Марионетка для вампира (СИ) - Горышина Ольга (книга бесплатный формат TXT) 📗
Взвизгнула молния чемодана, и Ленка вместе с ней:
— Так будет! Обязательно будет. Ну, морковка, сама посуди… Ты не выглядишь девушкой, которой можно в первый же вечер предложить секс. Уверена, во второй вечер он тебе его предложит. Бьюсь об заклад.
Побейся лучше головой о стену! Может, после разрыва с Толиком я бы и согласилась пойти с незнакомым поляком в отель, но Яна Кржижановского интересовали исключительно куклы. И если выбирать между ночью пусть и самого фантастического секса и полугодом тяжелейшей, но интереснейшей работы, я выбираю последнее.
В тот день тоже лил дождь. К счастью, летний. Я вбежала под навес театра марионеток и, пока стряхивала зонт, заметила молодого мужчину, придерживавшего для кого-то дверь — оказалось, для меня. Заметив болтающийся на животе "паспорт болельщика", я поблагодарила его по-английски. У кассы меня поджидал еще один сюрприз. Трое болельщиков в возрасте "далеко за", двое из них в форме бразильских футболистов, а чернокожий вообще в красной футболке с Забивакой, пытались купить билет на детский спектакль про Красную Шапочку.
Питер сошел с ума от чемпионата мира, а иностранные гости, похоже, от чего-то другого. Я помогла товарищам-болельщикам купить билеты. Пропустивший меня блондин справился самостоятельно, но краем уха я уловила небольшой акцент.
До спектакля была уйма времени, и я не думала, что кто-то из иностранцев последует за мной, потому не поспешила укрыться за кулисы, чтобы подготовиться к экскурсии в тайный мир кукол, которую собиралась провести для малышей после спектакля. Перекинуться словом со скучающими гардеробщицами было правилом хорошего тона.
В фойе театра есть своеобразный музей, в котором можно найти образцы кукольного искусства за все долгие годы работы театра. Молодой человек ходил от экспоната к экспонату с серьезным лицом посетителя Эрмитажа. Я думала ускользнуть незаметно, но он окликнул меня и спросил, не работаю ли я здесь, потому что у него возникло пару вопросов. Я ответила, что не работаю, но могу попытаться ответить, так как являюсь художником по куклам. Он сказал, что тогда ему очень повезло, и представился Яном.
Мой взгляд с его белесых глаз непроизвольно спустился к паспорту болельщика. Ян назвал свою фамилию, которую мне из-за количества букв и бликов на ламинированной карточке сложно было прочитать, и сообщил заодно, что он поляк, но живет в Чехии. На днях в фан-зоне ко мне с Ленкой пытались подвалить господа из Белоруссии, выдавая себя за хорватов. У этого Яна слишком маленький акцент для иностранца, слишком… И рассматривает меня господин поляк слишком внимательно. Нет, романы с любыми футбольными болельщиками не мой профиль. Романы с некоторых пор вообще не мой профиль.
— И как вам, пан Кржижановский, нравится у нас в Санкт-Петербурге? — спросила я по-чешски, с превеликим удовольствие наблюдая, как у пана вытянулось лицо.
Не на ту напал! Не стоит даже пытаться подкатить к выпускнице англо-чешской школы. Но, к моему удивлению, он тут же начал описывать свои восторги на великолепном чешском, в котором, возможно, и присутствовал акцент, но моему уху не дано было его уловить.
В общем-то вот и вся проверка, которой я подвергла пана Кржижановского. Слово за слово мы проболтали до второго звонка. Не о себе, а о марионетке серого волка, которая ему очень понравилась. Правда, он так и не сумел объяснить чем именно. Затем он пришел ко мне на экскурсию и ни на минуту не отводил взгляда от собачки, которую я смастерила из мотка толстой черной пряжи, чтобы наглядно показать детям, что они могут сделать дома из подручных средств. Через двадцать минут Ян стоял передо мной с предложением прогуляться. Я напряглась, но согласилась.
И согласилась бы на все, потому что меня вдруг скрутило от зависти при виде обнимающихся родителей. Но предложения интимного плана не последовало. Хотя просьба оказалась личного характера — провести его по блату в кукольный музей Театралки.
— На Васильевском острове, панна Вера, я уже побывал.
Музей! Я расхохоталась в голос и согласилась пробежать с ним мимо Цирка, через Фонтанку, на Моховую улицу… Комната со шкафами, набитыми дипломными куклами, конфискованными у выпускников, заставила мою рожу перекоситься. Из дальнего шкафа на меня взглядом Чарли Чаплина глядела марионетка старика Дракулы. Бедный, совсем иссох от тоски по своей создательнице.
— Я была готова его выкрасть, — пожаловалась я по-чешски своему спутнику, — когда они отказались мне его вернуть. Сказали, что он принадлежит им, потому что они научили меня, как его сделать. Козлы!
Последнее слово я произнесла уже по-русски и подумала, что по странной случайности или жуткой закономерности последнее время меня окружают исключительно козлы!
— Ты любишь вампиров? — оскалился Ян, хотя белозубой голливудской улыбки у него не нашлось.
Желтоватые зубы, немного даже угловатые, можно было и не демонстрировать с таким рвением. Впрочем, вкупе с почти бесцветными глазами, они были единственным недостатком его внешности. Во всяком случае, той ее части, которую не скрывала одежда.
— Нет, — ответила я. — Это вампиры меня любят.
Особенно денежные, типа Толика.
— Буду иметь в виду, — ответил Ян с еще большей улыбкой.
На этом мы с ним расстались. Не сразу, правда. После шашлыков. Он мило оплатил мои услуги ранним ужином в грузинском ресторане. Жалела ли я о таком сухом расставании? Тогда — да. Сейчас — нет. Я не люблю блондинов. После Толика только брюнеты. Точка.
— Блин, морковка!
Ленка прыгала вокруг меня и чемодана, в который я укладывала теплые вещи. Ян предупредил, что на рабочей площадке будет холодно. Дом старый. Отопление соответствующее.
— Представь только, жить в Чехии! — вопила она мечтательно.
Я шарахнула крышкой чемодана.
— Слушай, ты желаешь мне женского счастья или мечтаешь перебраться в мою квартиру навсегда?
Ленка замерла по стойке смирно.
— Ладно, расслабься. Я уезжаю на полгода. Уезжаю на работу. Не к Яну. Понятно? Ленка закивала, как кукла на шарнирах.
— Мое сердце всецело отдано моим куклам. По крайней мере одной из них.
Нет, не старику Дракуле со взглядом Чарли Чаплина, а моему новому вампиру- марионетке, который вместе с перчаточной летучей мышью дожидался поездки в ручной клади.
Эпизод 1.3
Один чемодан с одеждой в багаж. Рюкзачок с документами за спину. Чемоданчик с куклами ручной кладью. И все. Я улетала налегке и с легким сердцем, оставляя все проблемы в грязном питерском снегу. Белый чешский снег поможет начать жизнь с чистого листа. Летом я вернусь обновленным человеком. Любимая работа целительнее любой йоги. Я в это верю. Именно она не дала мне загнуться, когда я поняла, что для Толика ни в каком разе не являюсь любимой женщиной, а только ломовой лошадью. Время скидывать седока, время зализывать раны. И чем дальше от питерской слякоти, тем лучше.
— Девушка, у вас есть в чемодане что-нибудь сыпучее?
Питер не желал отпускать меня, не потрепав нервы. Инспекторша смотрела то на экран, то на меня. Бледную, как смерть.
— Нет.
— Точно нет?
На этот раз я просто кивнула.
— Мне надо будет открыть чемодан для ручного досмотра.
Мне хотелось выругаться. Я еле сдержалась. Куклы, упакованные в пакеты с пупырышками… Нити, аккуратно накрученные на вагу. Поролон, которым я проложила углы чемодана… Вашу ж мать… Она безжалостно раздраконила все… и разложила на столе досмотра.
— Вы не смотрите так на меня, а лучше вспоминайте, что у вас там, — свирепела инспекторша.
А что я могла вспомнить?! Куклы у меня там. Куклы. И ничего, кроме кукол. Двух.
— Это что?
Слепая, что ли? Мои куклы реалистичные. Даже слишком.
— Летучая мышь, — отчеканила я.
— Я не слепая, — теряя самообладание, прошипела инспекторша и сжала пальцами огромное крыло, так аккуратно сложенное мною дома. — Что внутри?
Тут до меня дошло!
