Распутанный (ЛП) - Шоуолтер Джена (чтение книг .TXT) 📗
— Что я собираюсь делать с… — начала снова Виктория, возвращая его внимание к настоящему.
Он, в самом деле, хотел услышать, чем закончится это предложение. Однако, прежде чем она произнесла следующее слово, его внимание переключилось. Снова. Внезапно его окутала темнота, поглощая, прерывая связь с Викторией. Метания Эйдена на кровати возобновились, боль взорвалась в нем перед тем, как он подключился к другому вампиру. К мертвому Дмитрию.
Эйден хотел открыть глаза, чтобы увидеть что-нибудь, что угодно, но веки казались склеенными. Задыхаясь, он почувствовал запах нечистот и… дыма? Да. Густой и насыщенный дым вызывал зуд в его горле. Он кашлял и кашлял, или это был Дмитрий? Дмитрий был все еще жив? Или тело только реагировало на мысли Эйдена, порожденные их общим сознанием?
Он попытался пошевелить губами Дмитрия, исторгнуть слова, привлечь чье-нибудь внимание, но его легкие отказали, отвергая наполненный пеплом воздух, и внезапно он и вовсе не мог дышать.
— Сожги его, — сказал кто-то равнодушно. — Убедимся, что предатель мертв.
— С удовольствием, — ответил другой ликующим тоном.
В темноте Эйден не видел говорящих. Не знал, были ли это люди или вампиры. Не знал, где он находился или… До него дошел смысл сказанных первым мужчиной слов, поглощая его мысли. Сожги… его…
Нет. Нет-нет-нет. Не сейчас, когда Эйден здесь. Что если он почувствует каждый язык пламени?
«Нет!» — пытался он закричать, но ни единого звука не вышло.
Тело Дмитрия подняли. Эйден чувствовал себя так, будто его подвесили на проволоку, голова откинулась назад, конечности болтались. Он слышал потрескивание того устрашающего огня поблизости. Жар повеял на него, окутывая и обволакивая его.
Нет! Он пытался отбиваться, бороться, но тело оставалось неподвижным. Нет!
Мгновение спустя прикосновение. И да, он чувствовал его. Первые языки пламени коснулись его ног… распространяясь. Агония. Непохожая ни на что, что он знал. Кожа тлела. Мускулы и кости таяли. Кровь испарялась. О, Боже.
Тем не менее, он пытался бороться, вырваться и сбежать, но безжизненное тело по-прежнему отказывалось повиноваться. Нет! Помогите! Невероятно, но муки усилились… тлея, пожирая его укус за укусом. Что будет, если он останется связанным с Дмитрием до самого конца? Что будет, если он…
Огоньки света мелькнули в темноте, расцветая и окружая со всех сторон, так что он снова смотрел на мир глазами Виктории. Еще одно переключение, слава Богу. Он с трудом дышал и был так пропитан потом, что практически плавал в нем, но, несмотря на перемену, остаточная боль — куда сильнее, чем могла бы причинить кислота, проносящаяся по венам — пронизывала тело с головы до ног, от чего ему хотелось кричать.
Он… встряхнулся, осознал он. Нет, Виктория встряхнулась.
Нежная, теплая рука надавила на его… ее плечо. Она подняла глаза, взгляд затуманился от слез. Он видел, как луна светила в небе и мерцали звезды. Даже несколько ночных птиц летали наверху, зовя друг друга… в страхе? Возможно. Они должны были ощутить под собой опасность.
Виктория опустила свой взгляд, и Эйден изучил окружающих ее вампиров. Все были высокие, бледные, внушительные. Живые. Большинство не было монстрами, о которых пишут в книгах. Они просто держались особняком и не могли позволить себе переживать о людях, поскольку те были источником пищи.
В конце концов, вампиры жили веками, в то время как люди чахли и умирали. Точно так же, как и Эйден скоро умрет.
Элайджа уже предсказал его смерть. Предсказание было отстойным, да, но еще отстойнее получить острый нож в совсем не лишнее сердце.
Он всегда молился, чтобы способ его смерти чудесным образом изменился. До сих пор. Нож в сердце ударил, сжигая его до смерти в теле, которое никогда не принадлежало ему. И когда, черт возьми, он вздохнет спокойно, а? Никаких пыток, борющихся существ, ожидания конца, только заваленные тесты и поцелуи с девушкой.
Эйден заставил себя сконцентрироваться, чтобы не впасть в ярость, которую уже не сможет усмирить. Вампирский особняк возвышался за толпой, затененный и жуткий, как дом с привидениями в комбинации с римским собором. Виктория рассказывала, что этот дом стоял здесь, в Оклахоме, сотни лет, и ее люди «одолжили» его у владельца, когда впервые прибыли. Он истолковал это так, что бывший владелец снабдил вампиров хорошим шведским столом из своих органов.
— Он был могущественным, в этом ты права, — сказала девушка, которая выглядела ровесницей Виктории. У нее были волосы белоснежного цвета, болотного цвета глаза и ангельское личико. На ней была черная мантия, обнажающая бледное плечо — традиционная одежда вампиров, но каким-то образом девушка казалась здесь… неуместной. Может быть потому, что только что надула пузырь из жвачки джуси-фрут.
— Великий король, — добавила другая девушка, положив руку на плечо Виктории с другой стороны. Еще одна блондинка. У этой были кристально ясные глаза, как у Виктории, и лицо падшего ангела. В отличие от других девушек она носила черный кожаный топ и черные кожаные штаны. К ее талии было прикреплено оружие, а запястья обвивала колючая проволока, которая вовсе не была татушкой.
— Да, — ответила мягко Виктория. Любимые сестры.
Сестры? Он знал, что у Виктории они были, да, но он никогда не встречал их. Они были заперты в своих комнатах во время Вампирского Бала, целью которого было отпраздновать официальное пробуждение Влада Цепеша от вечного сна. Эйден задался вопросом, была ли и мать Виктории здесь. Похоже, она была заключена в тюрьму в Румынии за разглашение людям секретов вампиров. В соответствии с правилами Влада. Славный парень этот Влад.
Эйден был человеком, и он знал больше, чем должен был. Некоторые вампиры — такие, как Виктория — могли телепортироваться, перемещаясь с места на место силой мысли. И если слух о том, что король вампиров умер, уже достиг Румынии, в следующую секунду мамочка-вампирша могла примчаться в Кроссроудс.
— Хотя он был ужасным отцом, так ведь? — продолжила первая девушка, жуя жвачку.
Печальные полуулыбки отразились на лицах всех троих.
— Безусловно таким он и был, — сказала Виктория. — Непреклонным и требовательным. Жестоким к своим врагам, иногда и к нам. И все же, так тяжело прощаться.
Она посмотрела на обуглившиеся останки Влада. Он был первым человеком, который превратился в вампира. Ну, первым, о ком узнали. Его тело сохранилось, хоть и было сожжено до неузнаваемости. Корона небрежно лежала на лысой голове.
Несколько колец украшали его пальцы, а черная вельветовая ткань покрывала грудь и ноги.
Его мертвое тело по-прежнему лежало там, где бросил его Дмитрий. Существовал ли протокол о перемещении королевских останков? Или люди все еще пребывали сильном в шоке, чтобы дотронуться до него?
Они потеряли его в ту самую ночь, когда собирались воссоединиться с ним. Дмитрий спалил мужика до смерти перед церемонией и предъявил права на вампирский трон. Потом Эйден убил Дмитрия, это означало, что теперь он правил кровопийцами. Из всех людей, из всего человеческого рода, Эйден, ей-богу, был сумасшедшим, и стал бы ужасным королем. Не то чтобы он хотел попытаться.
Он хотел Викторию. Ни больше, ни меньше.
— Несмотря на наши чувства, у него будет почетное место, даже в смерти, — сказала Виктория. Ее взгляд метнулся мимо сестер к вампирам, все еще маячившим вокруг. — Его похороны должны быть…
— Через несколько месяцев, — вмешалась вторая сестра.
Виктория моргнула один раз, потом другой, будто пытаясь дать толчок своим мыслям.
— Почему?
— Он — наш король. Он всегда был нашим королем. Более того, он самый сильный из нас. Что если он все еще жив под всей этой сажей? Нужно подождать, понаблюдать. Убедиться.
— Нет. — Эйден почувствовал, как волосы Виктории плавно скользят по плечам, когда она резко покачала головой. — Это даст всем ложную надежду.
— Несколько месяцев — это слишком долго, ага, — сказала зеленоглазая любительница жвачки. Ее звали Стефани, если парень верно прочел мысли Виктории. — Но я согласна, умнее было бы немного подождать, прежде чем сжечь его. Пусть все привыкнут к мысли о короле-человеке. Так почему бы не пойти на компромисс, а? Давайте подождем, о, ну не знаю, месяц. Мы оставим его в склепе, который под нами.
