Небеса в огне (СИ) - Эльденберт Марина (книга бесплатный формат .TXT) 📗
Гроу перехватил меня за запястья, глаза его снова полыхали. Такой звериной хищной силой, которая отдавалась в каждой клеточке моего тела жалящими искрами.
— Не любишь правду, Ладэ? — поинтересовался он.
— Не люблю двойные стандарты, — рыкнула я, чувствуя, что покрывало снова ползет вниз. Только на этот раз между мной и Гроу остается всего одна тоненькая рубашка.
— И в чем же, спрашивается, заключаются двойные стандарты?
— Я бы загнула пальцы, но не могу, — процедила ему в лицо. — Впрочем, могу перечислить так: тебе можно совать меня носом в дерьмо, а когда я делаю то же самое, получаю штраф. Тебе можно шляться со своей местрель Ледяная Задница Ферверна где угодно, а если я появлюсь на улице с Паршеррдом, получу штраф. Так вот, знаешь, что я тебе скажу?
Я выразительно улыбнулась и показала ему средние пальцы. С двух рук.
Даром что они до сих пор были в тисках его ладоней.
— Все сказала? — зрачки Гроу располосовали радужки, и сила иртхана обожгла от груди до самой пятой точки.
Той, которая без ничего, ага.
— Не-а. Можешь меня штрафовать, можешь увольнять, но с твоей парой дружбы у меня не получится.
— Она мне не пара.
— Что? — переспросила я, потому что это был не совсем тот ответ, который я ждала.
— Она мне не пара, — повторил Гроу, глядя мне в глаза.
Дико и глубоко.
Меня жгло так, что дышать становилось нечем, ни одна в мире температура с этим не сравнится, даже самая высокая. Но по ходу, это тоже влияет на мозги, потому что вместо того, чтобы рваться назад, я смотрела на его губы и вспоминала их жесткий вкус.
— И огни у вас, значит, не совпадали? — уточнила. — Или совпадали, но всего два раза?
Гроу плотно сжал губы, словно впервые в жизни пытался удержать то, что собирался сказать. Судя по тому, как вздулись вены на его шее, это что-то режиссера здорово перекорежило, и на миг мне даже стало стыдно: все-таки он действительно меня спас.
Снова.
В ту минуту, когда я об этом подумала, меня рывком впечатали себе в грудь, выбивая из нее воздух. А потом выжигая его остатки иссушающим жаром огненного жесткого поцелуя.
Сухие губы врезались в мои, сминая их вместе с остатками здравого смысла. Костер в груди полыхнул как под ветром, я рванулась вперед, впитывая этот горький обжигающий поцелуй всем существом. Врываясь в его губы ответным, с каким-то диким полурычанием-полувсхлипом. Позволяя Гроу раскрыть мой рот бесстыдно и глубоко, отзываясь на бегущее по венам пламя.
Обжигающе-ледяное, иглами впивающееся в кожу.
Рождающее внутри странный, дикий, животный отклик, от которого тело звенело раскаленной струной. Наверное, струной я сейчас и была: протянутая от его пальцев, собравших мои волосы в горсть, до кончиков пальцев ног. Приподнялась, скользнув обнаженной грудью по его рубашке. Впиваясь ногтями в бугры мышц, сильнее вжалась в него, чтобы продлить это грубое прикосновение. Вдыхая сигаретный дым и горчинку кофе так интимно, что по телу прошла огненная дрожь.
Дрожь, которая перетекла в него и снова ворвалась в меня хриплым рычанием.
Губы обожгло яростным укусом, от короткой, но яркой вспышки потемнело перед глазами. Я впилась зубами в жесткие губы, пробуя их по-настоящему, в ответ меня протянули по себе: разведенными бедрами по жесткой ткани брюк, и между ног болезненно-сладко дернуло.
Горячо.
Остро.
Так сильно, что в губы ему я вернула выдох-рычание, а под моими пальцами затрещала ткань. Лишь на миг распахнула глаза, чтобы рухнуть в бушующую водную стихию в его глазах и наткнуться на странное голубоватое свечение. Под темным сатином рубашки льдом светился узор, из-за чего верх татуировки (дракон, с надломленным цветком в пасти) казался подсвеченным неоном.
Родовой узор.
Покрывало давно сползло, и между нами не осталось преград, кроме той, что сейчас мерцала перед глазами. Там, где я касалась этого свечения даже через ткань, кожа горела. Не просто горела, она полыхала, как низ живота, отзывающийся глубокой пульсацией.
Тем сильнее оказался контраст, когда по губам скользнула колючая прохлада.
Гроу отстранился слишком неожиданно, долгим выдохом отпуская наш поцелуй. Чуть подался назад, снова проводя между нами черту, и пламя в его глазах начало таять.
Пламя.
Которого у меня никогда не будет.
Я рванулась назад так же яростно, как мгновением раньше — к нему. Неловко, закусив губу, когда скользнула чувствительной кожей по грубой ткани брюк. Стараясь не смотреть на отчетливое выступающее под ними желание и не думать о том, что сейчас вытворяла. Подтянула покрывало к себе, намереваясь свалить отсюда как можно быстрее, но меня перехватили за локоть.
— Далеко собралась, Зажигалка?
— К себе. В номер, — резко отняла руку. — Есть проблемы?
— Есть.
Прежде чем я успела договорить, Гроу достал из кармана брюк упаковку и с характерным звуком надорвал пакетик. Прежде, чем мои глаза выкатились из орбит, мне на шею уже налепили пластинку.
— Комплекс от температуры и больного горла. Вчера удалось купировать воспалительный процесс, так что нужно просто соблюдать постельный режим.
Слова «постельный режим» от него прозвучали особенно выразительно.
— Сегодня мы заканчиваем досъемки…
— Сегодня?!
Я покосилась на балконную дверь, где солнце только-только собиралось взойти.
Да чтоб меня!
— Да, ты проспала почти сутки, — Гроу оттолкнулся от кровати и на удивление легко с таким… гм, желанием, поднялся. — После того, как свалилась с дикой температурой. Ну, почти свалилась.
Заодно чуть не свалилась со скалы.
— Некоторые туристы не обременены большим умом и регулярно гуляют без кепок, хватая тепловые и солнечные удары на раз. Специально для них, и для таких, как ты, в медпункте заповедника поставили охлаждающую капсулу. Так что тебе здорово повезло.
Повезло, что я упала в обморок рядом с Гроу, потому что иначе мне было бы до чешуи на охлаждающую капсулу. Если так подумать, мне в последнее время вообще несказанно везет. Не жизнь, а одно сплошное везение.
— Словом, сегодня мы заканчиваем досъемки, и вечером возвращаемся в Зингсприд. А до этого ты лежишь здесь и отдыхаешь. Без вопросов.
Я моргнула. Выразительно так.
— Ничего так, что я буду лежать в твоем номере?
— Не переживай, все уже десять раз додумали, что мы здесь делали. Каждый в меру своей фантазии.
Что мы делали в его номере.
Что я… делаю… в его номере?!
Почти сутки.
Я здесь ночевала.
Ну полный абзац.
Взгляд метнулся к дивану: не тронутому ни формой тела, ни пледом.
— Я, знаешь ли, привык к комфортным условиям, — заметив его, ухмыльнулся этот драконогад.
— У тебя вообще совести нет?! Я была голая!
— Я тоже. Так что все честно.
Вот теперь во мне кончились слова, и это дало Гроу тактическое преимущество. Читай, возможность отправиться в душ, на ходу раздеваясь у меня на глазах, явив миру широкую спину, отмеченную рельефом мышц, крепкую задницу и мускулистые ноги. Пока я смотрела на эту задницу (в прямом и переносном смысле), в голове не было ни единой мысли. До той минуты, пока задница не повернулась, явив миру плоский подтянутый живот, и все остальное. В полной боевой готовности.
Да, вопрос про совесть снят.
— Активируй смартфон, — он кивнул на коробку, которую вручил мне вчера. — Лежи и отдыхай, Ладэ. Можешь еще обед заказать, но не больше.
Ы?!
— Да ты мне вообще кто?! — выдохнула я, когда обрела дар речи.
— Я тебе режиссер, — заметила эта драконья морда. — Еще вопросы?
— Всего один. Надеюсь, ты не сильно расстроишься, если моя охрана позвонит Леоне и доложит ей обстановку в меру своей фантазии?
— Честно? — Гроу приподнял бровь. — Мне без разницы. Когда мы с ней в последний раз общались по душам, она очень просила, чтобы я отказался от идеи снимать тебя в роли Ильеррской. Сначала она, потом Халлоран, в рекомендательно-приказном порядке. Как видишь, ты все еще здесь.
