Ночь на Ивана Купала (СИ) - Сиалана Анастасия (книги серии онлайн TXT) 📗
И вот я зажигаю не паленую до этого ни разу свечу, предварительно погасив остальные, и ставлю ее перед зеркалом. Вдох и проговариваю нужные слова:
— Суженый, ряженый, приди ко мне ужинать, — и пристально смотрю на свое отражение.
Минут пять я как дура пялилась на себя любимую и неяркие всполохи недовольной свечи, что все время искрила.
Ну и ладно, не больно-то и хотелось. Однако глаз я отвести не успела. Поверхность зеркала затуманилась и сквозь дымку стали проступать черты, явно не моего лица. Я застыла как дичь перед охотником. Но когда у мужского лица, весьма красивого, стоит признать, очертились витые рога, изогнутые к затылку и вверх, речь ко мне вернулась.
— Ах ты ж черт! — и я полетела со стула.
— Он самый — весело отозвался суженный.
А я затаилась под столом и лихорадочно пыталась вспомнить, о чем писала мама.
Там какие-то слова кричать надо, но вот какие, хоть убей не помню. А еще в записях говорилось, что под личиной суженного может быть черт или сам дьявол. И если его не прогнать, то он выйти может. Там еще что-то про подарки от нечисти говорилось, и о том, что гнать его надо если не сразу, то уж точно после подарка: какой-нибудь вещи жениха.
— Эй, девушка. Вы там надолго? — а в голосе смех.
— Эм, а вы надолго? — осмелилась я на вопрос.
— Надеюсь на ваше гостеприимство, — и уже не стесняясь, он рассмеялся, — вылезай уже, мелкая, — от учтивости не осталось и следа. Но на то он и черт.
— А вы подождете, пока я за записями схожу, — и только указательный палец появился над столом. Большим я жертвовать отказалась.
— Договорились! Ты за записями, а я за вином. Через минуту на том же месте.
И тишина. Проверять, ушел ли черт, я не стала. А вот к родительской спальне ползла оперативно. А вдруг за мной кинется. Однако, вставать я поостереглась. Может не заметит.
Записи нашла моментально и, не тратя время на чтение, поползла в обратный путь, отбивая голые коленки о дощатый холодный пол. Ох, не видят меня родители, а то так бы ремнем отходили — месяц сидеть бы не смогла.
Добравшись до стола, приподнялась и осторожно выглянула из-под столешницы. И ничего! На четверть сгоревшая свеча, капли воска на подставке и абсолютно обычное зеркало.
— Чтоб тебя черти драли! — выругалась в сердцах я. Неужели привиделось?
— Хм, мне обидеться? — и наглая рогатая морда появилась из зеркала секундой позже.
— А-а-а-а! — и я снова на полу.
— И долго мы будем в прятки играть? — как-то устало вздохнул черт.
— Сгинь, нечистый! — визжала из своего укрытия, — Чур меня! Чур!
— С чего это я нечистый? Мылся сегодня. Не прошло и часа, — возмущение было искренним. Мне даже захотелось проверить, так ли это, но страх был сильнее.
И тут я вспомнила про записи. Так быстро я наверное никогда не читала.
— Чем это ты шуршишь? — подозрительно осведомились у меня. Затем последовал звон стекла и мой стол слегка дернулся, будто на него что-то поставили.
Вот тут меня даже страх от любопытства не удержал.
— Пей, чего смотришь? — перед зеркалом стоял бокал с красной жидкостью, — нервы успокаивает, знаешь ли. Тебе не повредит, — и он отпил из точно такого же.
— Это кровь? — по спине побежали мурашки.
— Пф-ф-ф-ф! — и меня оплевали. Не кровью, это точно, так как запах алкоголя присутствовал.
— Ты откуда такая дикая… кха-кха… взялась? А еще ведьмочка. Тебя что, ничему не учили?
Стою на коленях в одной сорочке, ладошками вцепилась в край стола и смотрю безумными, мокрыми от вина глазами на нечисть.
— Дам, вопрос риторический, — и черт почесал переносицу, убирая куда-то за пределы моего обзора бокал, — кто я, знаешь?
— Черт, — без заминки ответила ему.
— Ну вообще-то, демон, но ваши все нас так называют, — и он махнул рукой, показывая, что «демоны» с этим уже смирились.
— А зачем пришел? — наконец, осмелилась задать животрепещущий вопрос.
— Да вот одна необразованная ведьмочка решила найти своего суженного. Вот только не знала эта юная красавица, что суженые ведьмы — это черти, — и улыбка палача перед казнью мне показалась бы сейчас ласковее.
— Мама…
— Мама тебя подальше от этого держала. А ты вон какая любопытная оказалась. Пей, давай, вино, нам еще познакомиться нужно.
— З-з-зачем?
— За надом. Ты же суженная моя. Пора бы и имя твое узнать, — и он требовательно посмотрел на меня. А мне так снова под стол захотело-о-ось.
— Серафима, — пискнула новоиспечённая ведьма.
— Лиарин, — и мне с нежностью улыбнулись, — вставай Сима. Мы теперь связаны.
И эти слова подействовали на меня сильнее, чем все остальное. Я чувствовала, что этого черта мне бояться не стоит.
С тех пор на каждое Ивана Купала я уходила с гулянья раньше всех, запиралась на кухне и гадала на суженного. Лиарин не обманул, мы действительно были связаны. Всю ночь я рассказывала ему о нашем мире, а он о своем. Но больше всего Рин любил земные сказки. А земные, поскольку мир демонов был далек от нашего и очень редко с ним пересекался. Соответственно и обычаи, и традиции, и сказки у нас были разные. Так вот мой суженный был настоящим сказколюбом. Закоренелым.
Родителям я ничего не рассказала, как и сестре. Зачем? Первые накажут, вторая не поверит.
Так прошло пять лет. Лиарин мог прийти ко мне еще четыре раза в год. На День всех святых, Рождество, Масленицу и какой-то их праздник в мае.
Я сама не заметила, как полюбила этого непохожего на человека мужчину. Он слушал меня, сопереживал мне и делился своими проблемами. Мы стали единым целым, что соединялось лишь пять раз в году. Зеркало сдерживало нас обоих. Рин мог протянуть через портал, так он назвал зеркало, только руку, и то на несколько секунд, а потом наш мир отталкивал его назад.
— Я так хочу поцеловать тебя, Фима. Это слишком жестокая пытка, — и демон погладим меня по щеке. Это было единичное прикосновение и больше он не дотронется до меня еще несколько месяцев.
— Я знаю, — грустная улыбка заняла свое положенное место.
— Расскажи мне сказку, Фим. Ту, которая про жар-птицу. Мне нравится слушать твой голос.
И я рассказала. Уже и не помню в который раз. Слезы сами скатились по щекам, давая трещину моей выдержке.
— Ну что ты, Сима. Не рви мне сердце.
Осторожное прикосновение к подбородку заставило вскинуть голову. Неужели он рискнул второй раз протянуть руку через зеркало? И нежное прикосновение большого пальца к губам было тому подтверждением.
Всего секунда, но такая сладкая и неповторимая. Рин вернул руку назад в зазеркалье и очень медленно приложил палец, что хранил мой поцелуй, к своим тонким губам. Желтые глаза ярко сверкнули и блаженно зажмурились.
— Отпускай меня, ведьмочка. Пора.
— Чур сего места… — и больше никто не мешал мне плакать навзрыд.
Последней нашей встречей была вновь ночь Купалы, и на этот раз она была для меня подобна смерти.
— Я женюсь, Фима. Мы больше не увидимся, — и глаза смотрят куда угодно, только не на меня.
— Что?! Но ты же сам говорил, что мы суженные! — я сорвалась на крик.
— Ведьмочка моя, мы и есть суженные, вот только в разных мирах. А в моем мире есть моя суженная, как и в твоем есть мужчина, что предначертан тебе судьбой, — и разъяснял он мне это, как маленькой несмышленой девчонке. Неужели эти пять лет для него ничего не значат?
— Мы будем видеться?
— Нет, — вот и ответ на не заданный вопрос. Я для него никто.
— Хорошо.
— Не злись, Серафима. Я не смогу с тобой связаться, даже если это будет моим самым заветным желанием. Когда я женюсь, узы между нами окончательно и безвозвратно разорвутся. Прости, — и он снова отвел взгляд.
— Я этого так не оставлю, слышишь!
— У тебя нет выбора, — тихо прошептал демон.
— Ах так! Ну и ладно! Я, между прочим, уже дважды отказывалась выйти замуж из-за тебя. И вот вчера поступило третье предложение. И знаешь, что, черт?! Я соглашусь! — истерика все больше нарастала.
