Этикет & шпионаж (ЛП) - Кэрриджер Гейл (читаем книги .txt) 📗
— Тихо, леди, успокойтесь! Как нужно себя вести в чрезвычайных обстоятельствах? Что вам постоянно твердит леди Линетт?
Девочки притихли и стояли в ожидании. Одна или две вытащили носовые платочки и попытались оттереть сажу с платья и лиц.
— Это не риторический вопрос, леди! — гаркнула профессор Лефу. Сама она была покрыта сажей больше всех и менее склонна обращать на это внимания. Из — за собранных в тугой пучок волос кожа на ее лице натянулась, делая профессора похожей на борзую, высунувшую морду в окно кареты.
— В чрезвычайных обстоятельствах сохранять спокойствие, — раздался голос из толпы.
— И? — нетерпеливо взмахнула руками профессор Лефу.
— Оценить нанесенный одежде ущерб. Леди никогда не компрометирует себя на людях, если только не стремится вызвать сочувствие.
— Хорошо. Что еще?
— Выяснить природу непредвиденного случая. Прикинуть, нельзя ли обратить его в свою пользу или использовать как возможность собрать сведения.
Во время оного Софрония, бессознательно следуя покорно повторяющимся вокруг нее инструкциям, прокладывала в толпе дорогу к открытой двери класса профессора Лефу, где на пороге стоял профессор Светлякоуп и смотрел внутрь. Он вынул собственный платок и напрасно махал перед лицом, пытаясь разогнать дым, все еще распространявшийся по комнате.
Софрония протиснулась рядом и заглянула внутрь. Обычная классная комната. Неудобные с виду стулья стояли у столов, на которых громоздились интересные приборы и предназначенные для научных опытов инструменты. Стены увешивали наброски каких — то сложных устройств. Комната, как и коридор, пребывала в хаосе. Возможно, начинала она жизнь как лабораторная или инженерная, но теперь все содержимое было перевернуто, окутано дымом и щедро покрыто черным порошком.
— Сдается мне, профессор Лефу и ее ученицы не сильно преуспели в создании копии прототипа, — спокойно высказалась Софрония.
— Фто? — Вампир задумчиво пососал клык и обратил взгляд темных глаз на новенькую институтку. — Похоже, не преуспели. Погодите, фот! Откуда вы явились, юная леди?
— Из вашего класса, сэр. Помните, мы только что были там.
Профессор только буравил взглядом, не признавая ее легкомысленный тон.
— Скажите — ка, мисс Тряпочертик, что первое вы хотели узнать только что перед взрывом?
Софрония не видела причин увиливать от ответа. Если он и впрямь хотел заглянуть в ее мысли, то любая невежливость была неуместна.
— Ваши пределы действия, сэр. Поскольку вы скитаетесь и, сдается мне, в этой школе нет роя, то любопытно, как вампир на дирижабле умудряется летать повсюду, как это удается вам. Потом я догадалась, что вы, должно быть, ограничены пределами школы или что — то подобное.
— На самом деле что — то подобное.
— Тогда мне стало любопытно, пока вы учили нас, как защититься от вампиров, а что случится, если вы упадете за борт? Что случится с вашими границами? Они защелкнутся? Вы умрете?
Вампир сощурил глаза, глядя на Софронию поверх своего носа. Он уклонился от ответа на вопрос, задав в свою очередь свой.
— А взрыв — что вы о нем думаете?
— Возможно, профессору Лефу не следовало бы сначала пробовать сталь.
— Боже мой, вы обратили внимание.
— А вы способны убедить Моник рассказать, где она припрятала прототип?
Профессор на это ничего не сказал.
«Но она всего лишь ученица».
Софрония хотела спросить, почему они не пытали Моник или еще что. В конце концов, казалось, в подобном институте такое допустимо.
Взволнованная, подошла профессор Лефу.
— Ах, профессор Светлякоуп. Простите за беспокойство. Маленькая проблема с сами знаете чем. Наверно, не стоило использовать сталь. Очевидно, медь лучше.
Профессор Светлякоуп посмотрел на Софронию, которая ответила ему лукавым взглядом и вернулась к его классной комнате и другим девочкам.
Они толпились в проеме двери, но не последовали за Софронией, оставив свои места.
— Что случилось? — затаив дыхание, спросила Димити.
— Кажется, кто — то взорвал какой — то черный порошок в комнате рядом с нашей.
— Профессор Лефу и старшеклассницы, — пояснила Моник, без сомнения предпочитавшая очутиться среди своих сверстниц, несмотря на взрывы.
Софрония вернулась на свое место и села, сложив руки на коленях.
Димити шмякнулась рядом.
— Это было?.. — прошипела она.
— Да.
— Что так могло взорваться?
— Много чего, полагаю.
— Иногда хочется, чтобы с нами был Пилл. Он знает все о случайных взрывах. А потом вспоминаю, что он мой брат и хорошо быть от него подальше.
— Я ухитрилась забрать немного порошка. — Софрония показала Димити кончик пальца в перчатке, которым она провела по стене в комнате профессора Лефу.
— Интересно, сможем ли мы послать это Пиллу на предмет изучения. Или, э, уронить ему с борта, как полагаю, это лучший способ доставки.
— А на борту мы получаем почту? — спросила Софрония. — Если никто не знает, где школа будет в определенный момент, то как нас найдет почта?
— Мамочка сказала, что пошлет мне мое любимое эмульгированное печенье, так что должна быть. Еще мамочка упоминала Пилловера, поэтому, возможно, мы будем забирать свою почту в Бансонской школе.
— О, боже, Софрония, у тебя испачкалась перчатка! Дай, я тебе помогу.
Приши вид черной перчатки Софронии расстроил больше, чем приключившийся взрыв.
— Нам не дозволяется иметь грязные перчатки, только не в Институте мадемуазель Жеральдин! — вмешалась Моник.
Софрония быстро положила руку на колени и сунула злополучный палец в складки юбки.
— О, уверяю, я слежу за своими перчатками, благодарю.
— Ладно, леди, может, мы вернемся к нашему уроку? — поинтересовался профессор Светлякоуп, войдя в комнату. — Мы поначалу попытаемся обратиться к лучшему и наиболее смертельному применению деревянных кольев, шляпных булавок и шпилек для волос. Если у нас останется время, мы перейдем к теме, как легко определить джентльмена по цвету и узлу его галстука. Поверьте, леди, эти два субъекта куда более тесно переплетены, чем можно поначалу предположить.
Софрония выпрямила спину и приготовилась к получению образования.
Глава 7
Остаток вечера прошел более спокойно. Институтки переходили из класса в класс: каждая комната была обустроена в личном вкусе преподавателя. Всякий раз урок проводился больше как визит по приглашению или посещение светского салона, а не школьные уроки, которые описывали Софронии ее братья и сестры.
У сестры Матильды Хоршел — Чайпить классная комната, которая вела на маленькую палубу, была наполовину оранжереей, наполовину кухней особняка. На уроке изучалось эмульгирование и изобразительное искусство яичных белков в применении к засахаренным фиалкам, фальшивые ресницы, уход за кожей и обращение с ядами. Сестра Матти напоследок снабдила учениц мудрым, но каким — то сбивающим с толку советом:
— Теперь запомните, мои дорогие, разделенное яйцо в руках лучше целого в небесах.
Класс леди Линетт представлял собой сочетание консерватории, будуара и дома, пользующегося дурной славой. В обстановке комнаты изрядно преобладал красный цвет, жили три длинношерстные с забавными приплюснутыми мордочками кошки, во всех возможных местах висела бахрома и несколько художественных произведений крайне сомнительных достоинств. Девочки уселись чинным рядом на длинных бархатных кушетках. С каминной доски на них строго таращилось чучело утки в кружевном домашнем чепце.
К концу урока, когда леди Линетт объяснила, как при любом событии должным образом падать в обморок и каким способом совладать с различного рода нижним бельем, Софрония уже нещадно зевала. Все же день выдался очень длинный, насыщенный путешествием, волнениями, а теперь и уроками, которые упорно продолжали пожирать ее привычное время для сна.
— Леди прилюдно не зевают, — громко заявила Моник исключительно с целью обратить внимание леди Линетт на правонарушительницу.
