Прикосновение Иуды (ЛП) - Лонг Хизер (серия книг .TXT) 📗
Ей нравился Гаррет.
Нет, «нравился» не передавало, как от его близости у нее подрагивали мышцы, и чесались ладони. Она хотела этого мужчину. С желанием касаться Гаррета могло сравниться лишь желание изучить его чип — исследовать, расшифровать и разгадать головоломку.
«А потом мы займемся проблемой прикосновений, — Ильза не представляла как, но нашла бы способ. — Гаррет заслуживает простых радостей жизни. Например, чтобы кто-нибудь взял его за руку, погладил по щеке, поцеловал…стоп. Надо немного поспать»
Расчесав влажные волосы, Ильза свернула полотенце и, оставив его на краю раковины, голышом пошла к кровати.
«Интересно, Гаррет спит голым?», — она выключила свет.
Ставни были закрыты, и комната погрузилась в кромешную тьму. Нужно было спать, а не гадать, в чем спит Гаррет. Простыни охладили кожу, и Ильза вздохнула.
«Раньше нужно было об этом думать»
Глава 7
Гаррет открыл дверь в комнату Ильзы. Тусклые лучи коридорных ламп пролились на кровать, освещая светлые волосы, разметавшиеся по постели. Ильза лежала, одну руку закинув за голову, вторую устроив на подушке. Одеяло соскользнуло в сторону, открыв взору полные груди, натянувшие ткань тонкой сорочки. В спальне аромат Ильзы был еще насыщенней — лаванда и едва уловимые ноты каких-то неизвестных фруктов.
Два часа назад Гаррет отправил ее наверх и велел спать. Сам он немного подремал и пришел разбудить Ильзу, как и обещал.
«А еще я хочу убедиться, что с ней все хорошо»
Ранее хлопнув дверью, она скрылась в комнате. Чуть позже послышался шум воды, и Гаррет представил себе Ильзу в душе.
«Огромная ошибка», — после он уже не мог заснуть.
Несмотря на негласную договоренность о двухчасовом сне, Гаррету не хотелось будить Ильзу. Он мог уйти и оставить ее спать дальше. Но вместо того чтобы закрыть дверь, Гаррет прошел в затемненную спальню. Тихо шагая по паркету, он направился к кровати. Ильза расслабилась во сне и без морщинок на лбу выглядела моложе вспыльчивой женщины, спорившей с Гарретом и осмелившейся бросить ему вызов.
Во власти предвкушения он протянул руку и, призвав все свое самообладание до последней капли, едва сдержал проклятие. Ильза поерзала. Только Гаррет потянулся к ее правой груди, как одеяло соскользнуло еще ниже, обнажив мягкое бедро. Он непроизвольно напрягся. Лишь когда Ильза замерла, Гаррет дотронулся до нее — легкое касание, но даже оно вызывало трепет.
Сердце Ильзы билось медленно и ровно, в унисон с глубоким чуть слышимым дыханием. Тепло ее тела просачивалось через перчатку, и ладонь Гаррета начало покалывать под плотным материалом.
«Держи себя в руках»
Строгое напоминание не усмирило порыв ощутить гладкую кожу безо всяких преград. Гаррет дотронулся до Ильзы, но лишь большим и указательным пальцами. Приглушенный стон остановил его. Гаррет посмотрел ей в лицо. Она так и не открыла глаза, зато, к сожалению, разомкнула губы и провела по ним розовым языком. От открывшейся картины Гаррет почувствовал электрические разряды, воспламенившие нервные окончания и пробудившие член.
Вожделение не было Гаррету чуждым. Он не врал Ильзе — к нему и впрямь никто никогда не прикасался. Гаррет не позволял. Но если он был осторожен, надежно связывал женщину, надевал перчатки и презерватив, мог прикасаться к ней сам. Гаррет сосредотачивался и, продвигаясь постепенно, не допускал малейшего кожного контакта — за исключением рта, выделение токсинов из которого контролировал лучше всего. При должной концентрации Гаррет мог прикусить затвердевший сосок, провести языком по нежным складкам у женщины между ног, лизнуть клитор, но крайне осторожно.
Двадцать пять лет назад ему не повезло. В подземном фетиш-клубе он нашел женщину. Ей нравилось так жить. Она не спорила, когда Гаррет запретил прикасаться к нему и потребовал полного подчинения. Он часами доставлял ей удовольствие, наслаждаясь ее тихими вскриками. Ублажал игрушками, пальцами и один раз — лишь один — ртом. Он помнил, как пульсировал клитор в момент ее кульминации. Доведя незнакомку до второго оргазма, Гаррет поддался примитивному биологическому желанию, ради удовлетворения которого пришел в тот клуб.
Развернув женщину и наклонив, он надел презерватив и вошел в нее. Разрядка наступила почти мгновенно, едва насытив голод. Гаррет ушел, даже не спросив у женщины имя. Две недели спустя он увидел ее фото в газете.
Она умерла.
Сколько бы Саймон ни заверял, что трагедия никак не связана с ночью в клубе, и женщина болела уже давно, Гаррет не верил. Хватило бы микроскопического отверстия в презервативе или секунды потери контроля, и яд попал бы в организм. Возможно, женщина родилась с пороком сердца.
Но Гаррет не мог рисковать.
Не с Ильзой. Он сжал ее сосок, тут же напрягшийся и натянувший тонкую сорочку. Ильза должна была всегда носить шелка. Материал облегал ее изгибы и подчеркивал их. От ее красоты у Гаррета заныло сердце.
«Красивая. Умная. Темпераментная»
За исключением смехотворной стычки на кухне, Ильза не была глупой или безрассудной. Просто она не понимала риска, по крайней мере, не до конца. Гаррет решил защитить ее от них обоих. От его прикосновения Ильза пошевелилась, и сорочка скользнула вниз, обнажив маленький напряженный малиновый сосок.
«Нежный и сладкий», — вздохнул Гаррет.
Он обожал малину. Сладкие терпкие пироги были для него редким лакомством. Однажды в детстве Гаррету довелось их попробовать. И он навсегда запомнил вкус. Через месяц после прибытия в прошлое Гаррет нашел пекарню и ел, пока его не затошнило.
Он никогда не забывал, как наслаждался той сладостью.
У него язык прилип к небу. Гаррет обещал себе одно касание, но продолжал тереть маленький твердый пик. Тихое дыхание Ильзы участилось, и с ее губ сорвался стон.
Низкий хриплый звук должен был остановить Гаррета, вот только его руки жили собственной жизнью. Он дразнил сосок, осторожно сжимая большим и указательным пальцами, пока тот не сморщился. Выгнувшись, Ильза распахнула глаза, и у нее раскраснелись щеки. Она протянула руку, но Гаррет покачал головой.
«Ты сможешь поцеловать ее. Всего один поцелуй. Одно прикосновение. Ты справишься», — тихий демонический голосок все упорнее убеждал поддаться жажде.
— Положи руки за голову.
В глубине души Гаррет надеялся, что Ильза ослушается и продолжит тянуться к нему. Тогда он смог бы ее отвергнуть. Она бездумно подвергала себя опасности, и ее финт на кухне был тому примером.
Мило колеблясь, Ильза послушалась и медленно, очень медленно положила руки над головой. Шелковая сорочка приспустилась, полностью обнажив грудь. Обхватив ее ладонью в перчатке, Гаррет продолжил большим пальцем тереть сосок.
Из горла Ильзы снова вырвался стон, и у нее потемнели глаза. Гаррет улыбнулся. Именно он вызвал эту реакцию. Продолжив ласкать грудь, Гаррет свободной рукой взялся за вторую и сжимал ее, пока оба соска не затвердели. Как бы он хотел снять перчатки, почувствовать мягкость кожи и провести по всем неровностям сморщившихся сосков. Но суровая реальность была против Гаррета. Стоило довольствоваться тем, что он просто трогал Ильзу. Она сжала ноги под одеялом. Такая отзывчивая.
Ильза нуждалась в большем. Легкая игра могла удовлетворить Гаррета на многие дни, но было бы жестоко возбудить женщину и уйти. Он отмахнулся от голоса разума, призывавшего сначала подумать. Гаррет не мог сосредоточиться на причинах, только на способах достижения цели. Ему стоило держать себя в руках. Добиться абсолютного самоконтроля.
Прекратив тереть сосок Ильзы, Гаррет ухватил одеяло и отбросил. На ней были трусики, соответствовавшие сорочке. Порадовавшись дополнительному слою ткани, он провел костяшками по лоскутку между бедер Ильзы. Она покорно раздвинула ноги. У Гаррета вновь екнуло сердце. Он принял приглашение и погладил с бо́льшим нажимом. Ему хотелось раздеть ее и узнать, настолько ли она влажная, как в его фантазиях. Тем не менее, Гаррет противостоял желанию. Он итак нарушил свое обещание и вышел за пределы одного прикосновения.
