Огненный Удар (ЛП) - Вудс Эдриенн (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные TXT) 📗

— Мне нужно немного ромашки, надеюсь, ты не возражаешь против чашки чая. Это единственное, что успокаивает мне нервы, — мягко проговорила она и начала наливать первую чашку.

— Нет, спасибо, — сказала я, пытаясь быть вежливой.

— Выпей что-нибудь! — в момент все ее поведение изменилось, злость исказила ее безупречную красоту.

— Хорошо, было бы неплохо, — произнесла я. Мне не хотелось, чтобы ее злость проявилась снова. Проходили секунды, но казалось, что понадобилась вечность, чтобы наполнить маленькие чашечки испускающей пар жидкостью.

Она встала из-за стола и вернулась с круглой тарелкой, наполненной шоколадными печеньками размером на один укус. Несмотря на ее суетливые движения, атмосфера в комнате не изменилась.

— Хочешь печеньку? — она протянула мне тарелку. Я взяла одну, напуганная, что она может почувствовать себя оскорбленной, как в том случае, когда я отказалась от чая.

— Итак, Елена, что ты думаешь о Пейе? — спросила она и снова уселась на своем стуле.

— Не так, как я ожидала, — честно ответила я. Мне не хотелось опять ее расстраивать.

— Ммм, я полагаю, твой отец был драконом? — она поменяла тему на ту единственную, на которую мне не хотелось разговаривать.

— Да.

— Ты знала свою мать?

Я помотала головой.

— Значит, тебя растил только он? — я не смогла понять, задает ли она мне вопрос или пытается оскорбить.

Неуверенная, я просто кивнула.

— Понятно, — сказала она надменно. — Почему она оставила тебя? Она не любила тебя?

— Я не знаю, почему она ушла. Я была очень маленькой, и папа никогда о ней не говорил.

— Понятно. Думаю, тогда ты, должно быть, чувствуешь себя виноватой в смерти отца.

Мое сердце замерло. Она задела меня за живое и знала об этом. Этого я боялась больше всего.

Она фыркнула, когда я не ответила.

— У меня нет времени на слабости и сожаления. Если честно, по-моему, Мастер Лонгвей напрасно тратит на тебя время. По правде говоря, он тратит и мое время тоже, — она улыбнулась фальшивой улыбкой, которая заставила меня захотеть врезать ей по голове этим тупым хрустальным шаром. — Понимаешь, твой отец был драконом. Потомки драконов не могут стать Драконианцами. Ты можешь не признавать мое мнение, но поверь, когда я скажу тебе одну вещь, ты никогда не оседлаешь дракона.

Ее жестокие слова причинили боль не только по этой причине. Она заставила меня чувствовать так, будто я не являюсь здесь своей, и я ощущала, как в глазах собираются слезы. — Ты задумалась о чем-то?

Я была напугана, но Герберт Уоткинс научил меня одной вещи: защищать себя, когда не защитит никто другой.

— Я не согласна с некоторыми вещами, которые вы сказали.

— Разве это неправда? Если не знаешь свою мать, остается большая пропасть вот здесь, — она легко стукнула место, где должно было быть ее сердце. — Это чувство будет удерживать тебя вдали от того, что ты действительно хочешь, потому что ты всегда будешь ее искать.

Я вздохнула. Я ненавидела признавать это, но в том, что она сказала, была доля правда. Отсутствие знания о том, кем была моя мать, было одной из моих самых сложных проблем. Это было причиной моей внутренней борьбы, которая мешала мне на самом деле достигать целей в жизни. Я всегда спрашивала себя о том, что бы она подумала, или чего бы она хотела.

— Это не имеет значения, отец хорошо вырастил меня, — ответила я, защищаясь.

— Отлично, мне все равно. Ты можешь идти, я все равно не чувствую, что от тебя что-нибудь исходит. Для меня это еще один показатель того, что ты не имеешь значения.

Мои глаза снова начало жечь. Я не могла расплакаться, только не перед этой женщиной. Я встала с этой дурацкой подушки и потоптала к двери.

— О, ещё одно, тебе не нужно будет снова приходить сюда. Я трачу время только на стоящих студентов.

Это меня по-настоящему вывело из себя, и мне захотелось что-нибудь ответить, но правда заключалась в том, что я всегда чувствовала себя в какой-то степени неважной. Так что вместо этого я резко распахнула дверь на выход.

— День настанет и пройдет.

Выбор свой сделай,

Иль правда ускользнет.

Голос Вайден напугал меня, он звучал, словно десяток людей говорили в унисон. Ее глаза стали прозрачного белого, почти серебряного цвета. Она все ещё была в своей человеческой форме, а волосы развевались вокруг лица, словно Вайден стояла на сильном ветру. Так же внезапно, как и остановилась, она затрясла головой и откашлялась, словно в нем застряло что-то вроде пирожного. Мое сердце застучало как бешеное.

Когда она снова взглянула на меня, ее глаза уже были голубыми.

— Я же сказала тебе уходить, — рявкнула она.

Развернувшись, я побежала что есть мочи. Что это только что было?

Глава 11

Слова Вайден впечатались мне в мозг, и самым худшим было то, что ни одно из них я не поняла. Какой выбор я должна буду сделать? Какая правда будет раскрыта? Я вздохнула, желая знать, имели ли вообще ее слова хоть какое-то отношение ко мне. Наш разговор, однако, разъярил меня.

Я пошла прямо в свою комнату. Чем больше я думала о нашей встрече, тем больше хотела ее задушить. Что она о себе возомнила, чтобы говорить такие вещи? Я была рада, что мне не придется встречать ее снова. У нее должно быть полные руки ее «важных» студентов. Хорошее избавление.

Около часа дня Бекки и Сэмми нашли меня все еще в нашей комнате.

— О, вот ты где, — улыбка Сэмми исчезла, когда она увидела выражение моего лица. — Что за хрень, что она сказала?

Мне хотелось ударить кулаком стену со злости.

— Забудьте. Это не важно.

Обе девушки сели мне на кровать, очевидно заинтригованные, но ни одна из них не хотела быть той, кто начнет разговор.

— Она такой сноб, — шмыгнула я, устав от молчания.

— Я говорила, что она тщеславная, — верхняя губа Сэмми дернулась в отвращении.

— Слушай, она всем не очень-то нравится, кроме тех, про кого она знает, что им предназначены великие свершения, — сказала Бекки. — С ними она носится, будто они солнца небесные.

— Что она сказала? — Сэмми протянула мне носовой платок.

— Она сказала, что я бесполезная, потому что мой папа был драконом, а детям драконов не суждено носить метки. Я все ещё не понимаю, что это значит, — я вздохнула и вытерла слезу, скатившуюся по щеке.

— Хочешь правду? — спросила Бекки.

Я кивнула, готовясь услышать, что она собиралась сказать.

— Ты первый человек, чьим отцом был дракон, и у которого обнаружили метку. Этого никогда раньше не случалось, и некоторые профессора здесь, в Драконии, думают, что Мастер Лонгвей тратит впустую своё время.

— Бекки! — завопила Сэмми, совершенно ошарашенная ее признанием.

— Я не говорила, что тоже так думаю! Я просто рассказываю, как есть.

— Я все ещё не понимаю.

— У Драконианцев родители — люди, Елена.

— Давай, лучше я, — Сэмми мягко прикоснулась к руке Бекки. — То, что у тебя отец — дракон, значит, что в тебе есть его ДНК. Даже несмотря на то, что у тебя нет драконьей формы, ты все равно носитель этого гена. Часть тебя — дракон, вот почему ты не можешь стать Драконианцем.

Когда до меня дошел смысл её слов, все начало проясняться.

— В мире много детей драконов. Когда дракон влюбляется в человека, их дети становятся людьми и никогда не носят меток.

— Здесь много тех, кто родился без метки, и никто не говорит им, что им здесь не место, — упрямо сказала я.

— Их папочки платят чёртову кучу денег, чтобы они учились здесь. Только студенты с метками могут посещать Драконию бесплатно, — сказала Бекки.

— И они считают, что мне здесь не место, потому что мой отец не заплатил?

— Нет, Елена, это потому что твой отец — дракон. Они считают, что Мастер Лонгвей даёт тебе шанс, хотя и не следовало. Я случайно услышала, что родители некоторых неодаренных детей из списка ожидания даже жутко взбесились, когда он принял тебя. Они долго спорили, утверждая, что ты никогда не обретешь способности, потому что твоя метка — это лишь дефект кожи, — сказала Бекки.