Атрионка. Сердце хамелеона - Бланк Эль (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
Голограмма качнулась, когда я опустила руку на теплый поручень, придающий бортику дополнительную прочность.
— Что именно странно? Рассказать можешь? — Мама бросила взгляд в сторону, словно хотела убедиться, что я одна, и разочарованно вздохнула, потому что в зоне видимости колечка был только один объект — тот, кто его носил. Окружение оставалось невидимым.
Вот когда я обрадовалась тому, что Ми-Лара нет рядом. И вообще никого нет, кроме открытого воздушного пространства и темнеющего неба, на котором медленно начинают проступать звезды. Я сейчас даже вне зоны присмотра диспетчеров, потому что на спинке домика отсутствуют акустические и оптические рецепторы, а тепловые и механические сообщают лишь о том, что на шкурке кто-то есть. Не более.
То есть рассказать я могу все. Что я и сделала. Правда, бдительно поглядывала на выход, из которого теоретически мог появиться нежданный свидетель. Проблема ведь не в том, что я с родительницей общаюсь, а в том, как я это делаю. Сам способ связи шокирующий. Чужая технология, да еще и неорганическая! Нонсенс! Если Ол-Чес узнает, возмущению не будет предела. Он же так ратует за независимость нашей расы от землян.
— Любопытно…
Выслушав мою исповедь, мама прищурилась и прикусила зубками нижнюю губу. Она определенно о чем-то догадалась, а может, заподозрила, но сообразить, что именно, я не могла. У мамы все же опыт. И информация. И тяга к тайнам. А у меня ничего этого нет.
Впрочем, первого и второго точно нет, а вот насчет последнего я не уверена. Внутри что-то вертелось, свербело, беспокоило и мешало размышлять о другом. Наверное, поэтому я и не выдержала, высказывая догадку:
— Ол-Чес, когда бывшие пленные адаптировались к его дому, использовал психотроп, чтобы снижать нарастающую напряженность? Потому что не мог сплотить семью другими способами?
— Я тоже так думаю, — призрачная картинка покивала. — Если половина его атрионов находилась либо в депрессии, либо на грани нервного срыва и не могла выполнять своих функций, он вынужденно начал применять психотроп, постепенно снижая дозы. Судя по тому, что ты рассказала, это не помогло — у бывших пленных развилась неспособность контролировать эмоции… Доченька, можно тебя кое о чем попросить?
— Конечно.
— Пройдись как-нибудь в непосредственной близости от опасных зон. Внутрь заглядывать не нужно, просто рядом побудь.
— И что это даст? — Я не поняла логики.
— На реакцию диспетчеров посмотрим.
— Полагаешь, там не опасно? Просто гайд в них что-то прячет и они отмечены, чтобы меня отпугнуть?
— Даже не сомневаюсь.
Мама почему-то улыбнулась, на несколько секунд отвернулась, словно слушая кого-то за спиной, и вновь обернулась ко мне:
— Папа просит тебя быть осторожнее и без необходимости не рисковать. Если видеоголосовая связь будет недоступна, отправляй через передатчик опознавательный сигнал, чтобы мы были уверены, что у тебя все в порядке.
— Обязательно, — пообещала я и, услышав характерное «чпок!», предупредила: — Отключаюсь, сюда идут.
— Ты все еще здесь? Почему осталась? — Ми-Лар начал задавать вопросы, даже не успев толком вылезти из складки. — Я удивился, когда диспетчер сказал, что тебя нет в твоей комнате.
— Потому что красиво. — Я невозмутимо подняла лицо к небу, уже совсем темному, покрытому россыпью мелких звезд. Развела руки в стороны, словно пытаясь охватить великолепие космоса, окутывающего планету. — Посмотри!
Во взгляде Ми-Лара, который тот послушно устремил ввысь, читалась изрядная доля сомнения в том, что увидит он что-то сногсшибательное, но спорить со мной атрион не стал. Впрочем, восхищаться тоже. Постоял, делая вид, что пытается проникнуться эйфорией, которую я ему обещала, вздохнул, переступил с ноги на ногу…
— Красиво, — на всякий случай подтвердил и тут же позвал: — Идем?
А мне стало весело. Эх, майнеры! Для них звезды — всего лишь удобный и точный способ навигации. Брат мой тоже не понимает и не чувствует той завораживающей силы, что радует глаз, влечет и одновременно страшит, подавляя своей необъятностью. Лишь экзоты способны воспринимать красоту неживой природы и ценить ее так же, как живую. Зато именно она и все, что с ней связано, притягательно для атрионов, независимо от их предназначения!
Наверное, именно эти мысли заставили меня отрицательно качнуть головой в ответ на предложение Ми-Лара, глубоко вдохнуть, и…
Верхние ноты колоратурного сопрано вонзились в ночную тишину, сменились грудным контральто и превратились в нежный перелив, сливаясь с окружающим пространством.
Я пела не для атриона, который стоял рядом, завороженно вслушиваясь в мой голос. И не для себя, хотя очень часто именно это делала, чтобы развлечься. Я пела для неба. Для тех звезд, что мерцали над головой. Для того единственного, кого еще не нашла, но обязательно встречу… А когда замолчала, поняла, что моя шалость обошлась мне дорого. Взгляд Ми-Лара расфокусировался, а в эмоциях я ощутила смесь наслаждения, желания и предвкушения.
Вот что я наделала? Зачем его провоцировала? Мне же иной результат нужен! Я его отдалять должна, а не привязывать к себе.
— Зачем тебя вызывали? — попыталась вернуть атриона к проблемам в реальности и этим отвлечь от моей персоны, ставшей для него необычайно привлекательной.
— Были вопросы по маршруту движения, — расслабленно и весьма охотно поделился информацией Ми-Лар. — Я же ведущий пилот и лучше всех знаю специфику перемещения дома. А еще отец сказал, — взгляд серых глаз по-прежнему не желал отрываться от моего лица, — что я, пока ты у нас в гостях, могу не так строго придерживаться расписания вахт и уделять больше времени тебе. Так что можешь в любой момент, если меня нет рядом, позвать, когда что-то будет нужно. Я с удовольствием помогу или просто побуду с тобой.
Понятно. Не помогло. Перестаралась. Вернее, сглупила.
Корила я себя долго. И на следующий день, и позже. Чтобы хоть как-то избежать внимания со стороны Ми-Лара, старалась как можно дольше репетировать и, ссылаясь на усталость, побыстрее возвращаться к себе в комнату.
Помогало лишь отчасти. Принимать световые ванны, пищу, даже заниматься в тренажерном зале приходилось в присутствии настойчивого кавалера. В таких условиях выполнить просьбу мамы я не могла при всем желании. Ми-Лар следовал за мной буквально по пятам.
К счастью, впечатления от моего пения в сознании атриона с каждым днем становились все менее четкими. Концертов я больше не давала, а близнецы хоть и посматривали сочувственно на племянника, но в комнату для занятий не пускали. Постепенно владеющая Ми-Ларом восторженность сменилась присущей майнерам практичностью. Он наконец перестал караулить меня в зоне развлечений и на время репетиций стал уходить дежурить в рубку управления.
А я этим воспользовалась. Утром в столовой словно невзначай пожаловалась Яси-Ду, что занятие опять будет долгим. Бросив краткий взгляд на сидящего рядом Ми-Лара, убедилась в его готовности столь же много времени посвятить любимой работе. Для разучивания выбрала музыкальный фрагмент с самой короткой женской партией и куда более длительной мужской… В итоге, отпев свое и оставив наставников репетировать, вышла в коридор. Как никогда рано и без привычного сопровождения.
Расположение потенциально опасных мест я уже несколько дней как знала наизусть. Потому не мешкая направилась к ближайшему.
Опуститься на два уровня вниз, свернуть налево, протиснуться между почти сросшимися стенами, пройти еще немного. На ходу, напротив складки, за которой располагался опасный участок, выронить маленькую, тонкую, отливающую синевой пластину-накопитель и, не останавливаясь, шагать дальше, делая вид, что не заметила потери. Через минуту остановиться, поискать в складках одежды такую «нужную» сейчас вещь, спохватиться, ахнуть и пойти обратно. Медленно, внимательно присматриваясь к сине-черному полу, на котором заметить почти прозрачный материал необычайно сложно.
— Посещение не рекомендуется, — предупредил строгий женский голос, едва я практически вплотную подошла к запретной зоне.
