Дебют в криминальных тонах (СИ) - Нарватова Светлана "Упсссс" (библиотека книг .TXT) 📗
— Не боись, красавчик, ты не в нашем скусе. Мы тебя быстро обчистим и даже девку тебе вернем. Почти цЕлую, — успокоил Светлого второй.
— Шли бы вы подобру-поздорову, — с усталостью в голосе произнес Аквилеро. — Вы нас не трогаете, мы вас. Все счастливы.
— Хе, хлядите. Оне хорохорятся, — вновь вступил в разговор первый. — А ну, сгинь отседова, щупленький.
— Девочка, они не хотят быть счастливыми, — повернулся Светлый к спутнице. — Если люди просят, им нужно помочь.
— Я прикрою тебе спину, — ответила Джетта, и в ее руке тускло блеснуло узкое лезвие стилета.
________
Прим.
Стилет — кинжал с узким, граненым лезвием, появился еще в раннем средневековье. Использовался как мужчинами, так и женщинами. Благодаря тонкости лезвия легко прятался в одежде. В некоторых городах ношение стилетов было запрещено.
— К стене отойди, — поморщился воин. — Спину она мне прикроет… Лучше под руку не лезь.
Джетта послушно отошла. Избыток самоуверенности — лишний груз даже для Просветленного.
В правой руке Дамиана оказался меч, в левой — орендольх** с зазубринами на лезвии.
________
Прим.
Орендольх — средневековый испанский кинжал, обычно без гарды, но на конце рукояти имел два расходящихся под углом диска, образующих «ушки». Нередко использовался как богатый аксессуар. В силу фаллического вида, орендольх иногда носился мужчинами между ног. В бою использовался для блокирования клинка противника.
Видимо, что-то в его облике заставило противников настроиться на серьезный лад. Во всяком случае, смешки затихли. В молчании бандиты начали обступать Аквилеро. Но тот не стал дожидаться, пока окажется в окружении, и ударил первым. И, как выяснилось, он был совершенно прав, отослав к стене. Она бы ему только мешала. Блокируя оружие противников кинжалом, Светлый играючи, — Джетте даже показалось, рисуясь, — стремительно наносил колющие и рубящие удары мечом. Дамиан не только выигрывал в длине оружия и мастерстве владения им, но и сумел обратить численное преимущество врагов против них же. Собравшись сплошной массой, боясь вылезти вперед под руку бешеному «хахелю», бандиты больше мешали друг другу, чем наносили вред Светлому. Тишина сменилась стонами, воплями и бранью, и вскоре имевшие неосторожность покуситься на честь Темной идиоты разбежались. Те из них, кто был способен двигаться.
— Ты сегодня второй раз меня спасешь, — была вынуждена признать Джетта.
— У меня есть идеи по поводу способа оплаты, — до новолуния оставалось дней пять, но месяц освещал лицо мужчины достаточно, чтобы Темная заметила, как тот ей подмигнул.
— Вы, Светлые, все такие животные? — возмутилась Джетта.
— Вообще-то я хотел научиться вскрывать замки, но ход твоих мыслей мне нравится, — удовлетворившись ее смущением, Аквилеро наклонился, чтобы обтереть оружие об одежду одного из поверженных.
Оставшуюся часть пути они преодолели молча и без происшествий.
Постоялый двор, где Ансельмо снимал комнату, был достаточно дорогим, чтобы хозяин разорился на заклинание от насекомых. Ничто не мешало Паладину наслаждаться ночной прохладой из открытого окна. Сейчас это была единственная радость, потому что смутная тревога не отпускала его ни на минуту. Это из-за сложностей в выполнении контракта, твердил Ансельмо, но одно дело — держать лицо перед другими, а другое — обманывать себя. Трудно умному человеку себя перехитрить. Что-то шло не так, и Паладин не находил себе места. Он в очередной раз попытался лечь спать, скинув рубаху и оставшись в одних подштанниках, в надежде, что свежий воздух его сморит. Облегчение пришло с неожиданной стороны — из сундука с «сюрпризом» послышался скрип. Кто бы там ни был, Светлый обоснованно полагал, что посетитель поможет ему отвлечься от непонятного чувства беспокойства за грудиной. Вооружившись мечом, он встал над коробом.
Из-под распахнувшейся крышки появилась Джетта, и тревога рассеялась. Следом за Темной в люке появился Аквилеро в окровавленной одежде.
— Ты ранен? — спросил Ансельмо, хотя для раненого тот двигался слишком живо.
— Нет, кровь не моя.
Паладин с трудом удержал рвущийся наружу вопрос «А чего тогда приперся?», благо тут заговорила Джетта:
— Сельмо, мы пока умоемся. И скоро Чиро подойдет.
— Не комната, а проходной двор какой-то, — проворчал хозяин апартаментов, если занимаемое помещение можно было так назвать. — Поспать нормально не дадут. — И ведь не соврал.
— А он-то как узнает, куда и когда нужно прийти? — спросил Аквилеро, которому Джетта уже поливала на руки из кувшина.
— У него наша карта, — ответила Темная и, заметив недоумение собеседников, добавила: — Когда я утром ездила за нарядами, обнаружила, что после пересечения границы города карта изменилась, превратившись в план Монте-Кримен. — Ансельмо рванул туда, где лежала, как он полагал, совершенно бесполезная пока вещица. И действительно обнаружил, что зеленая точка Чиро ползет к трем другим. — Поэтому я оставила карту у Слона и попросила его подстраховать ночью. Он должен был заметить наши передвижения.
— Не доверяешь? — хмыкнул Аквилеро.
— Я никому не доверяю, потому до сих пор жива, — спокойно ответила девушка.
— Ты бы прикрылся, — бросил Дамиан Паладину.
— А чего она там не видела? — с вызовом ответил Ансельмо.
Ему стесняться было нечего. По фактурности мышц субтильному Дамиану, например, до него было далеко.
— Тем более прикройся, — с усмешкой, за которой скрывалось недовольство, парировал напарник.
Разряжению обстановки способствовало постукивание в люк потайного хода. В комнату пролез Чиро. В его руках были две корзины, которые тут же наполнили помещение запахами свежеиспеченного хлеба и копченостей.
— Всем привет, — поздоровался Темный и двинулся к столу. На матерчатую салфетку из корзины легли румяные булки, а следом за ними — копченые рульки.
— Сплошное свинство, — скривилась Джетта.
— Не хочешь, не ешь, — хором отреагировали Светлые и рассмеялись.
Паладин набросил-таки нижнюю рубаху со штанами и присоседился к Аквилеро, который уже устроился за столом.
— Ты, мужик, крут, — одобрительно заметил Паладин в адрес Чиро. — Удар у тебя — будь здоров.
— Да и ты не слаб. Мне одна связка у тебя понравилась, покажешь потом? — не остался в долгу Темный.
— Вот видишь, я же говорила, что они для нас повторят, — обратилась Джетта к Пусику, за что заработала осуждающие взгляды от всех троих мужчин. Впрочем, ее это не смутило, и она обратилась к Темному: — А ты, Слон, теперь тут народный герой. О тебе, чего доброго, песни начнут слагать. И стихи. В крайнем случае — частушки и памфлеты.
— За что я тебя люблю, малышка, так это за твою доброту, — отреагировал Чиро. — Рассказывай, чем закончилась ваша вылазка, и как вам удалось ночью выбраться из Ратуши?
Джетта, изредка прерываемая пояснениями Дамиана, довольно быстро изложила суть.
— М-да… Вот что имела в виду Агнесса, когда говорила, что туда ни один дурак ночью не сунется, — мрачно произнес Темный.
— У тебя здесь уже какая-то Агнесса появилась? — якобы удивленно спросила девушка.
— Если ты пытаешься соблюсти мою невинность, то уже поздно, — повинился Чиро, вызвав одобрительные смешки со стороны Светлых. — А что у Бьёрена?
Теперь Джетту своими правками прерывал Ансельмо. Рассказ даже в две глотки много времени не занял.
— В общем, как мы и полагали, всё непросто, — закончила Джетта. — Но у меня есть идея.
— Это плохое начало, — честно предупредил Светлых Чиро.
— Слоник, — оскорбилась девушка и ткнула себя пальцем в грудь, — я, я здесь Темная. А они, — теперь палец указал поочередно на представителей конкурирующей двойки, — Светлые.
Чиро пожал плечами.
— Всегда подозревала, что мужская солидарность стоит выше, чем сословная, — пробурчала под нос Джетта. — Еще раз повторю: у меня есть одна идея. Но чтобы я могла понять, насколько она осуществима, Сельмо, ответь на один вопрос: ты стреляешь из арбалета, как раньше? Не разучился за прошедшие годы?
