Названная женой (СИ) - Зима Ольга (книга читать онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
Русалка рассмотрела невесту со всех сторон, словно морского конька. Остановив взгляд на левой руке, подняла пшеничную бровь и вздохнула. Гвенн потянула на себя то, что попалось под руку — а попалось одеяло, мягкое на ощупь, как мох или губка. «Ши-саа Лайхан, как она?» — позвал Нис низким, тревожащим голосом. Та ответила сердито и быстро. Показался Нис, дотронулся до плеча и протянул бокал. Густая жидкость казалась подёрнутой пленкой — морская вода сама отодвинулась от губ. Гвенн, глотнув, только сейчас поняла, как же хочет пить. Потом появилась одежда, затем уложили волосы, понацепляв жемчужин. Золотоволосая русалка лишь командовала, не прикасаясь к Гвенн. Затем Нис повёл её на нежеланную свадьбу…
Гвенн подхватила бокал, протянутый мужем, отпила, закашлялась и тут же разозлилась на себя. Злость придала сил, хотя левую руку так заломило, словно её ухватил неведомый зверь и дёргал в тщетных попытках оторвать. Однако она держала лицо до самых покоев Ниса, прикусив губу и запретив себе обращать внимание на точки перед глазами. Вьются себе и вьются, эка невидаль. Когда виверна цапнула за бедро, было больнее. Или когда она ещё ребенком упала на камни, решив, по примеру брата, перепрыгнуть из окна одной башни в окно другой, и валялась с горящими огнём ногами и отбитой спиной, не в силах сделать вдох, пока не прибежал Джаред, а следом — отец и Дей. Редкий случай, когда все были так испуганы, что её даже не наказали, а отец просидел рядом всю ночь, пока не срослись кости. К королевским волчатам боялись приближаться, и Гвенн, мучимая одиночеством, даже думала, не повторить ли как-нибудь подобное.
Мысли плавали. Бледно-голубая перламутровая мозаика стен и серо-голубые плиты под ногами начали таять, превращаясь в зеркальный камень Чёрного замка, и Гвенн прикусила губу, возвращая себя в настоящее.
Видимо, царевич что-то приметил, раз, обернувшись, начал:
— Я тебе настолько неприятен…
Тут руку охватило огнём, боль отдалась во всём теле, колени ослабли, и окончательно пропал весь этот странный мир. Гвенн даже порадовалась, что она умирает, а её долг и расплата закончились так быстро.
— Гвенн. Гвенни!
Руке стало прохладно и почти не больно.
— Молодой сир! Дайте же миледи прийти в себя!
Гвенн ещё не могла разлепить глаза, но была уверена: это пищит первый министр Айджиана, смешной голожаберный моллюск. Только он называл Ниса «молодым сиром», он негодовал, когда Гвенн предложила себя в жены царевичу. Обращение «миледи» и вовсе было забавно и ни на что не похоже.
— Почему она молчала?!
Голос — как рык Айсэ Горм на крутых перекатах — пугал до фоморов.
Гвенн еле сдержала смешок. Фомор пугал до фоморов! Придётся менять ругательства, за которые ей так часто перепадало от воспитателей, или хотя бы разнообразить их.
Писклявый голосок продолжал:
— Молодой сир, вы напугаете вашу рыбку, и она выпрыгнет на берег.
— Эта гордячка не подумала сказать о том, что ей больно, — голос этого фомора вновь странно отозвался в груди, словно отдалённые раскаты грома или камнепад в Вороновых горах. — Она мне настолько не доверяет?
— Думаю, нет, молодой сир. Вы выбрали в жены волчью принцессу. Мне немного знакомы их обычаи. Не думаю, что она приучена жаловаться или просить.
Гвенн разлепила веки, увидела совсем рядом чеканное лицо свежеиспечённого супруга, зелёные глаза с желтизной подле зрачка и тёмной полоской по краю, особенно яркие на синей фоморской коже — и заставила себя не зажмуриться.
— Она очнулась, вот радость! — Мигель переливался всеми цветами радуги. — Извините, мне нужно немедленно-немедленно доложить нашему сиру! — и пропал за дверями.
— Зачем ты терпела? — прозвучало неожиданно тихо.
Мягкие подушечки синих пальцев прошлись по щеке, затем тронули губы, и она отодвинулась, испугавшись ласки больше, чем равнодушия. Гвенн уже один раз поверила, поддалась чужому желанию и искусным речам — и горько сожалела потом.
Лицо фомора закаменело.
— Ты сама предложила себя в жены. Не надейся, что наш брак будет формальностью!
И вновь голос холоден, как ледники Вороновых гор.
Во рту пересохло; Гвенн кивнула, не найдя слов для ответа. Она вытерпит. Ради брата, ради своего Дома. В конце концов, Нис — далеко не первый её мужчина. Даже не первый, кто возьмёт её против воли.
— Уже ночь. Благие спят одетыми? — спросил Нис, и Гвенн почудилась насмешка в его голосе. Она торопливо дёрнула завязки непривычной одежды, в которую её облачали чуть ли не полчаса, но те поддаваться не желали.
— Давай помогу.
Синие пальцы показались гораздо холоднее волчьих. И очень споро справились с её платьем.
— Я решил, что сегодня мы обойдёмся без слуг. Моя жена не против?
Гвенн хватило лишь на то, чтобы кивнуть. Губы онемели, ледяной ком собрался в животе и не желал таять. Слава старым богам, забеременеть ей не грозит.
И вновь ей почудилось, что Нис прочитал её мысли.
— Ты не зна-а-аешь… У ши-саа дети рождаются от близости, как у людей. Слишком много смертей, чтобы надеяться лишь на любовь.
Придавил не весом — словами. Словно вся тяжесть океана опустилась на Гвенн. Как это может быть? От обычного соития, не от любви небесной, освящённой свободой и предвечным огнем?! Ей носить нежеланного ребенка от нелюбимого мужа?
Слёзы сами заструились из глаз — и хорошо, что их мгновенно смыла вода. Она плачет третий раз за день! Почти столько же, сколько за всю жизнь. Беспомощность — то, чего она всегда хотела избежать и попалась по своей собственной воле, как глупая куропатка в силки. Скорее — ха! — как пескарь в садок.
Но и шуткой саму себя не развеселила. Ледяные ладони Ниса заскользили по телу, пронизывающий взгляд не отрывался от Гвенн.
Во всём нужно искать плюсы, учил её Джаред. Синяя кожа и рога — небольшое отличие от благих. Нис похож на Айджиана, за спиной которого словно бы колыхалась вся сила океана.
Гвенн пробежалась взглядом по бугрящимся мышцам, поджарому животу, широким плечам, иссечённым следами от старых ран. Остановилась на неподвижном лице. Прекрасный мужчина, несомненно жаждущий её. Мечта любой волчицы. В глазах темной зеленью сворачивалась бездна, выплескиваясь нескрываемым желанием.
И что ей так тошно?
Гвенн зажмурилась, и тут что-то изменилось. Нис отстранился.
— Волосы словно дельфины. Грудь обольстительной сирены, — чужой голос нежил, будто лёгкий ветер с обласканных солнцем полей. — Губы — коралл, — тёплый поцелуй в плотно сомкнутые губы. — Ноги как мрамор. Моя жена — золото. Мне хватило мига, чтобы понять это.
Шумный вздох, звук уходящих шагов.
— Ни-и-ис?
Гвенн в недоумении распахнула глаза. Этот фомор постоянно умудрялся сбивать её с толку! Она раздвинула жемчужные нити, ограждавшие постель, в поисках супруга.
Тот лежал на боку, в расстёгнутой рубашке, в штанах, скрестив ноги в сапогах; одну руку согнул в локте и подложил под голову вместо подушки, а другую свесил свободно, так что пальцы касались пола.
— Уйти я не могу. Это будет позором для нас обоих, — прозвучало до крайности равнодушно.
— Ты сказал: наш брак не будет формальностью! — непонятно отчего разозлилась Гвенн.
— А ты бы предпочла, чтобы я разложил тебя у всех на глазах, как в старые времена?! — в голосе зазвенела сталь, взгляд приподнявшегося Ниса сверкнул яростной медью.
— Нет, конечно же, нет! — заторопилась Гвенн и отшатнулась за призрачную защиту жемчужных нитей. Всерьез говорит или шутит, проверять не хотелось.
— Ты же приняла мою жемчужину? — голос супруга лился мягко-мягко, как сладкий и чистый ключ. — Я возьму тебя, когда пожелаешь.
— А если я не пожелаю? — спросила Гвенн и прикусила язык, вечно выдающий что-нибудь неподобающее.
— Тогда мне придётся осваивать пол.
Гвенн фыркнула от одного похожего и очень давнего воспоминания. Натянула моховое покрывало повыше, а затем долго ворочалась, не в силах согреться. Рука ныла и чесалась, ступни заледенели. Гвенн лежала, негодуя на собственную слабость. Завтра всё будет иначе, это сегодня она раздавлена. Сколько раз она поднималась? Поднимется и теперь.
