Снежных полей саламандры (СИ) - Чернышева Наталья Сергеевна (читаем книги онлайн .TXT) 📗
Знал бы прославленный планетолог, до чего докатятся неблагодарные потомки, плюнул бы, спрыгнул бы с постамента и убрёл бы в степь от расстройства при виде человеческой глупости, против которой, как известно, даже боги бороться бессильны…
Военный госпиталь располагался на поверхности, в палатах были окна — широкие, затянутые прочным стеклопластом; из палаты Ане открывался великолепный вид на степь, упиравшуюся в синие холмы предгорий. В ясную погоду наверняка можно было увидеть весь Хребет Харитонова, от Полукруглой до Спящей Кошки. Но сейчас над степью стояла серая туча и сыпала унылым дождём.
Ане стояла у окна, смотрела на дождь. Спать не хотелось, руки, до локтя упакованные в медицинские капсулы, ни на что не годились. Переломы, сочувственно объяснила маленькая доктор Хименес. Нарушение функционирования хирургических имплантов, несовместимое с дальнейшей эксплуатацией. Операцию по извлечению назначили на завтрашний день…
Плакать хотелось. Два года назад летала на GVS [1] Снежаношара [2], пятьсот кандидатов претендовало на программу повышения квалификации, отобрали лишь восьмерых, и в число счастливой восьмёрки вошла она, Ане Ламель, нейрохирург второго класса. Папа пришёл в ужас и панику, естественно. На каких только хромых козах не подъезжал, пытаясь отговорить непутёвую дочку от кошмара: слыханное ли дело, вживлять себе в тело какие-то манипуляторы, словно роботу позорному. Бесполезно было объяснять, что хирургия не стоит на месте, что надо развиваться в ногу со временем и расти над собой, что если хочешь работать на острие науки, надо держать конкуренцию с генномодифицированными специалистами, которым дополнительные импланты не нужны, они уже имеют необходимый набор с рождения… Не помогало. Под черепной коробкой родителя собралось стадо упёртых баранов с харитоновских склонов. Ане всерьёз опасалась, что если, — не дай Бог! — придётся оперировать, то вместо извилин сканер покажет именно этих животных с рогами, крепким лбом и полным отсутствием интеллекта.
Чего Ане стоило отстоять своё решение, знала только она сама. Как хорошо, что давно уже не зависела от семьи, и смогла оплатить дорогу самостоятельно! Папу сей факт бесил неимоверно. Но запереть дочь на финансовый замок он не смог, пришлось смириться. А вот нервы мотать…
И теперь всё, всё пошло прахом! Из-за каких-то уродов, умеющих лишь крушить и ломать…
Внезапные слёзы обожгли лицо. Слёзы от злости, от жалости к себе, от ощущения жестокой несправедливости. Почему? Ну, почему это произошло именно с ней, именно сейчас? Два года напряжённой работы — псу блохастому под хвост.
Дверь открылась, пропуская гостей. Уже знакомая доктор Хименес и незнакомая высокая женщина в военной форме без знаков различия. Она назвалась капитаном Дёминой, и на её воротничке Ане заметила серебристый знак, древнетерранская буква «пси», символ телепатической паранормы.
Тут, надо сказать, Ане немного занервничала. О телепатах слухи ходили — один другого краше. Большинство, понятно, было враньём и фантазиями воспалённого невежества. Но дыма без огня не бывает: носители телепатической паранормы, безусловно, больше всего отличались от натуральнорождённых людей.
Капитан Дёмина жестом велела Ане вернуться в постель. Сама поставила стул рядом, села, сложив руки на спинке; Ане заметила свежий шрам на запястье, уходивший под форму.
— Расскажите, что с вами случилось вчера, — предложила капитан.
Ане не выдержала прямого взгляда её светлых, серых с янтарными искорками, глаз. Говорят, если не смотреть телепату в глаза, то он не сможет установить с тобой ментальный контакт…
— Вы будете смотреть мою память? — напряжённо спросила она.
Капитан качнула головой:
— Это запрещено — без вашего согласия. Вы, разумеется, не согласитесь.
Ане стиснула пальцы. Телепатическое сканирование пугало её. Γоворили, после такого сходят с ума навсегда…
— Просто вспомните всё, что произошло. Как можно тщательнее. Я понимаю, вам тяжело. Но это важно.
Говорили, что все генномодифицированные в массе своей — дрянь и сволочь. Врали. Вчера молодая женщина убедилась: не все.
— А знаете, а я вот и соглашусь, — нервно заявила Ане. — Да, соглашусь! Может быть, вы кого-то из тех гадов узнаете, вы же военная, расследуете подобные дела; кто-то же у вас на подозрении, может быть, кто-то из них…
— Мерси? — обратилась капитан к доктору.
Та кивнула:
— Засвидетельствовано.
— Вам будет неприятно и больно, — честно предупредила Дёмина. — Вы снова проживёте вчерашний день, от начала до конца. К сожалению, я не смогу уменьшить остроту ваших переживаний. Вы готовы?
— Да, — твёрдо ответила Ане.
— Дайте руку…
— А я… думала… что взгляд…
Капитан скупо улыбнулась. Улыбка образовала ямочки у неё на щеках, и Ане потрясённо осознала, что видит перед собой совсем молоденькую девушку. Сколько же ей лет?! Навряд ли она старше самой Ане, а уже капитан.
То, что сама Ане в свои двадцать семь заслужила репутацию лучшего хирурга Севера, почему-то не встало в сравнение. Разные полюса жизни, медицина и армия. Но на обоих взрослеют одинаково быстро.
… После ментального сканирования Ане долго рыдала, скорчившись в позе эмбриона, не помогали ни ласковые руки доктора Хименес, ни поданное доктором лекарство. Весь день прошёл в памяти, весь тот проклятый чёртов день, одной единой болезненной вспышкой, и Ане в промежутках между вспышками истерики искренне удивилась, увидев в окнах полуденный пасмур, она-то думала, что в госпитале тоже прошёл целый день. Но нет. Пережитые сутки уместились в несколько минут.
— Сейчас вам станет легче, — говорила доктор Хименес, ласково ведя ладонью по голове, плечам, спине. — Всё ушло. Всё прошло. Оставьте прошлого реке прошлого; пусть в настоящем светит тёплое солнце…
Её руки вправду грели, как маленькое солнце. Ужас плавился под ними, как лёд по весне. И уходил. Уходил. Тело постепенно наполняло безмятежным покоем; слёзы иссякли, ушёл страх, и Ане смогла сесть наконец-то. Добрая доктор подсунула ей под спину подушки.
— Простите, — сказала Ане, вытирая слёзы.
— Это вы простите, — спокойно отозвалась Дёмина. — Мы совершенствуем свои навыки, но… процедура извлечения травмирующих воспоминаний по-прежнему остаётся болезненной. Благодарю вас за сотрудничество.
Она встала, кивнула доктору и вышла.
— Их накажут? — спросила Ане у Хименес. — Тех подонков?
Подонков, разгромивших медицинский центр в городе. Проклятых убийц, которые… Девушку снова затрясло.
— Я — врач, — мягко сказала доктор, протягивая пациентке стакан воды. — Мне не докладывают о подобных вещах. Возьмите… Постарайтесь уснуть, сон — лучшее лекарство.
Ане кивнула. Да. Сон — лекарство неплохое…
Он пришёл вечером, когда за окнами разгорелось буйное пламя заката. Ане любила закат. Есть что-то особенное в пышных проводах умирающего дня. Обычное и странное, умиротворяющее и беспокойное одновременно. По воле случайного случая — или не выявленной закономерности? — именно в вечернее время с Ане происходили все сколько-нибудь значимые события. И этот закат не стал исключением.
Тот мужчина, что спас тогда от громящей всё на своём пути толпы. Комадар ВКС Земной Федерации Жаров И.В. значилось у него на нагрудной информационной полоске. Белый халатик на широких плечах, короткий ёжик светлых волос, серые внимательные глаза. Букетик полевых цветов в широкой, как лопата, лапище.
— Тебе, — сказал он, чуть улыбаясь, — Как ты здесь?
Ане протянула руку взять букет, но кисти были запакованы в медицинские капсулы, и Жаров галантно положил цветы ей на локтевой сгиб. Прижала к себе, от чистого степного запаха слегка закружилась голова… Сальвия, ромашки, веточка полыни, чабрец, ложные колокольчики, синяя стрелка. Девушка не сомневалась: бравый комадар собрал всё это сам. Картина в мозгу возникла фантастическая: большой крепкий мужчина в военной форме и при оружии собирает полевые цветы…
