Северный путь (СИ) - Гольшанская Светлана (библиотека электронных книг .TXT) 📗
— Вот же дура безголовая!
Майли замахнулась на негодяйку прутом, который выломала, чтобы подгонять медлительную скотину.
— Прекрати, — последовал бесстрастный приказ Николя
Охотник заставил коня поставить все копыта на землю. Прут надломился пополам и выпал из руки. Майли поджала губы, с негодованием разглядывая идиотку, из-за которой чуть не приключилось несчастье. У нее были белобрысые, как у Герды, волосы, только длинные и кудрявые, что указывало на скудный ум. Поняв, что все обошлось, девка широко распахнула глупые голубые глаза и несколько раз моргнула. Николя спешился и подал ей руку, хмуря лоб так, словно напряженно что-то вспоминал.
— Госпожа Палантина, с вами все в порядке? — вкрадчиво спросил он.
Майли вскинула брови. Охотник что знает всех бюргеров по именам?!
— Д-да, — пискнула она тонким мышиным голоском. — Я искала вас. Родители Орма сказали, что вы пытаетесь выяснить, что с ним приключилось. Я… я его невеста. Была ею.
— Мои соболезнования, — с участием ответил Николя и уже собрался лезть обратно в седло, как она схватила его за руку.
— Стойте! Я знаю… знаю, кто его убил, — глаза Палантины лихорадочно блестели.
Николя замер, ни единым мускулом не выдав сомнений:
— И кто же?
— Мельник Вагни. Он якшается с демонами. Об этом все знают!
— Хорошо, что не Дану, — Охотник все-таки съязвил, правда, поняла только Майли и фыркнула себе под нос. — А какие у него были мотивы, кроме того, что все мельники всегда и везде якшаются с демонами?
Сбитая с толку девка потупилась.
— Он спрашивает, зачем мельнику понадобилось убивать твоего жениха, — не скрывая превосходства, пояснила Майли.
— Так все из-за дочки его. Из-за проклятой Мелюзины, — ответила Палантина.
— Это уже больше похоже на истину, — удовлетворенно кивнул Николя. — Как говорят норкийцы, едва ли найдется свара, причиной которой не была бы женщина.
Девка растерянно открыла рот. И как Николя терпит этих невежд? Герда и та поумнее будет.
— Так что с Мелюзиной? — снизошел до более простого вопроса Охотник.
— О, она моему Орму прохода не давала. Он никогда бы не обратил внимания на такую замухрышку. Она же тощая и плоская, как жердь. Еще и волос темный, и глаза совершенно невыразительные, и кожа ужасного желтоватого оттенка. Совсем как у нее, — Палантина указала на Майли.
Та разъяренно выдохнула. Да как эта кудрявая овца посмела назвать ее некрасивой? На себя бы посмотрела. Уродина! Даром, что коровье вымя прямо из выреза выскакивает. Даже одеться прилично не может, а туда же, замухрышкой обзывает!
— Силой хотела Орма на себе женить, ведь у нее-то и парня никогда не было, а как отказал, так она отцу нажаловалась. Мол, Орм ее соблазнил. Я сама слышала, как мельник после этого угрожал, что убьет его, если тот хоть на шаг подойдет к его дочери. Но это же глупость! Чтобы мой добрый, благородный Орм соблазнял убогую? Он даже со мной не хотел ложиться. Мол, а вдруг понесешь? Стыдно тогда перед знакомыми будет, а у нас свадьба уже на осень сговорена была.
Так это от того, что ты, овца такая, его совсем не возбуждала.
Майли перевела взгляд на Охотника. Он явно слушал заунывную речь вполуха, поглаживая своего коня по понурой черной морде и размышляя.
— С Ормом все ясно, но что же Вагни? — поспешил повернуть разговор в нужное русло Николя. — Люди порой ссорятся из-за пустяков и даже угрожают убить. Но я не могу осудить человека только за сказанные сгоряча слова.
— Но он же последним встречался с Ормом четыре дня назад. Я своими глазами видела. Орм зачем-то ходил на мельницу. И они снова поругались. Вагни его прогнал. Я после этого попыталась поговорить с ним, но Орм был сам не свой, напуган до смерти, нес околесицу про чудище из лужи, которое обещало покарать его на рассвете.
— Чудище из лужи? — оживился Охотник. — Это уже совсем хорошо!
Палантина недоуменно моргнула:
— Так вы накажете Вагни?
— Я все еще не уверен в его вине.
— Но он же видел Орма последним!
Майли не выдержала и рассмеялась в голос:
— А по твоим словам выходит, что последним его видела ты. Может, это ты его убила? На почве ревности к этой… как ее? Красавице Мелюзине, которой он явно уделял больше внимания, чем тебе. Даже к отцу ее бегал. Уж не руки ли ее просить? А тебя бросил.
— Нет! — завизжала Палантина, но Майли несло, и останавливаться она не собиралась.
— Ты его убила, а вину решила переложить на других.
— Я никогда… — невнятно оправдывалась она сквозь громкие всхлипывания.
— Это тебя нужно наказать, убийца!
— Перестань! — рявкнул Николя и зло сверкнул глазами.
Майли вжала голову в плечи. Если бы на ее месте был мужчина, то Охотник бы точно ударил.
— Госпожа Палантина, не пугайтесь. Моя ученица неудачно пошутила, — успокаивал он распустившую сопли девку и укоризненно поглядывал на Майли. — Вы очень правильно сделали, что поделились с нами своими подозрениями. Уверяю, мы обязательно расспросим Вагни о случившемся. И если он действительно виновен — призовем к ответу. Ступайте домой. Горе совсем расшатало ваши нервы.
Палантина согласно кивнула и, не переставая рыдать, поплелась к городу на негнущихся ногах.
— По-хорошему, ее надо было проводить, а то в таком состоянии она может наделать глупостей, — покачал головой Николя, вновь усаживаясь в седло, и принялся отчитывать Майли: — Тебе не следовало расстраивать ее еще больше. Ты уже не наследница графского замка, а одна из бюргеров, как и эта девушка. У тебя нет никакого права относиться к ней высокомерно или презрительно. Более того, это их город. Мы, даже я, здесь всего лишь гости. Если они захотят, то могут нас выгнать или передать в руки единоверцев.
Майли передернула плечами. Финист никогда ее не отчитывал. Ругался, обзывал дурой, но чтобы вот так, отповедью, самим голосом показать, как глупо она себя ведет. От этого было горше во стократ.
— В следующий раз думай, что говоришь, а лучше молчи.
— Простите. Язык мой — враг мой, — неловко извинилась Майли. — Но ей не следовало кидаться под копыта вашему коню и называть меня некрасивой. Я куда краше ее, ведь так?
Николя безразлично пожал плечами, погружаясь в свои мысли.
— А эта Мелюзина действительно такая страшная? — не унималась Майли.
— Обычная, — последовал безучастный ответ.
— Ну а Палантина тоже обычная?
— Тоже.
— А я?
— Мне нет дела до женской внешности. Я же говорил.
— Даже если эта женщина — Герда?
— Лучше бы не было, — невпопад ответил Николя и погнал своего жеребца галопом, словно стремился убежать от мучивших его мыслей.
Без прута Майли с трудом удалось растолкать медлительную кобылу, чтобы та не отставала. Неслись долго по широкой лесной дороге до деревянного моста с аркой, перекинутого через бездонное ущелье. Николя спешился и повел жеребца в поводу. Майли пришлось последовать его примеру, потому что непривыкшая к нагрузкам кобыла валилась от усталости. И надо было загонять коней в мыло, чтобы полдороги пешком идти? Не следовало раздражать Охотника. Вот ведь, правда, молчание — золото.
Так они и шли, пешком и молча, до поляны, на которой валила деревья шумная артель лесорубов. Это были сплошь молодые парни: высокие, плечистые, сильные. Майли невольно залюбовалась их раскрасневшимися от тяжелой работы лицами. Они как раз отдыхали, рассевшись на пнях, и весело переговаривались, доедая приготовленный заботливыми женами и матерями обед.
На пришельцев они посмотрели с деланным безразличием и продолжили перекидываться похабными шуточками.
— Добрый день. Приятного аппетита, — вежливо, но одновременно очень напористо начал Николя. — Извините, что отвлекаю, но мне нужно кое-что узнать о вашем товарище Орме. Сколько он уже не появлялся?
— Три дня. Четвертый пошел, — отрапортовал самый бойкий из лесорубов, скуластый рыжеволосый парень с густой курчавой бородой в пядь длинной. Остальные отмалчивались.
