Номер 1027 (СИ) - Сказова Владислава (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
К сожалению, мой недуг никак не лечится. В ходе взросления, каждый ребёнок усваивает определенную модель поведения и видение мира, полностью исключающие какие-нибудь эмоции. Обычно годам к семи дети уже во многом напоминают взрослых — такие же спокойные, равнодушные и рациональные. Если ребенок неуравновешен и порой ведет себя неадекватно, как это было со мной, ему выписывают антипсихотические и седативные препараты. Иногда это помогает, иногда нет. В таком случае заботу о несовершеннолетнем на себя берет государство. Ребёнка забирают из семьи и до восемнадцатилетия его содержат в специальном учреждении, полностью изолировав от здорового населения. По достижении совершеннолетия человека признанного тчэркхери подвергают эфтаназии. Процедура достаточно гуманна: один укол — и заснув, индивид уже не проснется.
Вчера, когда родители сказали, что мне необходимо незамедлительно пройти комиссию, я заранее понимала, что мои шансы близки к нулю. Щё до того, как сестра поведала эксперту о моих чудачествах, у него уже, казалось, поставил диагноз. И дело не в том, что я как-то странно повела себя у него в кабинете, просто моя внешность сразу настраивает людей против. Дело в том, что в процессе эволюции выработался определённый типаж. Как бы его подоходчивее обрисовать? Эталоном у нашей расы считается человек, лишенных каких бы то ни был отличающих его от других людей признаков. То есть идеальный человек имеет рост примерно 170–175 сантиметров худощав, светлокож, волосы длиной до… впрочем длина волос не оговаривается. Главное чтобы волосы были распущены и свисали ровными длинными прядками. Цвет волос варьируется от совсем белого до светло-русого. Мужчины и женщионы похожи по сложению (я не имею в виду анатомические особенности, определяющие половую принадлежность). Говорят, раньше считалось модным для мужчин иметь рельефную мускулатуру, а для женщин — большую грудь. Некоторые из наших предков даже специально делали пластические операции, чтобы соответствовать этой моде. Ну и странные же вкусы у них были! Сейчас большая грудь — уродство, с которым девушки пытаются бороться кто как может. Кто-то ограничивает себя в еде в надежде, что с лишним весом уйдут и излишки на груди, кто-то просто туго перетягивает неустраивающую часть тела. Возможно, проще было бы просто сделать операцию и исправить все огрехи природы, но с приходом к власти роботов был издан закон, запрещающий что-либо менять в собственной внешности. Правительство отслеживает тенденцию эволюционирования человеческого вида, чтобы вовремя внести свои коррективы. Вносить изменения в собственную внешность разрешалось лишь в крайнем случае и разумеется только с согласия комиссии.
Надо сказать, что мне не повезло во всем пунктам… Грудь у меня немаленькая, и избавиться от нее не помогают ни диета, ни тугой бандаж. Однако последний хотя бы помогает, сделать моё уродство не столь заметным. Ростом я тоже не вышла. Во мне 165 сантиметров. Но хуже всего дело обстоит с волосами: вьющиеся и… рыжие. В моём случае коменданту из службы надзора за внешним видом населения пришлось сделать исключение и обязать меня закалывать волосы в тугой пучок, а поверх накрывать это безобразие светлым платком так, чтобы ни один волосок не выглядывал наружу.
И даже теперь, сидя в этой комнате, мне приходилось придерживаться предписаний и убирать волосы. Интересно, а погребать меня будут так же, с платком на голове?
Мне осталось ещё двое с половиной суток. Оставшееся время нужно было провести с пользой, поэтому я постаралась подвести своеобразный итог. «Итак, скоро меня не будет, как единицы человеческого социума. Хорошо это или плохо? Для отдельно взятого индивида, для меня, конечно предпочтительнее пожить дольше, но если судить обо всем с точки зрения целого населения, то мой уход поможет нации совершенствоваться. Ради общего блага, необходимо жертвовать отдельными интересами. Значит, я должна ни минуты не сомневаясь, одобрить решение комиссии. Или не должна? А если бы мне дали возможность самой решить, жить мне, вопреки мнению большинства, или умереть ради интересов государства, чтобы я решила? Нет, что за глупые мысли. Подобное не должно приходить в голову. Наверняка, это следствие недуга. Мой мозг потерял четкость мышления и потому генерирует безумные идеи. Решение принято, я могу сопротивляться, но результат один — я еще больше продемонстрирую нецелесообразность собственного существования. Значит, наилучшим будет беспрекословное принятие мысли о собственной неполноценности, как единственно правильное. А потому…»
Я бы и дальше могла продолжить мысль и утвердиться в собственных выводах, но тут все здание сотряслось от сильного удара. Звон стекол оглушил, по стенам пошли трещины. Со стороны улицы послышались звуки, похожие на автоматную очередь. В здании запоздало включилась сирена, но уже через минуту её завывания заглушил включившийся аудиотранслятор. Механический голос сообщал, что неизвестные атаковали столицу нашего великого Государства с целью захвата территории, поэтому запрещается выходить на улицу, а тем, у кого имеется такая возможность, рекомендуется укрыться в подвальных помещениях.
Что происходит? Что за нападение? За всю историю существования нашего государства у нас никогда не было и нет врагов. Оппозиции у нашего правительства нет, да никто и не решится выступить против. Тогда кто? Ну не инопланетяне же? Как бы то ни было, надо попробовать найти кого-нибудь из бра персонала и выяснить, что мне делать: оставаться на месте или перебираться в другое помещение. Однако кнопка вызова персонала не работала, а когда я попробовала открыть дверь в коридор, оказалось, что механизм заело. Я оказалась заперта.
Так, стоит собраться и подумать, как сохранить себе жизнь на оставшиеся два с половиной дня. Где в этой комнате самое безопасное место? Главное, что бы в случае обвала не пострадала голова. Значит, стоит залезть под кровать и закрыть голову руками. Не прошло и минуты, как я воплотила план в жизнь. Как оказалось, сделала я это весьма вовремя. Здание снова сотряслось от удара и с потолка посыпались штукатурка. Свет в комнате потух — в дребезге разлетелся плафон. И тут произошло самое страшное: по потолку пошли трещины. Последнее, что я помню, это страшный грохот и мелькнувшая в голове мысль: «Все-таки обвалился».
Глаза никак не хотели открываться, а голова болела так, что казалось, вот-вот расколется надвое. Я постаралась вслушаться в странный шум раздающийся где-то поблизости, и с удивлением поняла, что это чьи-то голоса. Общались судя по всему двое, вот только язык на котором они говорили, был мне незнаком. Странная речь: какая-то гортанная и неровная. И собеседники постоянно меняют интонации, что тоже не свойственно людям. Мы говорим плавно, ровно — одно слово как бы перетекает в другое Что же я пропустила? Я снова попыталась открыть глаза, и на этот раз мне это удалось.
На расстоянии вытянутой руки стояли два странных существа и судя по всему спорили. Они явно не заметили, что я пришла в себя, поэтому я постаралась внимательно изучить их. Чем-то они походили на людей, но хвосты с кисточкой на хвосте и длинные когти не оставляли никакой возможности принять их за homo sapiens. Кроме того, они были какие-то смуглые, и очень-очень высокие, около двух метров, а на лице одного из них даже росла борода. Наши мужчины никогда не отращивают бороду, считая это неэстетичным. А бородатый к том же ещё и носил длинные иссиня-черные волосы, заплетенные в косу. Теперь я понимаю, почему роботы постарались свести на нет такой типаж: очень уж пугающе выглядят такие смуглые бородатые громилы. Второй же иноземец имел более привычную для меня внешность: волосы у него были светло-русыми, лицо чисто выбритым. Выглядел он немного моложе своего собеседника, поэтому про себя я назвала одного Молодым, а другого — Бородатым.
