Ветер перемен (СИ) - Волк Сафо (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений txt) 📗
— Нет, не настолько. Однако, учитывая, что инициативу проявил именно ты, то и разговаривать с ним, коли мы встретимся однажды, на эти темы будешь именно ты. А я скромно отойду в сторонку, опустив глаза, как и положено слабой и хрупкой женщине.
— Договорились, — с усмешкой кивнул Гардан, вспоминая Зубоскала. В том состоянии, в котором тот находился на момент их знакомства, он не показался наемнику слишком уж опасным человеком. Возможно, первое впечатление было обманчивым, да вот только Гардана это не пугало. За последнее время он насмотрелся такого, по сравнению с чем проблемы с Зубоскалом были детскими игрушками.
— С тобой — да, — согласилась Равенна. — А вот с командой — еще нет. — Вскинув голову, она громко крикнула: — Слушайте сюда, прилипалы придонные! — Матросы вокруг подняли головы, останавливая работу и глядя на Равенну. Та ткнула пальцем в Гардана и громко сообщила: — Этот щербатый наемник предлагает не возвращаться и не забирать из Лебяжьей Гавани Ашьяма Зубоскала. Дескать, толку от него никакого, морока одна. Что скажете? Будете ходить под моей командой?
Ответом ей был дружный рев собравшихся здесь моряков, Равенна довольно облизнулась, как наевшаяся сметаны кошка, и взглянула на Гардана:
— Кажись, теперь договорились, щербатый.
С той поры время для Гардана потекло с невероятной скоростью, а отношение к нему команды кардинально изменилось. Если раньше он был всего лишь человеком со стороны, заказчиком, пообещавшим золото за сделку, то теперь он стал одним из них, и при этом — другим.
Обычно в юнги шли еще совсем молодые и зеленые ребята, которые только-только вырвались из отцовского дома и пускались на поиски приключений. Естественно, что вовсе не мойку полов в трюме, отскребание плесени со стен, чистку грязных котлов на кухне и все остальные грязные работы они представляли себе в качестве дальнейшей судьбы. А потому уже через пару дней после начала службы все эти ребята становились угрюмыми, замкнутыми, вечно раздраженными и при этом донельзя перепуганными подтруниваем команды и возможностью за оскаленные в ответ на неуместную шутку клыки получить внеочередной наряд куда-нибудь в самое грязное место на корабле.
Гардану в этом плане повезло гораздо больше, чем другим. Иллюзий по поводу своего дальнейшего существования и героической судьбы он лишился много лет назад, в самом начале своего пути в качестве наемника, а потому и необходимость грязной работы выносил спокойно и стоически. По большому счету, ничего страшного в ней не было, и это было проще, чем научиться мастерски обращаться с мечом или стрелять из лука. К тому же, Гардан сам прекрасно знал, на что он шел и зачем он все это делал, и благожелательное отношение остальной команды было ему наградой.
Никто над ним не подтрунивал, никто не отваживался шутить, никто не загружал лишней работой, чтобы сгладить задиристость и наглость, свойственную молодым, которой в Гардане и не было вовсе. А если кто из старших матросов и позволял себе подначить наемника, то его скупые ироничные ответы не обеспечивали ему дополнительной работы, а, скорее наоборот, повышали к нему уважение команды.
Большая часть матросов здесь была его возраста, и лишь немногие — на пару лет младше. Некоторые из них подходили интересоваться, зачем вообще Гардану сдалось идти учиться на моряка в такие годы, когда всю свою жизнь он провел в качестве наемника. Тот отвечал просто: так распорядилась Марна, ничего не добавляя к этому, и такой ответ на удивление устраивал моряков. К тому же, Равенна все-таки сболтнула лишнего про его возможность слушать приказы Девы, и эта весть разнеслась по кораблю быстрее лесного пожара. Так что приставать с расспросами к Гардану скоро перестали и просто молча приняли его в свои ряды, держась с ним если не на равных, учитывая его положение, то уж всяко лучше, чем с остальными юнгами. К тому же, вынужденная субординация из-за его обязанностей бесследно исчезала по вечерам во время совместных попоек и распевания песен оставшимся в живых бернадинцем по имени Белгар. Гармонь его, правда, утонула вместе с «Гадюкой», но на корабле Давьялы нашлась запыленная старенькая свирель, которой никто не пользовался уже много лет, и ее вполне хватило для создания необходимого настроения.
Впрочем, помимо рабов и старой свирели трюмы корабля хранили множество сокровищ, ставших приятным дополнением к большому новому кораблю, которым обзавелась Равенна. Под кроватью в капитанской каюте обнаружился прикрученный к полу увесистый сундучок, набитый золотом и камешками. Не скупясь, Равенна раздала золото матросам и рабам, а камешки припрятала получше, сославшись на то, что они понадобятся, когда придется ремонтировать «Блудницу» — так она окрестила свой фрегат. В тот же сундучок перекочевало и золото из поясного кошеля Гардана, который уцелел во время шторма, первое золото, заработанное Равенной в качестве капитана корабля.
— Не бойся, щербатый, эту денежку я потрачу с особенным чувством, — сверкнула улыбкой Равенна, запирая сундук на большой железный ключ, который теперь носила за пазухой. — Куплю себе двух потаскух и жбан рома и буду добрым словом вспоминать тебя всююю ноооочь, до самого утра.
Гардану-то в общем-то и дела до этого никакого не было. Немного золота у него еще осталось, но сейчас оно было ни к чему. Сейчас он работал на Равенну, и та пообещала ему даже небольшое жалование на период в качестве юнги, обмолвившись, что период этот будет достаточно коротким, если Гардан приложит все усилия к тому, чтобы обучиться работать с парусами. Так что вместо того, чтобы по вечерам валяться в гамаке и дрыхнуть, урывая спокойные минуты на сон, Гардан усердно сокращал время службы юнгой: задавал вопросы бывалым морякам, учил названия парусов, вязал узлы, лазил по мачтам. И время от времени замирал посреди всего этого, останавливаясь буквально на какие-то мгновения и глядя в зыбкую морскую даль, улыбающуюся ему отражениями звезд и подмигивающую солнечными бликами. Замирал и пытался понять, как же все это так получилось, как сложилась вся эта цепь событий, что он оказался здесь, именно на этом корабле и в этой команде, хоть и не предполагал всего-то месяц назад, что жизнь его так резко поменяется. А потом какой-нибудь матрос грубо окликал его, приказывая не глазеть по сторонам и делать свое дело, и Гардан карабкался дальше, тихонько улыбаясь себе под нос и глубоко внутри благодаря Марну за все, что она сделала для него. Как бы ни был труден сейчас для него этот путь, а что-то в нем было искренне правильное, и Гардан впервые в жизни учился, получая от этого глубокое как океан удовлетворение.
Жизнь на корабле медленно возвращалась на круги своя. Равенна все так же стояла за штурвалом, и фрегат уверенно рассекал волны длинным носом, под всеми парусами стремясь на юго-запад. Рабы, освобожденные в трюмах, поселились на отремонтированной на скорую руку корме. Здесь были в основном женщины и дети, голодные, истощенные, оборванные и пока что не способные работать. Они очень долго не могли поверить в то, что освободились от кандалов окончательно, и что Равенна не собирается перепродавать их на невольничьих рынках Лонтрона. А когда поверили — выразили желание помогать на корабле, отчего работа пошла быстрее, и Гардан обнаружил, что мытье палубы уже не отнимает у него столько времени, как раньше, и эти минуты он тоже может посвятить обучению более важным вещам.
Еще через некоторое время, хорошенько отоспавшись, отъевшись и окрепнув на свежем воздухе вместо затхлой вони трюмов, бывшие рабы окончательно оживились и стали частью команды. Немногочисленные мужчины выразили желание служить у Равенны, и она приняла их без колебаний: слишком много моряков погибло во время атаки, а фрегат требовал команды большей по численности, чем бриг. Женщины предложили свою помощь коку, а также занялись стиркой и помывкой вещей и корабля, вызывая у матросов довольные улыбки, соленые шуточки и неподдельную благодарность. Да и вечером на палубе с их присутствием тоже стало гораздо веселее. Набравшись сил, женщины с удовольствием танцевали под залихвацкие мелодии бернардинца, и матросы дружно хлопали в ладоши и гремели пятками о палубу, поддерживая их пляску.
