Волки выбирают пряности (СИ) - Матлак Ирина (читаемые книги читать TXT) 📗
Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
Внезапно я уловила совсем рядом какое-то движение. Послышался стук, а за ним звук срываемой ткани — не с меня, а с лежащей рядом глиняной утвари.
Крепко зажмурившись, мысленно повторяла как мантру: я невидимка, невидимка, невидимка…
— Хорошие горшки, — произнёс турьер, судя по всему, осматривая плоды гончарных трудов. — И что слышно в центре?
— Всё идёт, всё меняется, — отозвался ремесленник. — Расширяют главную площадь, строят новые здания.
Они ещё о чём-то говорили, но я больше не слушала. Просто превратилась в сгусток нервов и сжалась в маленький комок. Хорошо, что рост небольшой. Как и вес. А, учитывая длительное голодание, наверное, вообще стала похожа на обтянутый кожей скелет.
— Ладно, проезжайте, — судя по громкости голоса, турьер отошёл от телеги и занял своё место у врат. — А утварь у вас, мастера, и впрямь хорошая. Только надо бы её ещё серебряным покрытием украшать. От двуликих.
Я не могла поверить в своё счастье.
Повезло.
Немыслимо повезло!
И всё-таки была неправа, когда говорила, что к выпускникам приютов относятся так же, как к двуликим. Тех вообще не любят. Кто-то боится, кто-то презирает. Никогда не разделяла всеобщего мнения на этот счёт. Разве умение оборачиваться зверями делает их хуже обычных людей или тех же магов?
Въехав в город, ремесленники направились к ближайшей таверне. Это я поняла по характерному запаху, проникшему даже сквозь несколько слоёв плотной ткани, и громкому шуму.
— А горшки как же? — спросил один мастер другого. — Что, так просто оставим?
— Чёрт с ним! — отмахнулся тот. — Здесь турьеры на каждом шагу, никто не полезет! А вот мне перед тем, как идти домой, надо выпить. Мегера моя сожрёт за то, что денег мало выручил. Нужно морально настроиться…
— Опять ты за своё!
Голоса становились всё тише и вскоре слились с общим гулом. Хлопнула дверь, ознаменовавшая, что мои «попутчики» вошли внутрь.
Ещё некоторое время я лежала неподвижно, прислушиваясь к тому, что творится вокруг. Шея затекла, руки и ноги окончательно замёрзли, но я уже перестала обращать на это внимание. Идущий из таверны гул был довольно громким, значит, телегу оставили неподалёку. Из плюсов — шум улиц звучал гораздо тише. Насколько мне удалось вспомнить, «Золотой петух» располагался в укромном переулке. Если за семь лет ничего не изменилось, то здесь вечно темно, и турьеры редко навещают это место. Только если завязывается драка, или разошедшиеся гуляки грозятся перебудить всю округу.
Я осторожно приподняла край покрывала и посмотрела наружу сквозь образовавшуюся щёлку. Вроде, никого. Собравшись с духом, откинула ткань полностью и быстро слезла с телеги. Всё-таки не ошиблась — ремесленники и впрямь остановились у «Золотого петуха». Единственным источником освещения служил тусклый, покачивающийся на ветру фонарь. Одинокий и поскрипывающий. Хотя, вру — ещё жёлтые окна, в которых отлично просматривались «внутренности» таверны. Стоило мне увидеть дымящееся жаркое, как желудок снова заурчал и скрутился в тугой узел.
Оставалось только удивляться, как я ещё не свалилась от голода и измождения. Впрочем, мой организм всегда отличался поразительной выносливостью. И это несмотря на хрупкое телосложение.
Соваться в таверну смысла не было. Нет денег — нет ужина. Простая и доступная истина. Опускаться до попрошайничества я тоже не собиралась. Гордость не позволит, да и лишнее внимание привлекать ни к чему.
Только теперь я осознала, что совершенно не знаю, куда податься. Без денег, без знакомых и фактически без документов. Все дела, из-за которых и пришла в Тамаринд, я решила отложить до завтра. Сейчас гораздо больше занимал ночлег и да — снова еда. Казалось, ещё немного, и я вообще не смогу думать ни о чём другом.
Инстинктивно пригнувшись, я незаметно прошмыгнула мимо таверны, пересекла улицу и скрылась в очередном немноголюдном переулке. Сколько сейчас времени? Наверное, где-то около девяти. До утра далеко. А ночь такая длинная…
— Заблудилась, девочка? — внезапно раздалось за спиной.
От неожиданности я вздрогнула и, резко обернувшись, увидела прямо перед собой ичши. Смуглая, с чёрными кудрявыми волосами, облачённая в многочисленные разноцветные юбки, надетые одна на другую. В ушах крупные серьги, шею украшает множество бус. На плечи накинут меховой тулуп — тёплый, наверное…
Проницательный взгляд чёрных глаз был прикован к моему лицу.
Я машинально попятилась.
— Боишься? — слегка прищурившись, хмыкнула ичши. — Меня бояться не надо. Пойдём, накормлю. И на ночлег устрою.
Настолько устала, что мне было всё равно. Тем более, как и к двуликим, предубеждения к этому вольному народу я никогда не испытывала. Хотя и в гадания их не верила. Ичши часто пользовались своими минимальными магическими задатками и дурили людям голову.
Как бы то ни было, не мне судить. Все выживают, как могут.
Женщина развернулась и, поманив меня пальцем, двинулась вглубь переулка. Мы шли довольно долго. Хотя, возможно, это только для меня минуты превращались в часы. Двигалась машинально и не думала вообще ни о чём. Яркие юбки ичши казались сигнальным маячком, не позволяющим потеряться в лабиринте серости. Под ногами хлюпала мартовская грязь. Дороги здесь не чистили, и талый снег лежал некрасивыми тёмными комьями.
Я очнулась только в тот момент, когда мой «маячок» внезапно остановился. Перед нами возникло старое заброшенное здание — с дырявой крышей и разрушенным крыльцом. Ичши толкнула входную дверь, и та, жалобно скрипнув, пропустила нас внутрь.
Пахло затхлостью и сыростью. Где-то поблизости раздавался глухой стук капель. Мы прошли несколько пустых комнат и поднялись на второй этаж, куда вела узкая прогнившая лестница.
В помещении, где мы оказались, лежали соломенные тюфяки, на которых сидело ещё несколько человек. Старуха, двое мужчин, одна молодая женщина и ребёнок — девочка, лет десяти. Самой примечательной, пожалуй, была старуха. Худощавая, морщинистая, с выбивающимися из-под платка прядями седых волос. Она сидела, закутавшись в несколько шерстяных одеял, и читала какую-то потрёпанную книжку.
— Чужих привела? — не поднимая взгляда, спросила старая ичши.
Проигнорировав вопрос, моя провожатая кивнула на свободный тюфяк и велела:
— Располагайся.
Меня дважды просить не требовалось. Игнорируя немигающие взгляды присутствующих, я скомкано поздоровалась и заняла предложенное место. Стоило присесть, как усталость стала просто невыносимой. Возникло ощущение, что меня придавили чем-то мягким и очень тяжёлым. Голова слегка кружилась, но стоило прикрыть глаза, как стало гораздо легче.
— Эй, да она совсем измотана, — словно из-за ватной стены донёсся до меня мужской голос.
За ним последовал какой-то шорох, и через несколько мгновений я ощутила на своём плече тёплую руку.
— Поешь, — предложила проводившая меня ичши. — Если сейчас ляжешь спать на голодный желудок, завтра не встанешь.
Она протянула мне большое красное яблоко, горсть лесных орехов и добавила:
— Всё, что есть. Но это лучше чем ничего, правда?
Я была с ней согласна. Не заботясь о манерах и чужом мнении, буквально вгрызлась в предлагаемое угощение. Была настолько голодна, что съела даже яблочные косточки. Орехи оказались на удивление сытными.
Только утолив голод, я осознала, что, вероятно, лишила кого-то ужина. Стало немного неловко, но приятное чувство тяжести от какого-никакого перекуса пересилило прочие чувства.
Веки слипались, и, поблагодарив за угощение, я вновь легла на тюфяк. Устроилась на боку, положив ладони под голову — всегда любила так спать.
— Как тебя зовут-то? — спросила ичши, когда я практически уплыла в манящие бездны сна.
— Юта, — пробормотала, не открывая глаз, и в следующее мгновение отключилась.
Меня разбудило ощущение чьего-то близкого присутствия. Показалось, что кто-то бесшумно подкрадывается и протягивает ко мне руки. Наверное, из-за дикой усталости меня бы не смог разбудить даже ужасный грохот. Но вопящая об опасности интуиция смогла.
