Верхний Волчок. Книга I (СИ) - Лавру Натали (чтение книг txt) 📗
Я провела рукой по его груди, и мои пальцы остановились на небольшой неровности на коже справа, под ключицей. У меня сразу же появился вопрос:
– Это после ранения?
– Да, задело осколком. – нехотя ответил он.
– В тебя стреляли дробью?
– Что прошло, то прошло. Какая теперь разница?
– Мог бы и ответить… – обиделась я.
Он крепче обнял меня, чтобы я никуда не убежала, затем сказал:
– Это не самые приятные воспоминания, Диана, да я и сам толком ничего не помню, всё случилось очень быстро. Охотники напали на деревню и начали стрелять, а мы оказались недостаточно подготовлены к такому.
– Но тебя надо было срочно отвезти в больницу!
– Бабушка вылечила меня. Всё обошлось. Рана оказалась не очень серьёзная, смертельной опасности не было.
От Нади я слышала несколько другую информацию, но не стала спорить, побоялась выказать свою чрезмерную взволнованность. Да и с чего мне было беспокоиться о человеке, который когда-то жестоко и бесцеремонно обошёлся со мной? Кто знает, как надолго хватит этой его неестественной доброты? Мысли о недоверии к Дилану засели в моей голове настолько глубоко, что я даже разозлилась на него за притворство.
Однако сегодня мне уже не хотелось устраивать обличительных допросов с провокациями, я решила, что лучшее средство узнать человека – это проверить его временем. Не знаю, чувствовал ли он мою холодность, но всё равно продолжал меня обнимать.
От его тела шёл жар. Видимо, я пригрелась рядом с ним и уснула. Усталость перевесила страх, он начал отступать. Это был первый знак того, что я потихоньку привыкаю к новой жизни и новой себе.
Наутро я передумала привыкать. Что-то заставило меня проснуться раньше, я тихонько встала, стараясь не разбудить Дилана, и переместилась на кухню. Меня упорно не покидала мысль, что ему слишком легко досталась победа надо мной, точнее, я сомневалась в его искренности. Захотелось сбежать от стыда, вот только какой был в этом смысл?
Я стояла лицом к окну, погрузившись в цикличные мысли о том, как же меня угораздило оказаться в чужой квартире с чужим человеком.
Вздрогнуть меня заставили чьи-то объятия.
– Доброе утро. Не спится? – прошептал Дилан и наклонился, чтобы поцеловать меня.
– Угу. – буркнула я, никак не реагируя на его нежность.
– Всё в порядке? – наконец, заметил неладное он.
– Не знаю… мне всё здесь чужое… – призналась я.
– Это нормально, ещё успеешь привыкнуть.
– Я думаю, мы поторопились… – сказала я, освобождаясь из его объятий.
– Хочешь, подброшу тебя сегодня до университета?
Я уныло покачала головой в ответ, глаза мои бегали по сторонам, так невыносимо было ждать, пока он от меня отстанет. Мне было страшно даже слышать звук его голоса, но ещё страшнее – оттого, что телу хотелось прикосновений. Про это ли притяжение говорила Надя?
«Словно меня приворожили, – ворчал мой внутренний голос, – но ведь смешно же… Ещё немного и я рискую потерять контроль над собой»
Дилан не обиделся, ему моя внезапная стеснительность показалась забавной. Он не растерялся и подхватил меня на руки.
– Нет уж, придётся тебе ко мне привыкнуть! – шутливым тоном сказал он.
– Эй! Куда ты меня несёшь? – от неожиданности воскликнула я, пытаясь вырваться.
Он уложил меня на диван и принялся тискать, спрашивая: «Ну что, привыкла? А теперь? А так?»
В конце концов, ему удалось меня рассмешить и тем самым немного разрядить обстановку. Я не ожидала от него такого поведения, думала, что он слишком серьёзный для подобного рода дурачеств. В этот раз он победил, я сдалась.
Когда мы оба немного успокоились, я вспомнила, что собиралась сделать всё, чтобы он отказался от меня. Мне даже стало немного стыдно оттого, что он относится ко мне лучше, чем я к нему.
Дилан заметил вновь накатившую на меня задумчивость и спросил:
– Что на этот раз?
И я, неожиданно для себя, выпалила, как есть:
– А я ведь хотела тебя убить…
Я думала, что Дилан и сейчас воспримет мои слова, как шутку, но тут же озорной огонёк в его глазах потух, и взгляд стал встревоженным.
– Я верю тебе. – ответил он.
– Извини… – мне вспомнился момент, когда я едва удержалась, чтобы не озвереть и не наброситься на него.
– Надеюсь, что это уже прошло?
Я почувствовала, что краснею. Ответить утвердительно означало бы слукавить. Нет, конечно, убивать его я не собиралась, но и уверенности, что он не станет снова жестоким хамом, у меня не было.
– Диана?
– М?
– Иди ко мне. – я помедлила, но всё же села ближе. – У нас с тобой всё будет хорошо. – сказал он.
Мысли в моей голове спутались, я уже не знала, какую тактику поведения выбрать, он всё равно был на шаг впереди.
В университете я оглядывалась по сторонам, словно дикий зверек, мне казалось, что всем заметно, что у меня вчера был секс. Глупости, конечно, просто мне тяжело было привыкнуть к переменам, происходящим во мне.
Глава 4
Прошёл месяц. За это время я успела выкинуть из головы те события, которые сбивали меня с ног. И всё же жизнь продолжала меняться, открывались новые правды.
Моё притворство тоже потеряло всякий смысл, я ощущала заботу о себе, больше не ждала какого-то подвоха со стороны Дилана, перестала считать его своим врагом. Всё очень быстро поменялось: я отказалась от многих своих прежних решений, стала чувствовать себя обновлённой, взрослеющей. Однако я по-прежнему не могла понять, почему он так брезговал разговаривать со мной, когда нас только познакомили? Это из-за моего побега? Я разочаровала его или он сам не знал, как обращаться со мной? Меня терзал этот вопрос, но задать его было бы неловко, я стеснялась.
Дилан много работал, мы виделись только с утра и перед сном, даже в выходные я часто была предоставлена сама себе; предполагалось, что это дополнительное время для учёбы, но мне хотелось другого. И всё же влюблённость (всё ещё оспариваемая и не признаваемая мной) грела мне душу, я впервые чувствовала себя женщиной, и это было непередаваемо, словно пробуждение или прозрение после вечности в темноте.
Всё свободное от будничных дел время мы тратили на занятия любовью, и неважно, день это был или ночь. Сближение было единственным и наискорейшим способом преодолеть стеснение, которое всё ещё напоминало о себе.
Мне захотелось выглядеть более стильной и привлекательной, в голове появились идеи по поводу перемен во внешности, я начала лучше следить за собой. Теперь я старалась нравиться не только себе, но и Дилану (опять же, подсознательно, но не явно).
За этот месяц мне довелось познакомиться со старшими братом и сестрой Дилана на юбилее Владимира Александровича. 19 января отцу Дилана исполнилось 70 лет. Он был крепок и властен не по годам, будто бы собрался прожить ещё столько же.
Старшего брата Дилана звали в честь отца, но от отеческого в нём было только имя. Чтобы как можно меньше попадать под влияние отца, Владимир младший, как только женился, уехал делать карьеру учёного на север, сначала в Петрозаводск, а не так давно переехал в Санкт-Петербург.
Сестра, Нина, выражением лица пошла в мать, держалась с высоко поднятой головой, и её силуэт временами как бы застывал, она была похожа на камень. Мы ограничились приветствиями, так как ни ей, ни мне не о чем было разговаривать. Также у Нины был муж и единственный сын, Пётр, всего двумя годами моложе Дилана, это открытие было удивительным для меня, как и то, что их семья проживала на той же лестничной площадке, что и мы. Кстати сказать, Пётр тоже работал в фирме своего деда, хотя, как говорил Дилан, его всё время приходилось «пинать».
У Владимира младшего, конечно, тоже была жена и двое маленьких детей, но они по какой-то причине не смогли приехать, да и сам он не сказать, что слишком рад был присутствовать на торжестве, просто соблюдал формальность.
Юбиляр созвал всех, он позаботился и о том, чтобы его мама тоже праздновала вместе с ним. К матери он относился по-особому, это трудно было не заметить. Такое чувство, что даже с женой он никогда не был так ласков, как с матерью. Это поразило меня. Бабушка Полина превратилась в идола. Сын был её гордостью, а она – его. Я немного понаблюдала за ней: она пила только какую-то травку из отдельного заварного чайника, по всей видимости, взятую с собой, ни разу не притронулась к яствам со стола; кроме Владимира Александровича, его жены и Дилана, ни с кем не общалась, как будто остальные не были родственниками и вовсе не существовали для неё.
