Рожденный на гильотине. В свете ночи... (СИ) - Литвинова Ирина А. (книги бесплатно читать без txt) 📗
— Этой твари тоже утренней зари не видать! — ревел Его Величество, отдавая приказ возвести гильотину для Сатанэль. А полчаса спустя ему доложили, что у приговорённой начались схватки…
Церковный закон запрещает казнить беременных женщин, но — видит Небо! — Вейнур попрал бы все заветы и Мрачного, и Единого, но сделал бы все, чтобы эта дрянь сдохла скорее. С мрачным торжеством он смотрел на то, как стражники на руках тащат ее извивающееся тело к гильотине. Она выла, до крови кусая губы, и шарила вокруг лихорадочным взглядом, кажется, от боли и отчаяния уже не понимая, где она и что происходит. Ее швырнули на грубое дерево, к удовольствию короля, не проявляя ни капли милосердия. Правда в итоге она оказалась лежащей на спине и переворачивать ее, судя по всему, никто не спешил.
— Что это значит? — прогремел с балкона Вейнур. — Немедленно привести смертный приговор в исполнение!
Ответил ему сильный голос человека в чёрном, назначенного палачом Сатанэль и уже вставшего рядом с орудием казни, сжав ее руку в знак поддержки.
— Вейнур, — обратился к нему лучший друг, поднимая к балкону потускневшие глаза. — Подожди несколько минут. Прошу тебя, брат… Ты же знаешь, непозволительно казнить беременную женщину.
— Немедленно, — гаркнул Его Величество, сверкая демоническим пламенем в глазах, но собеседник даже ухом не повёл.
— Ты сам назначил меня ее палачом. Так вот, казнь откладывается… по техническим причинам. Или тебе придётся услать меня на гильотину первым и все равно дать Сатанэль эти несколько минут.
— Пусть рожает! — зло выдохнул Нечестивый король, стиснув кулаки до хруста костяшек пальцев.
Сатанэль изгибалась и рыдала, то ли от боли, то ли от вида зависшего у неё над шеей гильотинного лезвия. Вцепившись в руку жениха — единственного сочувствующего ей человека, она не знала, о чем молить Богов: о продолжении мучительных родов или о скором безболезненном обезглавливании. Да и не услышали бы Боги такую, как она… Хотя, не ей жаловаться. Послали же они ей последнее утешение.
— Давай, моя хорошая, — приговаривал Шеральд, незаметно для короля опутывая ее обезболивающими целительскими чарами и плетя что-то странное из непонятных ей потоков. Она почти не понимала, что он говорит, да и не слышала через собственное надрывное дыхание напополам со стонами, но почему-то сейчас, видя, как смерть приготовилась обрушиться на неё, Сатанэль вдруг осознала, что значит любить… — Давай, ты должна выдержать… Я клянусь тебе, я сделаю все для твоего ребёнка… Ну, ещё… Последнее усилие…
— Воистину последнее! — как гром средь ясного неба грянул голос короля. — Палач, делай своё дело! Я хочу, чтобы с первым криком младенца ее голова отлетела от тела!
— Я заверну ребёнка в плащ и завершу казнь, — невозмутимо заявил Шеральд, зажав ее шею между колодками и поднимая окровавленный подол.
«Мда, только роды у гадюк Шед ещё не принимал!» — раздосадовано думал Вейнур, буравя взглядом непокорного палача. Он уже пожалел, что доверил эту почетную миссию ему. Просто короля казалось, что если друг сам не будет участвовать в обезглавливании невесты, так и не сможет до конца смириться, что ее больше нет, и забыть, как дурной сон…
Из мыслей Его Величество выдернул тот самый пресловутый детский крик, заставивший сердце болезненным комком сжаться в груди. Его первенец… не тебя папа так сильно желал увидеть, не так представлял себе твоё рождение…
— Доволен?! — негодуя сам на себя, снова вспылил король. — Теперь приговор!
Шеральд оставил младенца, бережно завернутого в свой перепачканный кровью плащ, лежать на гильотине между ног матери и подошёл к «изголовью».
— Покажи… покажи мне ребёнка! — судорожно зашептала Сатанэль, но навостривший уши демон услышал ее и с такого расстояния.
— Немедленно!!!
— Он здоровый и красивый, — тихо проговорил Шед, наклоняясь якобы чтобы поправить корзину, в которую должна была упасть ее голова. — Это мальчик, Сани… у него твои глаза, бирюзовые, — и уже выпрямляясь и берясь за спусковой механизм, спросил. — Как мне назвать маленького?
— Рагнар…
— Что?!!! — возопил Его Величество, но его голос для Шеда потонул в свисте гильотинного лезвия, за доли секунды прерывающего жизнь прекрасной молодой леди, с которой он всего то месяц назад мечтал о безоблачном совместном будущем.
— Ее последнее слово… Ее ребёнка будут звать Рагнаром, — как можно тверже проговорил Шеральд, беря на руки захныкавшего малютку.
— Это имя первого великого короля!
— Теперь это ещё и имя твоего сына, — стоял на своём Шед. — Позволь мне забрать его, Вейнур, и я клянусь тебе, что воспитаю из него благородного лорда и человека чести. Будь милосерден, брат, и Боги сторицей воздадут тебе за это.
Минуту медлил Нечестивый король, прежде чем, скрепя сердцем, выдавить из себя:
— Рождённый на гильотине… Что ж, пусть живет, только имени твоего славного рода ему не носить. И лордом не быть. Отныне он Рагнар, теодор эль-Гильотин.
Дворцовые часы пробили пять утра, возвещая о начале гредущего дня и приветствуя первый солнечный луч… а вместе с ними разнесся и клич по всему дворцу:
— Королева рожает!
… В полдень Ее Величество, благополучно разрешившаяся от бремени и уде выпившая антидот, несмотря на усталость, лично вынесла на речевой балкон и продемонстрировала столпившимся внизу веридорцам Его Высочество принца Роланда, провозглашённого первенцем и наследником великого короля Веридора Вейнура Нечестивого…
Его Сиятельство Скандал (1)
Листья шепчут твое имя,
Перезвон ручья им вторит.
Сделай так, чтобы другие
Нас оставили в покое.
В алой полосе заката
Раздувает пламя ветер,
В эту ночь я буду рядом
Со своей прекрасной леди!
— Женю!!!
Именно этот яростный вопль в исполнении Его Величества был главным сдерживающим фактором, не позволяющим Его королевскому Высочесву наследному принцу Роланду окончательно распоясаться, но в последний год даже эта самая действенная угроза начала временами давать сбои. И было у Его Величества нехорошее подозрение, что связано это с тем, что сын таки надумал связать себя узами брака. На тот же вывод наталкивало и то, что все последние жалобы благородных и не очень дам были связаны исключительно с экстравагантным чувством юмора наследника, а не непосредственно с увеличением ветвистости рогов на макушках достопочтенных мужей упомянутых леди. Однако что-то подсказывало великому королю Веридора Вейнуру Нечестивому, что кандидатура будущей невестки ему придется не по нраву, особенно учитывая брачный договор пятнадцатилетней давности, скрепленный магией Крови, что означало фатальные последствия для сторон, пренебрегающих своими обязательствами…
— Семсот семьдесят пятая! — в притворном возмущении воскликнула его бедовая кровинушка, встряхнув копной медных волнистых локонов. — Семьсот семьдесят пятую невесту ты сулишь мне, отец!
— Сто семьдесят седьмую, — педантично уточнило другое его солнышко, правда, не растрепанное, как старшее, а аккуратно причесанное, со сплетенным в сложную косу водопадом огненно-рыжих волос.
— Я нетрадиционно ориентированных ослов… тьфу ты, послов! Их я за невест не считаю! — фыркнуло старшее солнце. — Это тебе плевать на пол, возраст и внешний вид того, с кем снош…
— Молчать!!! — зычный глас Его Величества оборвал не самую подобающую для тронного зала речь, тем более исполняемую наследным принцем и раскрывающую ту сторону жизни младшего сына короля, которую лучше бы не обсуждать, во избежание скандалов международного уровня…
Увы, но скандалы, видимо, были неистребимой генетической особенностью, присущую всем без исключения представителям славной правящей династии Веридорских, а уж детишки Вейнура Нечестивого, вдобавок к этой характерной фамильной черте, еще и делали все с воистину королевским размахом!
