Зарождение мистического пламени (ЛП) - Бейли Кристин (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
— Прошу прощения, директор, но я считаю, что вы ошибаетесь, — я положила руку на стол. В самом деле, мой пол не менялся, но моё имя будет постоянным напоминанием об этом обособлении. — Если остальные должны видеть во мне равного члена Академии, моё имя не должно вставать между нами. Как они могут относиться ко мне как к товарищу-ученику, если каждый обязан обращаться ко мне так, словно при официальном визите? Я не могу быть двумя людьми одновременно.
— Но вы можете быть довольно смелой, и это одна из причин, по которым я выдвинул вас в кандидаты. Вы останетесь частью этой Академии до тех пор, пока это происходит на моих условиях, — уголок его тонких губ приподнялся в улыбке. — Однако у вас нет права на ошибку, моя дорогая. Если вам придётся выезжать из дома в среду, чтобы быть здесь в воскресенье, я ожидаю, что вы так и поступите. Я ясно выразился?
— Да, директор.
— Я не хочу, чтобы из меня делали дурака. Я восхищался вашим отцом и надеюсь, что вы будете уважать его наследие, — он встал, возвышаясь надо мной.
Неожиданно я почувствовала себя виноватой.
— Да, директор.
— А теперь идите. Мне многое нужно подготовить перед следующей встречей, — он небрежно махнул рукой в сторону двери.
— Но моё имя…
— Останется таким, какое оно есть. Назовём это данью приличиям. Я не хочу, чтобы молодые люди забывались. Пока вы здесь, я отвечаю за ваше благополучие. Доброго дня, мисс Уитлок.
Он снова сел, и у меня не осталось другого выбора, кроме как покинуть комнату. За один день я прошла через тернии, и наградой мне стало то, что от меня вот так быстро отделались.
Это моё имя, но его каким-то образом превратили в заложника необходимости убедиться, что молодые люди не ведут себя грубо. Я просто хотела учиться. Это всё, чего я когда-либо хотела. За сегодня я узнала несколько вещей, и всё же ни одна из них не имела ничего общего с изобретениями.
Что-то пробудилось во мне. Не знаю, что это такое. Знаю лишь, что это казалось неукротимым и мощным. Я проявлю себя. Я им всем покажу.
И начну я с директора.
Глава 10
В течение следующей недели погода становилась жарче, и в моей жизни тоже начиналась жара. Я обуздала свой гнев и использовала его, чтобы выковать себе доспехи и оружие против коллег-учеников и, к сожалению, учителей. Каждое утро после пробуждения первой мыслью, которую я впускала в свою голову, становилось одно-единственное утверждение.
«Если знание существует, то ничто не помешает мне учиться, и учиться хорошо».
И я училась.
Структура зубчатой передачи, муфты общего соединения, выходной потенциал для различных структур ротора, расчёты для определения центра тяжести, числа на числах поверх ещё больших чисел.
А ещё чертежи. У Развлекателей была очень специфическая техника маркировки, которая сама по себе являлась почти формой искусства.
Всё остальное в моей жизни исчезло. Я едва замечала пыль на полках магазина игрушек, а если и замечала, то заставляла себя не обращать на неё внимания. У меня имелась работа поважнее.
Миссис Бриндл делала всё от неё зависящее, чтобы следить за магазином, но она стала обо мне очень беспокоиться. Несколько раз она намекала, что для молодой девушки просто ненормально не думать ни о чём, кроме цифр и вычислений. Один раз её совет вывел меня из себя, и я огрызнулась, что пусть она и хочет как лучше, но она не знает, о чем я могу или не могу думать.
Я была полна решимости, но это причиняло боль. Я страдала от истощения. Глаза жгло от усталости, а тело становилось одеревеневшим, когда я часами училась под умирающим светом фонаря в своей мастерской. Я жила двумя разными жизнями, нагромождёнными друг на друга. И ценой всему этому был мой сон.
Я была сама не своя. Вместо этого я превращалась в робота. Мой разум разбирался с проблемами бесшовного соединения штифтов и шестерёнок, но в этом не было никаких эмоций, только азарт нескончаемого давления.
Однажды вечером, вернувшись с занятий, я почувствовала, что голова идёт кругом. Я не могла это остановить. В моем воображении снова и снова возникали образы пазов, шпилек, болтов и пружин. Я слышала бесконечный гул монотонной речи учителей, тараторящих непрерывную последовательность цифр. Проходя через магазин, я не замечала игрушек. Всё превратилось в размытое пятно теней и цвета. Вместо этого я ввалилась в гостиную и упала в кресло у камина. Я даже не потрудилась поздороваться.
Вошла миссис Бриндл, неся чай. Она поставила его на стол, но я по-прежнему не могла заставить себя заговорить. В тот день был учитель из Бельгии. Он был справедлив, но каждый раз, когда он задавал вопрос, Дэвид вставал и говорил:
— Я думаю, мисс Уитлок знает ответ, сэр.
Ублюдок.
Я поймала себя на том, что повторяю одни и те же ответы снова и снова, пока учитель пытался понять меня. В конце концов, я вынудила Дэвида прекратить игру, дав ответы по-французски. Хоть мои разносторонние языковые навыки и поставили Дэвида на место, это было нелегко.
Миссис Бриндл обеспокоенно улыбнулась мне и положила конверт на поднос рядом с чайником.
— Это пришло вам, дорогая, — она сложила руки на груди и вышла из комнаты.
Я мельком взглянула на конверт, затем моргнула. Мне понадобилось мгновение, чтобы набраться смелости протянуть руку и схватить его. Я снова перевернула его и тут же узнала почерк.
«Уилл».
Мое сердце чуть не разорвалось от всего того, что я почувствовала разом. Восторг от того, что он написал, страх от того, что он сказал, глубокое и ужасное горе от того, что он не со мной. Но прежде всего я почувствовала облегчение от того, что он вообще подумал обо мне.
Дрожащими пальцами я попыталась осторожно открыть конверт, но тщетно. Я разорвала его, когда обнаружила единственную страницу аккуратного, сжатого почерка.
«Дорогая Мег,
Надеюсь, ты в порядке. Я счастлив здесь в Шотландии. Рабочие на Литейном заводе тут же приняли меня, и ощущать себя частью клана — это прекрасно. Наш последний разговор закончился не очень хорошо. Я хочу, чтобы ты знала, я часто думаю о тебе.
Несмотря на все то, что я здесь открыл, моя жизнь — уже не та, что была весной. Я делаю всё возможное, чтобы сделать моё имя таким, что ты сможешь мною гордиться. Надеюсь, судьба к тебе так же благосклонна.
До встречи. Надеюсь, что она случится скоро.
С любовью,
Уилл».
Я перечитывала записку снова и снова, мои глаза прослеживали каждый аккуратный мазок чернил на бумаге. Должно быть, ему потребовалось несколько часов, чтобы написать письмо. С одной стороны, мне хотелось большего. Мне хотелось, чтобы он наполнил страницу признаниями в любви и раскаянием в том, что бросил меня. С другой стороны, записка была сущим Уиллом, во всех отношениях. Он никогда не был тем, кто попусту тратит слова.
Проведя пальцем по фразе «Я часто думаю о тебе», я почувствовала, как что-то во мне сломалось. Как пружина, на которую слишком сильно нажали, мой хрупкий контроль надломился, и все остальные мысли в моей голове развалились. Всё давление, все тревоги отпали и сменились в моем сознании новым образом Уилла, счастливого и окружённого друзьями.
На страницу упала слеза, и я заплакала. Прижимая письмо к груди, я плакала до тех пор, пока меня не сморил сон у огня.
***
Когда я подъехала к каретному сараю для следующих занятий, моё настроение было таким хорошим, каким не было уже несколько месяцев. Я чувствовала шелест письма Уилла, засунутого в карман, вшитый в складки юбки. Обычно в кармане лежали пружинки, шестерёнки, письменные принадлежности и другие вещи, которые мне обычно требовались под рукой. Сегодня в нём находилось моё сердце. Поглаживая уголок бумаги, я не могла представить ничего другого, что мне хотелось бы держать так близко.
