Затерянные в солнце (СИ) - Волк Сафо (серия книг TXT) 📗
Поведение Лэйк продолжало настораживать ее, хотя Магара даже самой себе не могла объяснить, что же тут не так. Она буквально нюхом чуяла, что молодая царица Каэрос не так проста, как хочет казаться. И если поначалу Магара не поверила чутью и позволила себе списать все на возраст и отсутствие опыта Лэйк, то после разыгранной сцены с посольством к эльфам поняла: с этой девочкой нужно держать ухо в остро.
Но почему? Магара ведь прекрасно помнила ее родителей, в те времена она уже была первой клинка и участвовала в официальных визитах царицы Амалы в пограничье на переговоры с Каэрос. Илейн была прямой, словно бревно, абсолютно уверенной в собственных силах, и ее прямота была единственным, что спасало ее от провала. Тэйр была чуть умнее, гораздо мягче и уступчивее, но и ей тоже передалась несгибаемость ее жены, а потому обдурить их обеих обычно ничего не стоило. И Магару постоянно мучил один вопрос: откуда тогда у их дочери такие мозги? И не могло ли за ними таиться что-то такое, что было бы их причиной?
Магара всегда любила загадки, хоть и решала их крайне оригинальным способом, за что остальные, в конце концов, и прозвали ее Любовницей Небесной Пряхи. В моменты самых сложных дипломатических переговоров или решений она просто переставала думать и ляпала первое, что ей приходило в голову, прощупывая собеседника. В конце концов, между политикой и битвой была не такая уж и большая разница, причем первая по праву считалась гораздо опаснее второй. А битвы занимали Магару с самого детства, и ей, в общем-то, было плевать, каким оружием и на каких фронтах сражаться.
Преимущество в битве всегда давала неожиданность и быстрота, реакция, которой твой враг уж точно никак не ожидает. В бою Магара всегда доверяла своему телу, позволяя ему действовать самостоятельно и самому решать, куда и как бить, и именно это до сих пор позволяло ей оставаться в живых. В политике было то же самое: Магара присматривалась к своему собеседнику, а потом задавала ему вопросы никак между собой не связанные, практически наобум. И оставалось лишь следить за реакцией.
Обычно все можно было прочитать по их лицам. Они начинали напряженно думать о том, что она имела в виду, к чему ведет, о чем думает, на что намекает, и в итоге так запутывали сами себя, что сразу же пробалтывались о всех своих планах. Ей нужно было лишь внимательно следить за словами собеседника, да складывать одно с другим. И это всегда получалось у нее, но не в случае с Лэйк.
Эту проклятую Каэрос словно в детстве бревном по голове приложили, отчего морда у нее и окаменела напрочь. Больше того: даже выражение ее глаз не менялось, оставаясь все таким же холодным и оценивающим. Это была не пустая мутная река, что плескалась в глазах Руфь до того, как она вдруг начала сверкать повсюду своей прозрачной святой задницей, столь близкой к Богиням, что тошно становилось. Нет, это было что-то совершенно иное, незнакомое Магаре. Осторожность зверя. Плотный барьер, выставленный против всего окружающего мира, чтобы никто не заглянул за него…
— Твою ж мани!.. — вдруг рявкнула Магара, резко открывая глаза. — Да не может быть, бхара!
Кусочки внезапно сложились воедино, словно она долго-долго крутила в руках головоломку из тех, что так любят дети, а та с ослепительной вспышкой взорвалась ей в лицо. Это было так просто, так смешно, так до безумия ясно, что только такая дура, как Магара, могла биться на этой задачкой столько времени!
— Да она же сальваг! — фыркнула Магара и засмеялась, как ребенок.
Тот же самый взгляд, что и у Ночного Лезвия Айи, что и у Сейтара. Осторожность зверя, непроницаемая стена отчуждения, молчание и уверенность. То же самое, что было и в глазах Амалы.
— Так вот, почему эти блохастые бхары кормили нас все эти годы! — Магара вновь усмехнулась, качая головой. — Ай да бестии!
Она прищурилась и начала вспоминать всех, у кого за всю свою жизнь видела такой взгляд. На память пришло с десятка два лиц, но не во всех Магара была уверена целиком и полностью. Что касается Амалы, то она подозревала что-то подобное уже много лет, но на сальвагов почему-то так и не подумала. Может, потому что на слуху они не были, да и само это слово было почти что никому не знакомо. Так, иногда мелькало в старых сказках, что детям рассказывали на ночь, да кто ж о них вспомнит как о чем-то серьезном?
И подозрительно много этих лиц принадлежало царицам анай. Амала, Илейн, та, что была до нее, Наин, Лэйк, царица Нуэргос Юмир, предшественница Тиены… Могло ли все это быть как-то связано? Магара прищурилась, раздумывая об этом. Все, кого она только что припомнила, пришли к власти поединком, победив свою предшественницу. Не значило ли это?..
Вдруг тихий шорох с тыльной стороны шатра привлек внимание Магары, вырывая ее из ее мыслей. Она бы и не обратила на него никакого внимания, но ночь была слишком тихой, чтобы тент хлопал на ветру, а Магара не просто так стала царицей анай в обход всех остальных претенденток. Застыв, она прислушалась, ожидая, что шорох повторится, и он прозвучал вновь через несколько секунд, а потом послышался тихий треск ткани.
Из-за раненой руки и слабости Магара подрастеряла большую часть своей прыти, но все же смогла бесшумно скатиться с кровати и подхватить свой меч до того, как лезвие клинка быстро и достаточно тихо распороло стену шатра сверху до низу. И почему-то ничуть не удивилась, когда сквозь образовавшуюся щель в палатку просунулась голова Ночного Лезвия Айи дель Каэрос.
Ее рыжий глаз блеснул в свете огня, и Магара в очередной раз уже восхитилась. Такой бесноватой девки она в жизни своей еще не видела, от одного взгляда на ладную фигурку молодой Каэрос внутри приятно заворочался алый жар. Бровь Айи удивленно вздернулась. Удивленно! Будто не она вламывалась посреди ночи в шатер Магары, а совершенно наоборот.
— Ты спишь одетой, царица Лаэрт? — губы Айи раздвинулись в игривом оскале. — Да еще и с мечом в руках? Должно быть, Дочери Воды, что забираются под твое одеяло, опаснее, чем я думала.
— Не совсем так, просто многие из них прячут ножи в самых удивительных местах, потому что никак не желают с ними расставаться, — широко улыбнулась ей Магара, но оружия не опустила. Она даже представить себе не могла, что именно привело Айю в ее шатер в такой час, но должна была признаться самой себе, что заинтригована. А это означало, что оружие прятать еще рано. — То же самое я могу сказать и о Ночных Лезвиях Каэрос. — Ая вопросительно вздернула бровь, и Магара пояснила: — Только вы не прячете свои ножи, вы ими тыкаете в те места, которые для этого совершенно не предназначены. Например — в мою палатку.
— Прости, царица, я бы не стала этого делать, если бы твои стражницы не отказались пустить меня к тебе через дверь, — пожала плечами Ая.
— Тебе настолько не терпелось, Дочь Огня? — осведомилась Магара.
— Достаточно, чтобы не ждать, — подтвердила Ая. Потом окинула Магару оценивающим взглядом с головы до ног. — Так я могу войти? Или ты продолжишь свою сладкую дрему стоя и с мечом в руках, царица?
— Заходи, конечно, и дверь за собой закрой поплотнее, а то поддувает, — кивнула Магара, все-таки опуская оружие.
Ая ухмыльнулась в ответ и быстро пролезла сквозь дыру в стене, на ходу вкладывая нож в ножны на поясе. Магара с удовольствием залюбовалась ее гибким, правильно округлым телом, которое плотно облегала белая зимняя форма, тем, как ладно сидят на ней высокие сапожки, подчеркивая стройные длинные ноги, как хлещет по ее плечам длинный темный хвостик. Ая почувствовала ее оценивающий взгляд и слегка улыбнулась, выпрямляясь перед царицей. Ее рыже-огненный глаз горел азартом, и это очень понравилось Магаре.
Дыра в стене палатки так и осталась горбиться неровными краями, но до нее Магаре сейчас никакого дела не было. Пусть из нее слегка поддувало, ну да ладно, залатать они еще успеют. Пододвинув себе стул, Магара уселась на него, стараясь не морщиться, а потом далеко вытянула ноги и взглянула на Айю.
— Итак?
