Драконов больше нет. Дилогия (СИ) - Ветрова Ветка (первая книга txt) 📗

Я лениво отмахивалась от них веником, огрызаясь:

— Каждому своё лучше. Грязь с тела отмоется, а с души вот вряд ли.

Рыжая Мальва презрительно скривила пухлые алые губы:

— Ишь, как имечко-то тебе подходит. Или и впрямь верная такая, что для милого своего себя всё бережёшь?

— Ну, и дура! — заржала, как лошадь чёрноглазая Гнедка, тряся пышным бюстом, как корова выменем. — Твой Лордин тебя Ждану в услужение за серебрушку продал. Хранить такому жмоту верность — себя не уважать!

Я сердито запустила веником в дальний угол и злобно плюнула на только что мною же вымытый пол. Прошипела тихо, почти по-змеиному:

— Для милого я храню нож под подушкой. Он про то знает, поэтому на свидание ко мне не спешит. Но умники учёные говорят, что земля круглая, так что ещё свидимся и рассчитаемся сполна.

После этих слов девки мигом ко мне цепляться перестали. А тихоня Аглая, курносая, с жёлтыми, как злотники, глазами, поторопилась мой веник подобрать и плевок на полу ногами затоптать. Старик Ждан, лениво зевнув, поманил меня толстым пальцем и даже орать привычно не стал. Хотя, видать, надеялся, что мы подерёмся. Ничего, обойдётся сегодня без развлечения. Я хмуро подтянула драные на коленках штаны, поправила подпоясанную в талии, серую, как половая тряпка, тунику и медленно потащилась к хозяину получать выговор за скандал. Толстяк Ждан, издали похожий на пивной бочонок, неожиданно удивил. Он вдруг поставил передо мною чашку с квасом, лишь коротко бросив:

— На-ка, охолодись.

Я отказываться от угощения не стала, выпила подношение в три глотка. После чего вопросительно подняла бровь: с чего, мол, такая подозрительная снисходительность. Ждан посопел, пятернёй седые кудри на затылке растрепал, потом всё же склонился ко мне и защекотал ухо пушистым рыжим усом.

— Ты свою серебрушку давно отпахала. Всё честь по чести. Так что задерживать тебя больше не собираюсь, Верна. Поутру, чтобы и духа твоего у меня в трактире не было.

Я глаза вытаращила. Чего это вдруг пивное брюхо меня со двора гонит? Лишних работников у него в кармане точно нет. Снова бродяжничать и воровать мне не хотелось. Хотя весь свой век трактирным свиньям хвосты крутить я тоже не собиралась. Как говаривала старая нянька Синилья, всё, что не случается — к лучшему. Я бы могла с ней поспорить, но старуха лет пять, как померла. А может, она была права, хуже уж просто некуда. Я, задумавшись, зеркально повторила любимый жест Ждана, растрепав свои чёрные короткие волосы на затылке.

— Правду скажешь? — спросила хмуро, пытаясь скрыть растерянность. Старик покряхтел, но потом всё же головой кивнул. Ответил непривычно тихо, будто боясь чужих ушей:

— Сорока весть на хвосте принесла. Лордин на днях к нам в Странполе пожалует, вилы ему в бок. Схорониться, видать, от господ учёных потребовалось. Где-то он им в столице дорожку-то перебёг. А я тебя знаю, не устоишь же — пустишь кровь поганцу. Или скорее он тебя порешит. Ты мне за дочь была, поэтому уходи, пока живая.

Я чуть в голос не расхохоталась. Это же надо чего придумал: прямо в дочки записал. Или я дура, чтобы в Жданову сердобольность поверить. Не хочет крови в своём гадюшнике, да и за свою шкуру опасается. Лордин парень резкий, под горячую руку может брюхо толстяку вскрыть, не хуже любого учёного, жаждущего до человеческой души докопаться. С другой стороны, на хозяина мне было грех жаловаться. Хоть работой до полусмерти загонял порой, но голодной спать я никогда не ложилась. Лаялся, конечно, с утра до вечера, словно пёс цепной, но ни разу даже не замахнулся. То ли так расположение выказывал, то ли побаивался. Меня все сторонились. Шептались, что глаза дурные. Обычно синие, что озёра, а когда гневаюсь — чёрным огнём полыхают, смерть обидчику обещая. Только Лордин меня не страшился. Ведьмой со смешком называл. Хотя я точно знала, ни в каких ведьм он не верит. Услышав про приезд милого дружка, я невольно зарычала:

— Да уж, нам с любимым лучше на узкой дорожке не встречаться. Любовь у нас такая страстная, что, боюсь, твой трактиришко не устоит — на головы гостей рухнет.

— А я об чём! — совсем по-бабьи всплеснул руками Ждан. — Лучше тебе в другом месте эту сволоту подстеречь, когда он ждать удара в спину не будет.

Вот же дурень старый! Или он Лордина не знает, который всегда настороже, словно уличный кот. Да, и я, прежде чем вырезать ему сердце, хочу в зелёные кошачьи глаза поглядеть. Страх там отыскать, или, может быть, сожаление. Любопытно, конечно, что за сорока такая умная Ждану весточку нашептала. Видела я давеча, когда полы намывала, что возле хозяина пьянчужка лохматый крутился. Недавно у нас появился этот бродяга. Жил подаянием, ночью пил, а днём под заборами спал. Я-то думала, он стопку горькой клянчил, а оказалось, что наушничал, паразит. Именно после его ухода Ждан в ленивую задумчивость впал, и даже мой летающий веник не заметил.

Сборы много времени не заняли. Единственное моё богатство — шкатулку со старыми свитками я замотала в платочек, доставшийся мне от Синильи. Старуха, умирая, умоляла меня платок сберечь, уверяя в какой-то там его ценности. Я, честно говоря, ничего интересного в этом куске алой ткани с узелками на концах не видела, но с собой всё же таскала, как память о человеке действительно меня любившем когда-то. Сунув свёрток в кожаную сумку на длинной ручке, я с тоской пересчитала медные монетки. Не густо, даже трёх серебрушек не набралось. Натянув сапоги на пару размеров больше, чем требовалось, да накинув на плечи старый чёрный плащ с цветными заплатками, я со вздохом присела на край койки, чтобы собраться с духом перед дорогой. Куда идти ещё не решила, но выбор был невелик, так что верила — путь уж как-нибудь сам отыщется, если я, конечно, не решусь всё же задержаться и со своим суженым посвиданничать. Впрочем, я понимала, что встречаться с Лордином имея в руках лишь небольшой, пусть и острый, нож достаточно глупо. Он меня голыми руками придушит, я и пикнуть не успею. Так что долгожданную встречу, пожалуй, придётся отложить до лучших времён. Повертев в руках нож с искусно вырезанной деревянной рукояткой, я мысленно поблагодарила заезжего торговца за такую полезную вещь. Правда, нож пришлось вытащить у него из спины, обнаружив несчастного выпивоху плавающим в канаве. Кошель у покойника был уже кем-то аккуратно срезан, а вот нож ребятки вынуть побрезговали, а может, просто торопились, боясь потерять богатую добычу, уступив более сильным противникам. Ну, я мимо такой добротной вещицы проходить не стала, справедливо рассудив, что нож в спине торгашу уж точно без надобности. Сапоги, кстати, покойнику теперь тоже вряд ли могли пригодиться. Конечно, чтобы удобнее в них себя чувствовать, пришлось обмотать ступни кухонными полотенцами. Но всё равно босиком топать мне было бы намного тоскливее. Это уж я по опыту знала.

Когда собралась уже покинуть целый год бывшую моей каморку, ранее служившую кладовкой, в скрипучую дверь тихо постучали. Я насторожено вскинула голову. В щель просунула свой курносый нос малышка Аглая. Пугливо отводя глаза от моего удивлённого лица, девка протянула мне небольшой узелок и сбивчиво прошептала:

— Верна, мы тут с девчонками тебе одежду в дорогу собрали. Немного белья, штаны и пару рубах. Не новое, конечно, но всё чистое. Кое-что своё отдали, другое от ухажёров завалялось. А Мальва ещё и бусы стеклянные в подарок передала, в надежде, что ты за ум возьмёшься и мужика себе хоть немного порядочного найдёшь.