Адель и 40 оборотней (СИ) - Бакулина Екатерина (читаемые книги читать TXT) 📗
— Я не умею петь… — попыталась было я.
— Подумаешь! — Нико широко улыбнулся. — Мы не в опере. Главное, чтобы было весело. Давай!
— Давай! Давай! Тетя Дел! Спой с нами! — запрыгали волчата.
И куда мне деваться?
Но это было действительно весело. Я могла отказать Нико, но волчатам отказать не вышло.
Мне досталась песенка принцессы, которая заточена в высокой башне и ждет, когда прилетит возлюбленный, верхом на волшебном драконе, и спасет ее. Нико пел и за дракона и за рыцаря, потрясающе, на разные голоса, а волчата за толпу, которая наблюдает все это, не попадая ни в одну ноту, зато радостно голося.
Я давно уже так не смеялась.
На второй песне даже вошла во вкус и начала пританцовывать.
А потом волчат вдруг позвали спать — поздно уже.
Я хотела сбежать тоже…
— Подожди, — попросил Нико. — У меня есть еще одна песня для принцессы. Сядь, послушай.
Тут невозможно отказать. Глупо сбегать. Мне ведь нравится, и ничего такого… Одна песня… Я помнила ее. Влюбленный рыцарь едет по лесу и мечтает увидеть принцессу вновь. Та же музыка, те же слова… но, светлые боги! Так проникновенно! И Нико смотрит мне в глаза, улыбается мне. Словно это он — тот самый рыцарь, а я его принцесса. И какой же у него голос! Я заслушалась.
Когда он закончил, поняла, что сижу и совершенно глупо блаженно улыбаюсь.
— Хочешь, спою еще что-нибудь? — предложил Нико.
Я ведь злюсь на него? Обижаюсь? Как он мог спорить на меня?
— Ты отлично поешь. Где-то учился? — спросила я, скорее, чтобы потянуть время с ответом.
— Мои родители считали, что мальчику из приличной семьи просто необходимы занятия музыкой. Так что — да. Хочешь, «Вечернюю сонату» Картмана могу сыграть?
Он тронул струны гитары, всего лишь несколько тактов, но не узнать невозможно, это классика, которая у всех на слуху. И бесподобно…
— А ты, значит, из приличной семьи?
— Да. Тебе еще не рассказали? Не смейся, дело ведь не в деньгах. На самом деле, в детстве у меня действительно хорошая семья. Дружная. Нас пятеро детей, у меня три старших брата и одна младшая сестричка. У мамы всегда находилось время для нас всех, она читала нам книги, устраивала домашние спектакли, ходила с нами гулять в лес. И у отца тоже, несмотря на то, что он все время страшно занят. Но для нас время как-то находил. Я мог прийти к нему с любыми проблемами. Правда потом оказалось… Не важно.
Нико беспечно улыбнулся.
А у меня нет семьи.
— Понятно… — сказала я.
— Давай, я спою тебе? Одну песню, и пойдешь отдыхать.
Завтрак я проспала снова.
А все потому, что слушала песни полночи. Да разве можно не слушать, когда он так поет? Невероятно. Потом пришла Рута, уложив своих. Мы сидели в беседке, Нико играл, а мы с Рутой подпевали…
Проснувшись утром, поняла, что в голове больше не звенит, зато ужасно, просто невыносимо хочется есть, за весь прошлый день. А у меня из еды — только кофе. В столовой тихо и пусто, все съедено. А до обеда чуть больше двух часов… Я походила, походила… решила уже, что ладно, как-нибудь доживу, когда там, у столовой, снова встретила Нико.
— Голодная? — с ходу поинтересовался он.
Ну, не врать же.
— Ага, — сказала я.
— Бутерброд с колбасой хочешь? — спросил он, подмигнул, словно заговорщик. — И кстати, мне Уолеш сказал, что если Косак еще не приедет, когда ты проснешься, то найти тебе дневники Магнуса, чтоб ты посмотрела. Дневники я уже нашел, у меня лежат, так что пошли, я тебя накормлю, и заодно посмотришь.
Сложно отказаться, особенно от дневников. Это ведь для дела. Да и от колбасы, надо признать, я отказываться не готова, вчера не ела ничего, сегодня живот сводит…
Нет, я отлично понимала все то, что происходит сейчас, все то, что было вчера вечером. Глядя на Нико — невозможно не понять. Он пытается понравиться мне, очень старается произвести впечатление. Сейчас он ведет себя совсем иначе, не так, как в первую встречу, но вовсе не потому, что он изменил намерения, а потому, что изменил тактику. Он достаточно умен, чтобы понять — наглостью и напором меня не взять. И розами не соблазнить. Но Нико знает много способов понравиться женщине. И как бы мило и хорошо это не было, и пусть Нико действительно неплохой человек, как говорит Рута, но я отчетливо вижу эти усилия и эту игру.
И эта игра льстит мне. Льстит внимание, и что такой красивый мужчина, офицер, сын влиятельного сенатора, между прочим, хочет понравиться мне. Да, пусть у Нико свои цели, и я только трофей, но это приятно все равно. Я далеко не избалована мужским вниманием, у меня далеко не богатый опыт. Поиграть… Что я теряю, в конце концов? Недели через две я уеду отсюда, и больше ничего не будет, никакого продолжения.
И главное, наверно, — я понимаю, что теперь это игра в открытую, и мне нечего бояться. Он знает, что я знаю. Да, Нико может быть настойчивым и даже навязчивым, но он не перейдет грань и не применит силу. Это я могу шарахнуть его в нос.
А Нико привел меня к себе. И даже дверь оставил открытой настежь, давая понять, что не желает ничего такого, ему нечего скрывать… Достал копченую колбасу и хлеб, сделал мне здоровенные бутерброды. Налил кофе, открыл банку тушенки… Это так просто, что даже почти смешно. И свежие булочки…
И дневники, действительно, два толстых блокнота исписанные схемами и закорючками, я как глянула… да мне такое не разобрать!
Сам разложил карту на столе…
И все же, я сидела, уплетала за обе щеки, но невольно думала о том, как глупо было выбросить розы и повестись сейчас. Но ведь розы — это явное заигрывание, а сейчас… просто рабочий процесс. Я карту изучаю… Нет, у меня никаких иллюзий, но… глупо. Я пыталась понять, как все это вышло. После вчерашних песен я расслабилась.
И вот тут увидела Олина в коридоре, через открытую дверь.
Увидела, как он сначала прошел мимо, к моей комнате, и даже постучал… Значит, ночь прошла спокойно, он вернулся… И только потом увидел меня… У Нико. Мы встретились взглядом. И я вдруг чуть не подавилась колбасой…
Олин махнул мне.
— Адель! — заглянул, но сразу не зашел, остановился в дверях. — Как ты?
— Хорошо, — сказала я, стараясь дожевать и проглотить скорее. — Мы тут изучаем… разбираемся. А у вас там в деревне? Сегодня все спокойно?
Олин мотнул головой.
— Ночью огней очень много, и не только над ущельем, но и над лесом. Вы большую карту взяли? Дайте-ка…
Он все же подошел.
У Нико карта на весь стол, подробная. Мы успели отметить деревню, ту гору, где исчез Магнус, место, где берет начало Тамайка… Мне кажется — еще немного, и я что-то важное смогу понять.
Олин посмотрел тоже. Задумчиво провел пальцем по карте, по тем местам, где видели огни…
— Вот здесь видели, — показал он. — Не знаю, что особенного в этом месте, но я Магнуса туда возил, он свои замеры делал.
Пальцы у него с черными ногтями, въевшейся грязью. Рубашка все та же, с прожженными рукавами, пахнущая дымом и потом, это он прямо с дороги, не заходя к себе, забежал. Некогда менять было, да и смысла, наверно, тоже.
— Ты там землю копал, что ли? — усмехнулся Нико.
— Копал, — согласился Олин, глянул на свои руки. — Мы оборонительную линию вокруг деревни строим. Вейры говорят, одной тварью не ограничится. Не знаю уж, насколько наше ограждение поможет, но другого пока ничего не придумали. Лучше хоть что-то делать, чем сидеть просто так.
— А я ведь что-то читала такое… — вспомнила вдруг. — Твари в могильниках всегда парами. По одной не бывает. Их две или четыре, или шесть…
Я закусила губу. Вот только шесть тварей нам не хватало. И хорошо, если шесть.
И надо было вспомнить раньше!
Олин кивнул.
— Да, мне сказали. Ладно… — он так странно на меня посмотрел. — Пойду, переоденусь, потом мы еще подумаем. Давайте лучше, несите все это в кабинет, там удобнее будет.
