Белая кошка - Блэк Холли (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
— Не знаю, в чем тут дело, — качает головой женщина, — но рискну предположить: родители тебе не разрешили ее оставить и отправили сюда. Какая безответственность…
— Да нет.
Что, интересно, она сделает, если рассказать, в чем действительно тут дело? Смех, да и только.
Звенит колокольчик над входной дверью, появляется целое семейство. Дама со шнауцером поворачивается к нам с улыбкой.
— Мы хотим щеночка, — кричит с порога маленькая девочка, перчатки у нее в коричневых пятнах, весь рот измазан шоколадом.
— Стойте, подождите, — прошу я в отчаянии. Регистраторша бросает на меня жалостливый взгляд.
— Уговоришь родителей, хотя бы одного — возвращайся. Вот как эта девочка.
Делаю глубокий вдох.
— А вы завтра дежурите?
Теперь она явно злится, упирает руки в боки. Наверное, жалеет сейчас, что проявила сочувствие. Плевать.
— Нет, но завтра тебе скажут то же самое: приходи с родителями.
Киваю, но ничего больше не слышу — все заглушают крики Лилы. Она льет слезы там, в клетке, плачет и плачет, и никто не приходит на помощь.
Папа учил меня, как правильно и быстро успокоиться. Например, когда заходишь в дом и собираешься что-нибудь украсть или отвечаешь на вопросы полиции. Сказал, надо представить себя на пляже, прислушаться к шуму голубых, прозрачных волн, вообразить, как они лижут твои ноги.
Вспомнить ощущение песка между пальцами, набрать в грудь побольше соленого воздуха.
Не помогает.
Сэм берет трубку после второго гудка и торопливо шепчет:
— Я на репетиции. Ставракис гнобит нас по-страшному. Говори быстрее.
Мне почти нечего ему предложить. И доверять-то соседу не стоит, но я почему-то ему верю, а доверие — такая ненадежная штука. Даже не знаю толком, нужно ли это самому Сэму.
— Требуется помощь.
— Ты в порядке? А то голос слишком уж серьезный.
Старательно смеюсь.
— Нужно вызволить кошку из Румельта, приюта для животных. Считай, что побег из тюрьмы готовим.
Сработало, Сэм хихикает.
— А чья кошка?
— Моя. Ты что думаешь: я буду беспокоиться из-за незнакомой животины?
— Дай-ка догадаюсь: кошка невиновна, ее подставили.
— В точку, в тюрьму только так и попадают.
Вспоминаю свою маму. Из горла рвется смешок, резкий, саркастический. Совсем не к месту. Сдерживаю его с трудом.
— Тогда договорились. Завтра?
— Ну да, он самый. — Сэм обращается уже не ко мне, голос приглушенный, как будто он прикрывает трубку рукой. — Хочешь с нами?
Еще что-то говорит, но мне уже не разобрать.
— Сэм!
Я изо всей силы ударяю кулаком по приборной панели.
— Кассель, привет.
Это Даника. Даника, которая вечно расхаживает с холщовой сумкой, на все имеет собственное мнение и в упор не замечает, что я ее избегаю.
— Что там с кошкой? Сэм сказал, тебе требуется помощь.
— Мне нужен только один человек. Только ее мне и не хватало для счастья.
— Сэм говорит, его нужно подвезти.
— А с его-то машиной что?
У моего соседа настоящий катафалк, бензина ест прорву. Поэтому, заботясь об экологии, Сэм его переоборудовал. Теперь машина ездит на альтернативном растительном топливе, и внутри всегда аппетитно пахнет поджарками.
— Точно не знаю.
Да, выбора, похоже, нет. Прикусываю щеку и с трудом выдавливаю:
— Тогда спасибо тебе большое, Даника. Ты настоящий друг.
Вешаю трубку, пока не наговорил гадостей. Как я с ними рассчитаюсь? Я же буду в неоплатном долгу! Если дружба — союз в поисках выгоды, в этот раз я точно проиграл.
Дед в ярости. Как только появляюсь на пороге, начинает вопить: я, дескать, взял автомобиль без спроса, это и мой дом тоже, именно я должен здесь горбатиться. Когда он принимается расписывать свою старость и немощность, не могу сдержать смех. Это злит его еще больше.
— Не ори! — выкрикиваю я и отправляюсь к себе в комнату.
Дед молча провожает меня взглядом.
Хорошо, допустим всего на минуту, что кошка — Лила. Не беспокойтесь, я пока в своем уме. Просто надо кое-что вычислить.
Кто-то ее превратил.
Этот кто-то работает с моими братцами.
Мастер трансформации, а значит, один (или одна) из самых сильных мастеров в Америке.
Получается, мне крышка — что я могу ему противопоставить?
На потолке приклеена скотчем репродукция Магритта — джентльмен из позапрошлого века смотрит в зеркало над каминной полкой, повернулся к зрителю ухоженным затылком, но в зеркале тоже отражается затылок. Мне нравилось, что лица не видно, потому и купил картину. Только вот сейчас кажется: никакого лица у него и вовсе нет.
В десять вечера звонит телефон. Сэм частит пьяным запинающимся голосом:
— Давай сюда. Вечеринка в самом разгаре.
— Я устал.
Вставать сил нет, уже целую вечность лежу и пялюсь на потрескавшуюся штукатурку.
— Давай. Я сам здесь только из-за тебя.
Перекатываюсь на бок:
— Это почему еще?
— Теперь я букмекер, и они меня обожают, — смеется сосед. — Гэвин Перри только что пива предложил! Это все ты, старик, вовек не забуду. Завтра вызволим твою кошку и…
— Ладно-ладно, где ты?
Забавно, помогает мне вовсю, а сам еще думает, что в долгу. Рывком поднимаюсь с кровати.
Чего тут валяться, в конце-то концов? Лежу и думаю о Лиле, как она там мяукает в клетке, и без всякого толка перебираю воспоминания одно за другим.
Сэм диктует адрес. Я знаю, где это. У Зои Пападополус родители вечно разъезжают по командировкам, поэтому у нее постоянно вечеринки.
Дед заснул перед телевизором. В новостях показывают губернатора Паттона, сторонника второй поправки — той самой, которая обяжет всех принудительно пройти тест на владение магическими силами. Все распинается: мол, сами мастера должны поддержать поправку, продемонстрировать миру добрые намерения и законопослушность, якобы никто не узнает результаты проверки, полная конфиденциальность. Про доступ правительства к медицинским документам пока ни слова. Ну-ну.
Дедушка храпит. Забираю у него ключи.
Зои живет в огромном новом доме в Нешаник Стейшн — там таких несколько, и лес совсем рядом. Подъездная дорожка заставлена машинами. Тяжелые двери распахнуты настежь, на крыльце какая-то девчонка, размахивая бутылкой красного вина, обнимается с коринфской колонной и истерически смеется.
— Что празднуем?
— Празднуем, — непонимающе повторяет она, потом улыбается. — Жизнь!
Не могу заставить себя улыбнуться в ответ. Зачем я здесь? Нужно что-то делать, вломиться, например, в проклятый приют. Когда мошенничаешь, самое сложное — бездействовать и выжидать. Тут-то нервы и сдают.
Хорошо бы у меня не сдали.
Гостиная уставлена оплывшими свечами, вся мебель заляпана воском. Несколько мальчишек и девчонок сидят прямо на полу и пьют пиво. Один десятиклассник что-то говорит, и все оборачиваются ко мне.
Два с половиной года бился, чтобы ничем среди них не выделяться, и вот — каких-то пятнадцать минут, и все труды прахом. Моя общественная жизнь, и без того нелепая и натужная, похоже, катится ко всем чертям.
Киваю собравшимся. Интересно, Сэм принимает на меня ставки? Самое время начать.
В кухне Харви Сильверман в окружении других двенадцатиклассников опрокидывает в себя одну рюмку за другой. Остальные толпятся снаружи, около бассейна. Для водных процедур холодновато, но в нем тем не менее барахтается парочка учеников, прямо в одежде и с посиневшими губами.
Меня под руку берет Одри.
— Смотрите-ка, кто пришел! Кассель Шарп.
Моя бывшая девушка очень красивая, хотя сейчас взгляд у нее мутный и улыбка немного рассеянная. Около книжного шкафа Грег Хармсфорд что-то втирает девчонкам из хоккейной команды. Одри оглядывается на него. Интересно, они вместе сюда пришли?
— Как обычно, притаился в сторонке и наблюдает исподтишка, оценивает нас.
