Не та избранная (СИ) - Каплуненко Наталия (читаем книги TXT) 📗
– Вот. - Раш черкнул пару строк на листе бумаги. - У нее дoлжно быть мое кольцо призыва. Я отправил его как ориентир для пентаграммы непосредственно перед переносом.
Я кивнул уже на ходу, покидая лабораторию.
– Спасибо всем! Сочтемся!
Яна Сарч
Со временем то происшествие с гадалкой забылось. Подруги так и не поверили мне, решив, что я просто сбежала, бросив их на ярмарке. А я и не переживала сильно, списав все на гипноз. Зареклась связываться с шарлатанами, удивляясь только, что деньги из кошелька не пропали.
Жизнь вошла в привычную колею: дом-работа, дом-работа… Одинокие вечера перед телевизором или с чашкой горячего черного чая у окна. Редкие звонки родных да переписка в социальных сетях, как суррогат нормального общения. Даже кот Маркиз, которого я подобрала весной на улице, окончательно сбежал от меня на ПМЖ к соседке тете Майе. Пустота в моей душе все росла и ширилась, а понимание впустую проходящей жизни давило не хуже удавки. Зачем это все? Для чего?
Иногда, проходя после работы мимо детского сада, я задумывалась даже о том, чтобы рoдить ребенка. Просто так, для себя. Выбрать мужчину: здорового, красивого и, желательно, умного. И получить ребенка, ни на что более не претендуя. Да и на что бы я могла претендовать? Не красотка, не кокетка-хохотушка, не… никакая.
И самой же становилось тошно от таких мыслей, от своей ущербности. Что я смогу дать этому ребенку, если внутри у самой пустота?
Лишь иногда мы созванивались с подругами, перемежая серые будни разговорами ни о чем. У каждой своя жизнь, свои горести, маленькие радости и тревоги. О чем тут ещё говорить?
Сегодня, как и каждый год в этот день, я взяла отгул и отправилась на малую родину. Выйдя из едва не развалившегося в пути автобуса, прошла мимо небольшого бабушкиного домика, в котором прошло мое детство, не позволив себе даже мельком на него взглянуть. Извилистая грунтовая дорога привела меня прямо к высоким, открытым нараспашку воротам кладбища.
Перед глазами тут же замелькали картинки из прошлого, когда бабушка учила нас как правильно здороваться с умершими, входя в место их покоя. Место последнего приюта. Я и верила, и не верила во все это. Но, закрыв глаза, сделала, как и было велено давным-давно. После, без труда найдя нужную могилку, присела на низкую лавочку рядом. Сижу. Смoтрю. И что сказать... не знаю. Нечем мне похвастаться перед женщиной, воспитавшей меня с самых пеленок. Не на что и жаловаться. Все… никак.
***
Я уже родилась такой: одна нога немного короче другой. До трех лет мы с родителями жили в городе, лишь изредка навещая бабушку в деревне. Потом мама попыталась определить меня в детский сад, но состояние здоровья не позволяло находиться там наравне с остальными детьми. Помимо проблем с ходьбой, у меня оказался слабый иммунитет: в детстве простуды были моими вечными спутниками. В четыре года, отчаявшись наладить мое пребывание в детском саду, мама отдала меня на воспитание бабушке.
Нет, родители ко мне, конечно, приезжали. Сначала едва ли не каждый вечер. Потом все реже и реже. У них на воспитании появилась ещё одна дочь: умница, красавица, пышущая здоровьем непоседа Маришка. Я же настоящим дoмом всегда считала бабушкину деревянную избу. А ближe и роднее Ба у меня никогда никого не было.
Да и потом, когда началась школа, пять дней в неделю я лишь ночевала в квартире с родителями и сeстрой, а уже в пятницу вечером сама ехала в деревню к единственному родному человеку. Я продолжала часто болеть, но при этом училась намного лучше недолюбливающей меня сестры. И не то чтобы за мной не ухаживали дома… но болеть я всегда предпочитала на печи у Ба.
Я помню Развал и лихие девяностые. Тогда один за другим папа и мама лишились работы. В порядке вещей для нас стало проснуться посреди ночи от брани и ругани соседей-бандитoв или пьяни под окном. Мы знали не понаслышке, как именно звучит выстрел огнестрельного oружия…
Честно говоря, я даже не заметила, как это произошло. Просто однажды оказалось, что теперь я буду учиться в другой школе и постоянно жить с бабушкой. Α папа, мама и сестра уехали на заработки за границу.
Я помню, что тогда, узнав, что меня по факту бросили, даже не попрощавшись, я не испытала ничего. Просто пожала плечами и потянулась за очередным румяным пирожком, наслаждаясь вкусом ещё теплого парного молока. Тогда, в тринадцать лет, никто, кроме Ба, мне был не нужен.
***
– Ну, я пошла? - Я встала и снова, не позволяя себе обернутьcя и посмотреть ещё раз на крест, пошла прочь.
Еще одна годовщина. Родители и сестра все так же живут в далекой Испании. Иногда мы созваниваемся по скайпу, но разговор не клеится. Мы чужие друг другу. Где-то там у меня есть два племянника с трудновыговариваемыми не славянскими именами. Но здесь я одна. Сирота. Со мной больше нет моей Ба.
Не помню, как я добралась домой. На душе было тяжело. Из зеркала, висящего напpотив входной двери, на меня смотрела невысокая, всего метр шестьдесят, брюнетка с зелеными глазами и неестественно белой кожей, к которой не лип ни один загар. Ба говорила, что глаза у меня колдовские, но сама я ничего особенного за собой никогда не замечала. Только недовольно морщилась, когда при очередном знакомстве у меня снова и снова спрашивали про цветные линзы. Излишняя худоба и выпирающие ключицы так никуда и не делись. В детстве меня называли «хрустальной девочкой» и все время пытались накoрмить сердобольное соседи, списывая все на постоянные болезни. Но то, что для ребенка мило, для взрослой женщины проклятие: ни груди, ни попы – одни кости. Да ещё и хромота.
Единственное мое украшение и гордость – толще запястья в обхват коса до пояса. Когда-то я поклялась Ба, что ни за что не состригу ее и не стану портить волосы краской, а теперь и рада такому обещанию. Без косы я бы была совсем невзрачной. Но и она, словно вторя моим чувствам, сегoдня выглядела тусклой и растрепанной.
Я отвернулась от своего отражения, в который раз пообещав себе выбросить это чертово зеркало, или, по крайней мере, перевесить его куда-нибудь. И без того не радужное настроение ухнуло куда-то в пропасть.
Сейчас горячий душ, чашка крепкого кофе и электронная книга. Недолго, часа два всего. Завтра на работу.
Боковым зрением заметив движение, я остановилась и вновь посмотрела в зеркало. Картинка в нем вдруг пошла рябью.
– Что за… ? – Я подошла и несмело коснулась прохладной поверхности рукой.
Пальцы прошли преграду легко, словно это было не стекло, а вода. Я дернула руку назад, но не тут-то было! Как зыбучий песок, медленно, но неотвратимо меня начало затягивать вовнутрь.
– Помогите!!! – Паника захлестнула удушливой вoлной. Я сопротивлялась изо всех сил, но уже спустя минуту рука оказалась в зеркале по самое плечо.
Кто-то из соседей начал стучать в дверь, я кричала как сумасшедшая, цепляясь второй рукой за комод и не в силах дотянуться до замка, чтобы впустить помощь. С влажным чавкающим звуком меңя поглотила неизвестность.
Вспышка.
Я оказалась в небольшой комнате. Пустой и круглoй. На столе горела одинокая свеча. Ноги подогнулись, но на пол я так и не упала.
Вспышка.
Берег полноводной реки. Ночь. Холодный ветер. Падение. Мокрый песок тут же намочил одежду.
Вспышка.
Площадь какого-то города и крик странно-огромной испуганной женщины в старомодном платье. Что не так с ее глазами и цветом кожи?
– Помогите!!! – Я схватилась за нее изо всех сил, как за спасательный круг. Мне было страшно до помутнения рассудка, так что все oстальное отошло на второй план. - Пожалуйста, я…
Вспышка.
