имела размер небольшого бассейна.
Желая доказать самому себе, что за глупой игрой он не потерял благородство, Леонар хотел предложить Химемии первой воспользоваться ванной, но, дойдя до дверей, удивился – он остался один. В какой момент невеста его покинула, Леонар не знал, но предположил: графиня ушла к лекарю.
«Возможно, ей нельзя мыться обычной водой», — подумал сын виконта.
Юный лорд задумался, но не вспомнил, чтобы ощущал какой-то посторонний запах от девушки. От неё продолжало пахнуть морем даже после продолжительной игры. А ещё он начинал подозревать, что его бесстыдно дурят.
— Кажется, я о ней слишком много думаю, — вслух произнес сын виконта.
— О ком же ты много думаешь, мой Леонар, — отозвался голос из чаши.
Его ждали.
Онёр встала. Нижняя рубаха соблазнительно облепила чувственную грудь, аппетитные бедра и вуалью подвенечного платья утонула в воде, расправляя щупальца кружев.
— Ты потерял дар речи, любимый мой?
Леонар пришел в себя, судорожно, на ощупь ища щеколду, чтобы обезопаситься от визита незваных гостей.
— Я просто сильно удивлен, любимая. В последние недели ты будто избегала моего взора.
— Прости, мне стоило подумать. Так много навалилось, — женщина облокотилась на край чаши и призывно развела руки. — Но хватит дум. Сегодня я твоя.
Привороженный красотою лорд как был, в сырой одежде, вошёл в горячую, отдающую травой воду. Содрогнулся всем телом от обжигающего тепла после холода зимы и в три шага достиг желанной женщины. Её объятия грели, обольщали и покоряли. Руки умело раздевали, а губы танцевали задавая такт.
Дымка мути отпрянула от сливающихся тел. Уплыли корабли-одеяния от резкой волны страсти. Прибились к краям чаши и потонули взметнув белым флагом рукава, пошли на дно под тяжестью драгоценных пуговиц рубахи, теперь они, словно пиратский клад, поблескивали на беспокойном дне волнующегося моря.
Волны били, выплескивали воду на пол пока не настал штиль и утолившие телесный голод люди не откинулись на край чаши.
— Я уже волновался, что ты начала ненавидеть меня, Онёр, — прижал к себе любимую Леонар. На столике стоял пригубленный бокал и сухофрукты с тремя конфетками в шуршащей упаковке. Одну лорд держал во рту – подарок с поцелуя. Вкус приторный – отрава для мужчины. Но он её сглотнул, не признаваясь, как не люб ему подобный вкус.
— О, нет! Как я могла? Я просто растерялась. Ты знаешь, всё так быстро изменилось. И ты уж скоро женатый человек. А я… вдруг я тебе наскучу?
— О чем ты? Я тебя люблю! И никогда не брошу!
— Ты успокоил мое сердце, — Онёр взяла бокал и выпила, но свой лорд так и не поднял повторно. Он не подозревал любимую, но относиться стал к вину с большим недоверием.
— Завтра на охоту, — вздохнул Леонар, ополаскивая руки от шоколада игриво подаренного губам любимой. — Ты присоединишься?
— Прости, но не могу. Гостей встречать положено большим столом. Поэтому всё слуги будут при делах. И я.
— Как жаль.
— Мне тоже, но знаю я, как обойти печаль. С тебя трофей: прекрасный, редкий.
Сын виконта с улыбкой пообещал привезти такой.
Настало время расходиться – вода остыла и остудила голову. Вопрос сухой одежды решили просто – вызвали колокольчиком слугу. И тот, за смущением пряча неодобрение, принёс одно простое платье и комплект мужского костюма.
В свои покои шёл молодой лорд с двумя оставшимися конфетами в кармане. Онёр просила забрать их. Оказалось, она взяла конфеты без разрешения из гостевой и теперь боялась, вдруг остальные Пай заметят. Не мог же Леонар ей отказать в подобной мелочи.
