Не смей меня целовать (СИ) - Сорокина Дарья (лучшие книги txt) 📗
— Сегодня же, — пообещала черноглаза морда и снова подхватила меня на руки. Я, не задумываясь, обняла его за шею, чтобы не свалиться, и очень расстроилась, когда очутилась на кровати. С удовольствием бы провела в тёплых объятьях ещё немного.
— Ей нравится, когда ты к ней прикасаешься, — выдала мои желания шиншилла, и Тео тут же наградил меня самодовольной улыбкой.
— Шорох!
— Думай тише, это важно! — наставлял Шор.
Как же бесит его назидательный тон!
— Боги, что у неё с ногами?
Тут и я не выдержала и посмотрела. Но лучше бы не делала этого. Мозоли были везде, где стоп касались ремешки, и повреждённую кожу ужасно щипало. Если ничего не предпринять, запросто могу получить заражение.
— Давай лечи её, умник!
Шорох прыгнул мне на колени и пристально уставился в лицо своими чёрными глазками. Это продолжалось уже большие минуты, но облегчения мои ноги не испытывали.
— Я не могу… — озадаченно изрекла Шиншилла.
— Что значит, не можешь? — Тео явно терял терпение.
— На неё поставили защиту от внушения, я никак не могу пробиться.
— Когда?! Мы глаз с неё не спускали, и ещё вчера она поддавалась внушению. Пробуй лучше.
— Тео, пожалуйста, успокойся. Я, правда, не могу ничего сделать. Это то же самое, что мешает тебя вылечить, а мне стать человеком.
О чём они говорят? Почему извращенец так нервничает, а Шорох смотрит на меня, словно прямо сейчас помру?
— В каком смысле то же самое? — потерянным голосом спросил мой куратор. Лучше бы злился, пугает меня до ужаса своим отчаянием.
— На ней блок схожей природы, что на тебе и мне. Тео нас троих проклял один и тот же человек, всё ещё считаешь это совпадением?
— Кто это сделал? — опять орёт псих. — Ты знаешь, по глазам вижу, знаешь его!
— Давай не сейчас, — Шорох многозначительно посмотрел на меня, но извращенец уже вышел из себяи разве что комнату не крушил.
— Кто нас проклял?!
Зажала уши, но поздно, аж зазвенело всё.
Шиншилла сделала глубокий вдох, собираясь с мыслями, и пробормотала:
— Тео, это ты. Мы находимся под твоим проклятьем.
— Когда я мог проклясть Аню? Мы не встречались с ней, когда я заболел, — Тео старался не смотреть в мою сторону, словно боялся, что один его взгляд только усугубит всё ещё сильнее.
— Первый поцелуй вполне мог стать спусковым крючком. Я знаю, о чём говорю. Это ты сделал. Возможно, подсознательно не хотел видеть рядом с ней других мужчин, и теперь никто не сможет с ней поцеловаться или оказать ментальное влияние, — рассуждал Шорох.
Вот как? Меня, выходит, заклеймили, какая прелесть! Я-то ладно, а друга за что?
— Мне незачем это. Она мне не пара! — зарычала злая морда. — Я спать!
Тео рванул прочь из комнаты, оставив меня наедине с шиншиллой. Почему-то от последних слов стало особенно больно, настолько, что появившийся в горле ком разросся до совершенно необъятных размеров. Кажется, даже грызун его рассмотрел, и как-то понуро опустил голову.
— Извини его, он немного запутался. Тео не имел в виду то, что сказал. Ты нравишься ему.
— Мне всё равно, — соврала Шороху сдавленным голоском, а в ушах всё ещё звенело «Она мне не пара». — Ты, вроде, за расписанием ходил. Что у меня завтра?
— Возьми ручку и бумагу. Сейчас продиктую, я по памяти, а то сама понимаешь, у меня…
— Ага, лапки. И где я возьму письменные принадлежности?
А ещё одежду, обувь, учебники и терпение…
— В столе посмотри. Наш наниматель должен был всё устроить, — посоветовал Шор.
Я осторожно сползла на пол и, хромая, доковыляла до стола, стараясь ступать, как можно более осторожно больными ногами. Потянула один из ящичков. Ручки, карандаши, альбомы, тетради. Прямо первое сентября какое-то с кучей обновок. Вытащила чистый лист и устроилась на стуле.
— Диктуй.
— Основы безопасности в пресных водоёмах. Теория оборота: рыбы и земноводные. Физическая подготовка: плавание. Практикум по обороту в воде. Вроде несложно для первого дня, как считаешь? Всего четыре пары, — подбадривал Шорох.
Вот и всё. Меня завтра же исключат из академии. Физически ощущала, как у меня с лица схлынула кровь.
— Аня, всё в порядке? — обеспокоенно спросила шиншилла, когда под нажимом в моей руке сломался карандаш.
— Я плавать не умею. И вообще я воды боюсь.
*.*.*
Представляю, как Тео будет ржать над моей фобией, когда узнает. Шорох обещал придумать что-то вместе с извращенцем, а ещё принести антисептик. Он в который раз извинился и оставил меня на время одну. Сбежать всё равно не смогу, ноги ещё саднят, да и чтобы выбраться из квартирки нужно идти мимо чёрной морды.
Поплелась обратно в ванную. Со вчерашнего дня не мылась и, клянусь, если Тео ещё раз меня поцелует точно в свинью превращусь, так я себя и ощущаю. Список продуктов, которые извращенец употребляет, сократится на ещё одно наименование.
Вода… Воды из-под крана я не боюсь, она уже давно приручённый зверь, а вот река или озеро — совсем другое дело. Бабушка с детства не пускала меня к водоёмам, боялась, что со мной случится плохое, потому что именно так и погибли мои родители. Утонули. Её страх передался мне, и с тех пор я бросила любые попытки научиться плавать.
Вытерлась насухо и с тоской посмотрела на грязное платье. Безумно не хочу его надевать, а ещё трусы до сих в комнате моих похитителей. И как быть? Точно не пойду туда унижаться. Лучше без белья, чем попросить Тео вернуть пикантный предмет гардероба.
Забралась с ногами на кровать. Мозоли больше не кровоточили, но выглядели неважно. Тяжело вздохнув, натянула одеяло до самых бровей. Видимо, в нём и пойду на завтрашние занятия. А плавать голышом. Купальника-то у меня всё равно нет, вообще ничего нет, кроме новеньких тетрадей…
Сама не заметила, как заснула и открыла глаза уже на знакомой поляне. Она сильно изменилась с моего недавнего визита. Бутоны закрылись с наступлением сочных тёмно-синих сумерек, которые бывают только летом, а в воздухе отчётливо улавливался запах далёких костров, прелых трав и влажной земли. Сердце сдавила приятная сладкая грусть, вспомнилось детство и лето, казавшееся вечным.
Села в высокой траве. Даже в этом мире, ноги оказались не в лучшим состоянии, словно меня сюда выдернуло прям с кровати! Точно. Рядом лежало моё полотенце, и я быстро обмоталась им, пока юноша с серыми глазами не появился. Это же его мир?
— Привет, — раздалось за спиной.
Я точно видела его раньше. Всё как рассказывал Тео, щемящее чувство, прекрасного ускользающего сна. Кто же ты такой?
— Привет.
На нём была невесомая белая рубашка, излучающая мягкое свечение и такие же штаны. Ткань раздувало на ветру, и она шелестела, словно крылья мотылька.
— Тебя что-то тревожит, — он склонил голову набок и, не мигая, изучал меня, словно надеялся прочитать что-то на моём лице.
— Так заметно?
— Я бы предположил, что ты чего-то боишься.
— Завтра меня ждёт занятие по плаванию, а я…
— Не умеешь? — догадался парень-мотылёк.
Кивнула и тут же увидела перед собой протянутую ладонь.
— Пойдём, покажу тебе кое-что, — ухватилась за руку, старательно придерживая слишком короткое полотенце.
Незнакомец снисходительно улыбнулся, наблюдая за моими попытками прикрыться. В следующий раз обязательно оденусь перед сном! И причешусь!
Юноша не торопил меня, медленно вёл по темно-зелёному лугу, ласкавшему босые стопы, и напевал знакомый мотив, который мгновенно ускользал из моей памяти, но был таким пронзительным, что хотелось остановиться, прижать руку к груди и слушать его бесконечно.
— Пришли, — мотылёк указал на крохотный прудик, появившийся, словно из ниоткуда.
Его обрамлял мерно качающий бархатными початками рогоз и пучки пушистой травы.
Вцепилась обеими руками в юношу, оттаскивая его подальше от тёмного, затягивающего омута.
— Не надо!
Но он уже ступил на влажный берег, а крохотная накатившая волна намочила штанины, отчего белая ткань потемнела и стала тяжёлой.
