Мертвые Ив (ЛП) - Годвин Пэм (книги читать бесплатно без регистрации полные TXT) 📗

Ничего. Не было слышно ни стрекотания сверчков, ни хлопанья крыльев летучей мыши, ни даже ветра, шевелящего ветки. Я очень мало знала о биологии и живой природе. «Может ли экосистема подвергнуться влиянию вируса? Или появлению новых видов?»

Я закрыла глаза и сосредоточилась на одном ощущении. Я хотела услышать хоть что-то, кроме стука собственного сердца.

Потом я услышала. Это было шуршание, тихие шаги по лесному покрову, тяжелое влажное дыхание. Дыхание становилось громче. Я направила карабин в сторону неизвестного.

Пара больших карих глаз блеснула в лунном свете среди зарослей, не более чем в шести футах от меня. Опустившись на одно колено, я сделала вдох и переместила палец на курок.

Глава 12

Дарвин

Что бы ни находилось в этих зарослях, плевать оно хотело на осторожность. Его дыхание вырывалось то сопением, то приглушенным пыхтением. Под ним трещал лиственный подлесок. Я выровняла карабин, мои пальцы ныли от напряжения. Я ждала.

Темный силуэт, похожий на футбольный мяч, выкатился из зарослей. Я напрягла глаза, пытаясь его разглядеть. «Это» было покрыто зелеными и коричневыми перьями, длинная шея шлепнулась на бок. Мертвая утка. Никаких видимых ран у нее не было, никакой трупной вони тоже. Осознав, что немного опустила ствол, я вновь подняла карабин на дышащую тень.

Две рыжевато-коричневые лапы скользнули по земле. Между ними темный влажный нос, подергивающиеся брови и карие глаза, взглянувшие на меня.

Я откинулась назад и прижала карабин к груди, потому что он был единственным, что я могла обнять. Я не знала, смеяться мне или плакать. Хвост пса часто бился где-то в зарослях, шурша пожухлой листвой. Облегчение вырвалось из меня протяжным глубоким вздохом.

Пес продвинулся вперед и подтолкнул утку ко мне.

«Подарок? Если я пошевелюсь, чтобы подобрать это, я его спугну?»

Пес сделал еще одно подталкивание. Потом животное подобрало утку пастью и бросило ее возле меня. Улыбка завладела моими губами, когда я взяла предлагаемое подношение на колени.

Собака наблюдала за мной щенячьими глазками, подползая еще ближе на животе.

— Привет.

Он наклонил голову и гавкнул один раз. Затем встал и сел рядом, тяжело дыша. Это была немецкая овчарка. Пес был крупнее меня, он обладал мускулистым откормленным телом. Золотисто-коричневый окрас окружал черную шерсть, растущую на спине, хвосте и морде. Огромные остроконечные уши дергались туда-сюда.

Я протянула руку. Он прижался макушкой к моей ладони, чтобы я смогла почесать ему между ушами. Я подняла утку.

— Ужин?

Пес проследовал за мной по пятам. Я развела небольшой огонь и ощипала утку. Мое предвкушение свежего ужина пересилило беспокойство о привлечении угроз костром. Пес наблюдал, пока я готовила птицу на шампуре. Толстый розовый язык свешивался сбоку пасти, которая, казалось, сложилась в улыбку, вторящую моей собственной.

«Откуда он взялся? Я не видела ни одной собаки со вспышки эпидемии». Хотя люди были единственным видом, подверженным заражению вирусом, тля кормилась от всех млекопитающих. «Как ему удалось так долго их избегать?».

Я знала, что эта порода умна. Опа, мой дедушка, состоял в «Vereinfür Deutsche Schäferhunde», клубе немецких овчарок Германии. Он зарабатывал на жизнь, занимаясь разведением собак этой породы и тренируя их по системе шутцхунд. Системе, которая была посвящена выслеживанию, подчинению и защите.

Мы обглодали мясо утки с костей, и пес жадно напился воды из моей «Camel Back». Потом я потушила огонь и заползла в спальный мешок. Пес устроился на другом краю полянки, наблюдая за мной. После целого дня в лесу в одиночестве мои органы чувств вымотались от наблюдения. Но глядя, как пес наблюдает за мной, мои мышцы начали расслабляться. Бдительность понемногу ослабевала, успокоенная его острым взглядом. Он смотрел на меня, как будто ожидал инструкций. «Его дрессировали?» Опа научил меня нескольким командам по шутцхунду. Я попыталась вспомнить какие-нибудь, борясь с тяжелеющими веками.

***

Вой рассеял дымку моего сна. Темнота вокруг сковала меня. Затем раздалась серия жалобных завываний, пронзительных и несмолкающих. Я выскочила из спального мешка и приземлилась на цыпочки, держа карабин наготове.

Мои глаза уже адаптировались к темноте. Над поляной висел туман, сразу облепивший мою кожу. Лунный свет проглядывал сквозь дымку тянущихся к земле дождевых облаков.

Пес стоял в нескольких футах от меня, нос его смотрел на границу леса, а мышцы были напряжены. Шерсть на загривке вздыбилась, и жалобный вой понизился до гортанного рычания.

Я навела карабин, ориентируясь по взгляду собаки. Через прицел я видела, как сквозь туман и тени колышущихся ликвидамбаров то тут, то там мелькал силуэт. Расстояние между ним и мной, длиной примерно с теннисный корт, было ничем для карабина с прицелом. Но скручивающиеся спиралями стволы деревьев и широкие листья мешали смертельному выстрелу. Я по дюйму пробиралась вперед по поляне.

Сутулая фигура пульсировала, изменяя свое свечение. Голосовые связки человека-тли наполнили воздух хриплым визгом, распространявшимся при продвижении его мутировавших ног вперед. Пес испугался и метнулся к лесу. Шуршание листвы и треск веток сообщили об его уходе. Шум его побега становился тише и в итоге затих. Он умер.

Я не могла не позволить разочарованию отвлечь меня. Вздувающийся жар ярости распространился внутри, вскипая до конвульсий, от которых задрожали руки. Мысль о потери пса резонировала в моей голове глухими ударами, заглушая все остальные звуки. «К черту смертельный выстрел». Я опустила карабин на несколько дюймов, переводя прицел на плечо. «Он один?» Я просканировала глазами местность со спокойствием охотника. «Действительно, один. Выдохнуть. Надавить».

Существо дернулось назад при попадании пули, жужжа и рыча. Его рука теперь болталась на искореженных сухожилиях. Я прицелилась в другое плечо и повторила выстрел. Существо упало, но быстро поднялось на ноги. Хрящи и кости блестели под черной кожей и торчали из кратера, где раньше была его рука.

Тля подползала все ближе. Туловище, казалось, плыло на двухсуставных ногах. Я прицелилась ему между глаз. Двадцать ярдов. Я знала, какой выстрел станет смертельным. Но я мало знала о его защитных реакциях. Пятнадцать ярдов. «Могли ли они заново отращивать конечности? Нужны ли им их органы?» Джоэл всегда выигрывал споры о том, чтобы поймать одного мутанта и поэкспериментировать. Десять ярдов. Я опустила прицел, наведя его на колено человека-тли. Настало время проверить кое-какие теории. Я нажала на курок. Существо завопило и упало. Потом оно оперлось на кровавый обрубок и встало на одну ногу.

Оставшаяся рука висела на пучке сухожилий. Я отстрелила и ее. Тля крутанулась вокруг своей оси от силы выстрела и упала на спину. На ее боку зияла дыра. Я сократила расстояние. Три ярда. Нацелилась на здоровую ногу. Вонь лопающихся аптечных резинок прошлась через мое нутро. «Какого черта со мной происходит?» Я спустила курок.

Туловище тли осталось лежать в путанице конечностей. Оно разевало пасть, и мясистые губы вытягивались в рот, охватывая копьеподобную трубку. Вероятно, чтобы создать идеальное всасывание.

Повесив карабин на ремень, я достала нож из ножен на предплечье и взмахнула им. Оставшееся оружие тли плюхнулось на землю в лужу слизи.

Я подняла отрубленную руку. Глаза человека-тли следили за моими движениями, пока я покачивала его рукой туда-сюда, разжимая и захлопывая клешни. На предплечье в одном направлении выступали ряды острых колючек. Крошечные волоски покрывали тонкую зеленую кожу.