Сама себе фея (СИ) - Гультрэ Икан Релавьевна (читать книги полностью без сокращений бесплатно .TXT) 📗
Дальняя опушка оказалась исключительно подходящей для экспериментов: тихо, безлюдно и немного таинственно. И дерево с низкой развилкой, словно природа специально для Викис создала удобное кресло. И сидя в нем, можно было представлять себя настоящим сказочным существом: эльфом (крылатым малюткой, как у Андерсена) или феей. А феи — они такие, им ничего не стоит заговорить с ветром, и ветер не откажется поддержать беседу, непременно ответит.
Он и ответил. Мягким толчком под бок, словно играя, и вспышкой радости, которую Викис сначала приняла за свою собственную, что не удивительно, и лишь спустя долгие секунды осознала, что это легкое чувство стучится извне. Вместе с ветром. А когда Викис откликнулась на радость ветра ответной эмоцией, последовал новый толчок, более ощутимый, и девушка покачнулась, не удержалась на дереве, но не упала, а мягко опустилась в снег, словно поддерживаемая незримыми руками.
— Спасибо! — вежливо поблагодарила Викис. — Я еще приду сюда. Конечно, она знала, что необязательно приходить именно на это место, чтобы снова пообщаться с ветром, но ей требовалось обозначить границы — не столько пространственные, сколько временнЫе, чтобы остаться наедине с собой и обдумать произошедшее.
Она больше не спрашивала себя, что это было, и без того яснее ясного, что ветер откликнулся на ее призыв. Вот только откликнулся не так, как ожидала Викис, не предлагая ей творить волшбу, а как стихия разумная и самостоятельная, обладающая собственной волей и собственным представлением о том, как должно проходить их общение. Одно дело — верить, что она, эта самая воля, у стихии имеется, и совсем другое — убедиться в этом на собственном опыте. И как прикажете творить магию в таких условиях? Какой она вообще должна быть, эта магия призыва? Ну хорошо, есть слово, длинное и труднопроизносимое, которое, по уверению безымянного автора записок, должно 'скреплять договор'. Но ведь сперва нужно о чем-то договориться… А как договариваться с тем, кто не способен к членораздельной речи, а только к трансляции эмоций? Или все-таки способен, а Викис просто пока слишком мало знает о ветре?
На следующий день выяснилось, что действительно мало. Ветер говорил, но не словами, а все теми же эмоциями, у которых оказывается существовало такое бесчисленное множество оттенков, что в словах и нужды не было. Викис же могла отвечать как вслух, так и про себя, но словам ветер предпочитал образы, а образам — эмоции. И девушка училась сосредотачиваться на своих чувствах и желаниях и открывать их ветру. Она так увлеклась, что голос, раздавшийся совсем близко, прозвучал как гром среди ясного неба и заставил ее утратить равновесие:
— Викис?
На сей раз ветер не подхватил ее, и девушка созревшим плодом свалилась со своего кресла прямо в сильные руки Терниса.
— Ты что здесь делаешь? — голос ее дрогнул, выдавая беспокойство.
А Тернис, оказывается, сразу понял причину ее тревоги и поспешил успокоить:
— Я никому не скажу.
— Что не скажешь? — подозрительно уставилась на него Викис.
— Про ветер, — Тернис лучезарно улыбнулся.
Он видел! Он все видел и понял.
Викис выбралась из объятий парня и прислонилась к стволу дерева. Мысли плясали, как дикари у костра, и никак не желали собраться и выдать что-нибудь здравое. Ветер… он притих, но был где-то рядом. Как, впрочем, и всегда.
— Викис… Викис, не бойся, — мягкий голос Терниса пробивался к ее сознанию, — я не выдам тебя не только потому, что не желаю тебе зла. Просто я сам такой.
— К-какой?
— Хозяин земли… Слабенький, не тренированный, но при желании могу договориться с этой стихией. Мне земля и подсказала, где тебя искать. Вот так. Тайна на тайну. Равноценный обмен.
— Вот как? — хрипло отозвалась Викис, все еще пытаясь собраться с мыслями.
— Ага! Пойдем? — и парень протянул ей руку. — Меня сегодня раньше с работы отпустили, вот я и искал тебя.
— Пойдем, — кивнула девушка.
Рука у Терниса оказалась большая и теплая. Оказывается, Викис успела основательно озябнуть, пока общалась с ветром, но ухитрилась не заметить этого. А может, ее просто озноб пробрал от внезапного испуга.
— Видишь ли, — продолжал говорить Тернис, — моя мать происходила из древнего магического рода. Она… успела познакомить меня с землей, прежде чем ушла в землю сама…
Голос Терниса дрогнул и сорвался, и Викис сжала его ладонь, вкладывая в это движение все свое сочувствие его боли.
С того дня между ними сложилась какая-то особая близость, не требующая слов. Просто им было хорошо вместе, и разбавлять тишину звуками не было никакой необходимости.
Около полудня Тернис уходил на свою работу, а Викис спешила в лес — общаться с ветром. Тот тоже не нуждался в словах, но при этом нес с собой столько разнообразных сведений, что только и успевай усваивать. А вот заветное слово Викис говорить не решалась: все боялась, что это нарушит хрупкое доверие, установившееся между ней и стихией.
Потом, наигравшись с ветром, Викис возвращалась в школу, ужинала и шла в город — встречать Терниса. Он поначалу возражал: мол, негоже девушке одной в темноте шастать. Но Викис видела, что ему нравится идти потом вместе с ней по зимней дороге и молчать, и себя она тоже не хотела лишать этого удовольствия.
Да и что могло быть опасного в благополучной столице Альетаны, городе ухоженном и небедном? До сих пор Викис не встречала в Алье ни нищих, ни бродяг, ни уличных хулиганов. Возможно, были такие кварталы, куда лучше вечером не заходить, но Викис дожидалась друга в самом центре, где вечерами было не то чтобы многолюдно, но и не пустынно. Она знакомилась с улочками, окружавшими рыночную площадь, заходила в лавочки, сияющие по-зимнему нарядными витринами. Иногда покупала себе какую-нибудь мелочь вроде сдобной булочки или недорогой, но симпатичной заколки для волос.
Ей было хорошо и спокойно, поэтому, свернув с торговой улочки в переулок, соединявший эту улочку с другой, такой же уютной и нарядной, Викис удивилась, но сначала даже не испугалась, когда дорогу ей перегородил ряд широких плеч. И только когда их обладатели двинулись на девушку с видом мрачным и решительным, она сообразила, что дела ее… плоховаты.
Что могла противопоставить адептка-первокурсница трем бугаям с явно недобрыми намерениями? Боевую магию? Ха-ха! Весь первый семестр их учили исключительно ставить защиту: круговую, куполообразную, отражающую, поглощающую, на одного человека, на группу… В общем, никаких огненных шаров и прочих атакующих приемов. Сойтись с ними в рукопашную? Еще смешнее! Спасибо, конечно, магистру Нолеро и мастеру Бакуру за уроки, но их явно было недостаточно.
Оставалось только одно — убежать. Но — увы! — выход из переулка был перекрыт еще одной плечистой фигурой. И тогда Викис… закричала. Нет, завизжала. Или все-таки завопила? Она вложила в этот вопль весь свой ужас и протест, все недовольство собственной беспомощностью, всю свою надежду на чудесное спасение.
Город дрогнул от ее вопля. А следом дрогнули и бандиты. Впрочем, у них имелся и другой повод содрогнуться. Ну да, жуткое чудовище из Преисподней с горящими глазами, огромными клыками и когтями — чем не повод? Конечно, им могло показаться. Мало ли что может примерещиться простым мужикам, чью тонкую душевную организацию подорвала отвратительная мелкая девица своими дикими воплями? Вот только раны от зубов и когтей страшной твари оставались вполне реальные. И мужики не выдержали и обратились в бегство. А на уличных плитках осталось лежать жалкое тельце странного существа, похожего на помесь рептилии и котенка-доходяги, с обвисшими перепончатыми крыльями и мутно-желтыми полуприкрытыми глазами.
— Керкис? — прохрипела девушка — все же истошный вопль не прошел даром для ее связок. — Керкис… это ты?
— Викис? — знакомые руки опустились на ее плечи. — Викис, это ты так кричала?
Викис подняла на друга совершенно ошалевшие глаза и протянула ему на ладонях безжизненное тельце.
— Керкис… он меня защитил, — сдавленно шепнула она.
