Пятнадцатый камень (СИ) - Колоскова Елена Леонидовна (книги без регистрации бесплатно полностью .TXT) 📗

Рука посла такая изящная, но в то же время сильная, и пропорции ближе к астеническим. Интересно… Если у них телосложение связано с кастой, то моя догадка насчет "секретаря" верна.

Ближайшая аналогия, наверное — военная каста сикхов с Нью Дели. Они тоже выглядят мощнее и выше остальных, в то время как брахманы ниже ростом и изящнее. Заточенность на определенную функцию в обществе приводила к закреплению характерных признаков.

— Доктор Рагнарссен?

— А… это мой дед, — ответила я.

Интересно, имеет ли посол понятие о человеческих расах? Думаю, облик деда ему показался непривычным. Азиаты долго сохраняют моложавый облик, но, постарев, меняются до неузнаваемости.

Странно, что он не спросил про мать. Она тоже отличалась внешне. Ну, эту тему я поднимать не буду раньше времени. Пусть ксенологи из дипкорпуса сами разбираются с этим.

— Получается, это он научил вас играть? — задал риторический вопрос посол, поскольку и так знал ответ.

Я утвердительно кивнула, а потом предложила ему чаю. Он не стал отказываться.

* * *

В конце квартала техники заговорили об активизации сингулярности вблизи станции. Чтобы ускорить развитие процесса, станцию отогнали на значительное расстояние, оставив несколько следящих зондов, и стали ожидать открытия портала.

К тому времени в плазменных реакторах созрело необходимое количество "странной материи", которой можно было стабилизировать портал и расширить до нужных размеров.

Пока шли приготовления, я отправилась в непродолжительную поездку в колонию на астероидах. Мне предстояло осмотреть и привить заключенных, при необходимости отсортировать больных и оказать помощь. Эти рутинные обязанности я выполняла каждую пару месяцев, по очереди с Димпси.

По пути пришлось ответить на позывные с пояса астероидов, где работали свободные старатели. Необходимо было провести диагностику пациента с подозрением на аппендицит.

По технике безопасности я надела гермокостюм и вошла в шлюз одна, после чего челнок сразу же отсоединился.

* * *

Внутри я, все так же, не снимая гермокостюм, по радиочастотному передатчику сообщила старателям, чтобы меня проводили к больному.

В маленькой клетушке, вырубленной лазером прямо в скале, укрытый одеялом, лежал бледный мужчина. Я нагнулась к нему и получила сильный удар сзади по шлему чем-то тяжелым.

— Что за?.. — выругалась я, встряхнув головой.

Лишь благодаря шлему я избежала сотрясения. Не успела я опомниться, как получила новый удар по голове, так что передняя часть шлема из прозрачного полимера деформировалась и вдавилась внутрь, но, к счастью, не разбилась. Мне заломили руки за спину и связали.

— В чем дело? Что вы делаете?! — закричала я, вырываясь.

— Доктор, ничего личного, — сказал мне один из старателей. — Ведите себя хорошо, и ничего с вами не случится.

— Вы мне скажете, в чем дело?!

— М… кажется, ей проще сказать, а то так и будет вопить, — сказал второй мужчина, постарше и более грузный, чем тот, который меня связал.

— Доктор, мы берем вас в заложники. Как только на станции выполнят наши требования, мы вас отпустим. Ведите себя хорошо, и с вами ничего не случится, — сказал он.

"Ха! Это он сейчас так говорит". Ни разу на моей памяти взятие кого-либо в заложники не заканчивалось без жертв. В лучшем случае — жертв со стороны преступников.

* * *

Потом похитители отключили внешние сенсоры, и я оказалась в полнейшей тишине. Шлем глушил почти все звуки, превращая их в невнятный гул.

Я попыталась по губам понять, о чем приблизительно говорили старатели, но тщетно. Когда воздушный патрон начал заканчиваться, один и похитителей просто открутил предохранитель, и внутрь стал поступать воздух извне.

"Какое нарушение техники безопасности, доктор Рагнарссен". Как будто это меня сейчас должно волновать!

Не знаю, зачем им нужно на станцию и что они собираются требовать, но техника безопасности — последнее, что меня должно волновать.

Глава 10

Вместе с сенсорами отключилась и телеметрия гермокостюма. Полоса данных на уровне глаз исчезла, и я поняла, что осталась без связи. Климат-контроль тоже перестал работать, и стекло гермошлема запотело от моего дыхания.

Я коснулась пересохшими губами трубочки с подачей воды, но раздатчик тоже не работал.

Проклятье! Что же делать?

* * *

Я дышала. Это все, что мне оставалось делать, сидя в вынужденной позе на каменном полу.

Левый носок ноги — на правый, преодолевая сопротивление гермокостюма. Подвернуть ноги под себя и время от времени перемещать вес, чтобы кровь не застаивалась. Сидеть на пятках — это целое искусство, требующее постоянной тренировки. Отлично отвлекает от ненужных мыслей.

Время тянулось томительно и неспешно. Сначала я гадала, насколько далеко зашли переговоры, и когда же наконец ворвутся десантники со станции. Потом я поняла, что никто никуда не ворвется и не спасет меня. Это не развлекательное видео, в котором бесстрашные парни лихо спасают заложников.

Возможно, меня все же спасут. Выполнят требования похитителей, и освободят меня. А если нет? Что они потребуют за мою жизнь? Если это связано с безопасностью станции и Федерации, никто не пойдет навстречу похитителям и меня ничто не спасет.

Родственники получат страховку, которая никогда не возместит мою жизнь. Кто-то будет очень недоволен. Кто-то — наоборот, и даже получит повышение. Шумиху замнут, и Хельга Рагнарссен растворится во Вселенной, как будто ее и не существовало.

Я находилась слишком далеко от Фрейи, где все связаны родственными узами, и тут за меня не стали бы бороться. Не накручивая себя, а просто реально проанализировав шансы, как если бы играла в Го, и поняла, что надежда остается только на себя.

Мой белый кит был готов идти до конца. Он всегда было готов принять честный бой, а потом раствориться и снова стать частью Белизны. Но Хельга Рагнарссен отчаянно хотела жить.

Оставалось найти баланс между тем и другим. Только так я могла позволить своему альтер эго выйти на поверхность.

Сражаться и умереть ради этого? Нет. Бороться и выжить — вот чего я хотела.

* * *

Мой Кит появился впервые, когда мне исполнилось двенадцать лет.

У детей часто бывают невидимые спутники, которых нет у взрослых, которые утрачивают веру в неосязаемое. "Воображаемый друг", "альтер эго", "Джекил и Хайд", "темный попутчик". Все они изредка нас навещают, но мало кто из них решается остаться.

Мой отец был тогда на орбитальных учениях, а мать навещала заболевшего деда. Брат тоже отсутствовал, уехав на соревнования в соседний анклав, и я осталась совсем одна.

В интернате при школе особо не вникали в дела девочки-полукровки. Обычно в интернат на некоторое время помещались дети, за которыми не могли присмотреть родственники. За мной могли, но я сама не захотела, поскольку не любила чрезмерную опеку своих тетушек по отцовской линии.

Поначалу там было неплохо. Обычное общежитие при школе, соединенные трубой-переходом, чтобы ребятне не пришлось ходить по морозу. Никто не напрягал и не приставал с расспросами, а я сама не шла на сближение. К чему дружиться, если через пару недель я уеду отсюда навсегда?

Пара дней прошла спокойно. Я делила свою комнату с соседкой Сигрид, ходила в школу и читала книги. Здесь даже был свободный выход в инфо-сеть, и я дистанционно играла в Го.

А потом все изменилось. Кто-то из детей узнал, что я Рагнарссен. И не просто Рагнарссен, хотя наша семья занимала не последнее положение в Совете, а дочь "того самого" Рагнарссена.

Если бы я не была полукровкой, это восприняли бы спокойно. Но дети бывают жестоки. Иногда даже более жестоки, чем взрослые… Впрочем, взрослые просто лучше маскируются.