Убийство Вампира Завоевателя (ЛП) - Бродбент Карисса (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT, .FB2) 📗

{Силина!}

Резко произнесла Аша, обращаясь ко мне. Даже немного испуганно.

Я никогда раньше не чувствовала страха своего командира.

И еще никогда не ослушивалась ее.

Потому что в этот момент Раэт закричала. Еще один взрыв темной магии пронесся по воздуху, такой мощный, что, когда он угас, я стояла на коленях, осколки пирса впивались в мою плоть.

А Раэта просто не было.

Трудно описать, каково это — ощущать смерть Сестры. Я не могла ее видеть. Я не слышала ее голоса. Но когда ты находишься рядом с другим Арахессеном, ты просто чувствуешь его, как чувствуют тепло тела другого, все его нити связаны с твоими.

И все это, в один момент, обрывается.

У мертвых не было нитей.

Цвет Раэт был фиолетовым. Иногда он был чуть теплее, когда она была счастлива или возбуждена, — светящийся розовый оттенок восторга. Иногда он был холоднее, когда она была угрюма, как грозовые тучи на закате.

Теперь же это было ничто, дыра в каждом из нас, где должна была быть Раэт. Странно, что это напомнило мне о другом далеком воспоминании, о том, что я не должна была больше иметь, о том, каково это — быть свидетелем того, как жизнь вырывается из неумолимых челюстей войны.

Аша тоже это чувствовала. Конечно, чувствовала. Мы чувствовали это повсюду.

{Отпустите ее,} повторила Аша. {Возвращайтесь. Нам нужно уходить. Мы выполним наше задание в другой раз.}

Задание? Да кого сейчас волновал этот хромой дворянин?

У меня были дела поважнее.

Потому что он был здесь.

Даже в море вампиров и магии он выделялся. Его присутствие было больше, чем их всех, — оно притягивало. Все остальное — бесчисленные души, серая морская пена, холод ночи — обрамляло его, как трон, словно вселенная просто сориентировалась вокруг него, когда он поднялся из прибоя.

Уже тогда, сквозь хаос и недостаток информации, я знала, что являюсь свидетелем чего-то смертоносного, невероятного и ужасного. В тот первый момент я поняла, что он лидер.

С тех пор я выжигаю его присутствие в своей душе. Каждый его угол. Каждый запах, который война донесла до меня с морским бризом. Даже с такого расстояния я чувствовала его внешность сквозь нити — он носил прекрасные одежды, а поверх них — еще более прекрасные доспехи. Его длинные волосы, отражая лунный свет, солеными прядями лежали вокруг плеч.

И, конечно же, рога. Черные как ночь, они торчали из его верхней части лба и загибались назад. Они не были похожи ни на что, что я когда-либо видела раньше. Наверняка творение какой-то темной, неведомой магии.

Он был проклят. Он был испорчен. Я чувствовала это даже отсюда. И когда он перешагнул через тело Раэты, я даже не задумалась, а потянулась к спине и вытащил лук.

Я была фантастическим стрелком. Человеческие глаза ошибаются. Но нити никогда не обманывают.

У меня был идеальный прием. От меня к нему тянулась одна нить, прямо к его сердцу.

{Вернись, Силина!} скомандовала Аша.

{У меня есть выстрел.}

{Ты слишком далеко.}

Я не была слишком далеко.

Я нарисовала.

{Мы не можем пожертвовать еще одной Сестрой!} Аша зарычала — так сильно, что у меня голова раскалывалась.

Он ступил на берег. Нить между нами натянулась. Я почувствовала, как он повернул голову. Почувствовала, как его взгляд упал на меня. Почувствовала, как его ядовитая магия дрожит по связи.

{Силина, Зрячая Мать приказывает тебе вернуться.}

Я смогу.

Я смогу.

Мои руки дрожали. Все мое внимание было направлено на то, чтобы прорваться сквозь все эти ощущения и упасть только на него. Больше ничего не существовало.

Но взгляд Зрячей Матери был устремлен и на меня. Сестра не могла ослушаться Зрячую.

Я опустила лук и отступила, убегая в хаотичную ночь. К тому времени как я добралась до Аши, я настолько перенапрягла свою магию и свои чувства, что спотыкалась о камни на дороге. Я знала, что в Крепости меня ждет наказание, но мне было все равно.

Этого наказания было достаточно. В тот момент.

Момент, когда я отпустила его.

Я буду думать об этом моменте долго, очень долго.

ГЛАВА 2

Когда они забирают ваши глаза, они забирают их медленно — как подношение, которое дается по частям каждый день, а не сразу.

Зрячая мать сказала мне тогда, что для Акаэи это значит больше. Один-единственный поступок может быть совершен в порыве. Он может быть необдуманным. О нем можно сожалеть. Но никогда не будет опрометчивым решение каждый день в течение года дарить богине свои глаза, и каждый раз это делать всерьез.

Это был честный обмен. В конце концов, Арахессены спасли меня.

Мне было десять лет. Старше многих. Я остро осознавала это тогда и буду осознавать всегда — те десять лет жизни, которые отделяли меня от моих сестер. Большинство из них едва ли помнили процесс своего посвящения, как и жизнь, которую они вели до приезда сюда. Арахессен и Соляная Крепость — вот все, что они знали. Иногда я жалела их, ведь они полюбили бы это место еще больше, если бы поняли, каково это — жить за его пределами.

А я понимала. Я все помнила.

Я была достаточно взрослой, чтобы помнить, как горела каждая капля экстракта Маратина, попадая мне в глаза. Я была достаточно взрослой, чтобы помнить последующие видения, которые заставляли меня просыпаться по ночам со слезами на лице. И самое главное, я была достаточно взрослой, чтобы помнить, что даже эта боль была объятиями по сравнению с внешним миром.

Люди думали, что мы настолько изолированы, что не слышим того, что о нас говорят. Глупости. Мы слышали все. Я знала, что люди говорят о нас как о сумасшедших — как будто мы принесли какую-то немыслимую жертву. Это была не жертва. Это был обмен: Закрой глаза, дитя, и ты увидишь целый мир.

Вопреки мнению окружающих, мы не были слепы. Нити жизни, пронизывающие наш мир, и наше владение ими говорили нам обо всем, что нужно было знать. Все и даже больше.

В первый раз сама Зрячая склонилась надо мной, прижав мои руки к каменному столу. Тогда я испугалась, хотя мне хватило ума понять, что этого делать не следует. Я еще не успела привыкнуть к виду Арахессенов и их прикрытым глазам. Когда Зрячая склонилась надо мной, я не знала, куда смотреть, и уставилась в пунцовый шелк ее повязки. Она была из тех женщин, которые не подвластны времени. Слабые морщины вокруг ее рта и носа мало что делали, чтобы приглушить жуткий вид ее молодости.

— Ты должна быть очень спокойной, дитя, — сказала она. — Даже перед лицом сильной боли. Ты помнишь, как это делается?

Мне понравился голос Зрячей Матери. Он был ровным и мягким. Она говорила со мной так, будто уважала и мою ранимость, и мой интеллект, что было редкостью среди взрослых. Как только я познакомилась с ней, я поняла, что готова ради нее на все. Втайне я представляла себе богиню Акаэи с ее лицом.

— Ты понимаешь, Силина? — спросила она, когда я не ответила.

Это был первый раз, когда она назвала меня этим новым именем. Мне было приятно это слышать, как будто меня только что впустили в открытую дверь.

Я кивнула, во рту пересохло.

— Да. Я понимаю.

Уже тогда я осознавала, что это еще одно испытание. Меня уже проверяли, прежде чем пустить в Соляная Крепость. Способность выдерживать боль была обязательным навыком. Я умела терпеть боль. Я показала это Сестрам, и у меня были сломанные пальцы, чтобы доказать это. Спустя десятилетия я все еще испытывала чувство гордости, когда касалась левой руки.

Зрячая Мать улыбнулась мне, а затем кивнула Сестре, стоявшей рядом со мной.

Когда все закончилось, по моему лицу текли слезы, а в горле запеклась кровь — из языка, который я прокусила так сильно, что неделю не могла есть твердую пищу.

Однако это того стоило. Позже мне сказали, что я была единственным новобранцем, который не издал ни звука.