Злая зима (СИ) - Ярошинская Ольга (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
— Ты меня еще больше заинтриговала.
— В общем, пикантных подробностей тут и так на десять томов.
— Но ее отчего-то интересовала именно Маржета, — заметил Брун и быстро выхватил конверт из рук Эльзы. — Ага, ага, — пробормотал он, читая выцветшие от времени строки. — Ого! Уф-ф-ф…
— Я предупреждала, — сказал Эльза, облизывая сок с губ. — У тебя так мило уши покраснели.
— Ладно, давай и вправду отвезем это письмо. А то как бы оно не самовоспламенилось.
У дома Маргери стояла машина с включенной мигалкой, желтые ленты перетягивали вход. Брун помрачнел, припарковался. Эльза глянула на него расширившимися глазами, прижала руку к губам.
— Брун! — в окно стукнул Кшистоф, его рыжие усы намокли под снегом и повисли унылыми сосульками. — А ну-ка, выйди, есть разговор.
— Сиди здесь, — сказал Брун Эльзе и вышел из машины.
Девушка смотрела, как здоровенный медведь угрюмо рассказывает что-то коротышке шефу. Тот поначалу кивал, потом, задрав подбородок вверх, стал комично подпрыгивать, потрясая в воздухе руками.
— Куда… болван… на остров… — донеслась до Эльзы обрывочная ругань. Брун еще покивал и, пожав Кшистофу руку, вернулся в машину.
— Маржета?…
— Умерла этой ночью, — подтвердил Брун. — Следов насильственной смерти нет. Вроде бы, плохо с сердцем стало. Однако дверь выбита, и вся квартира перерыта.
— Боже мой, — глаза Эльзы повлажнели. — Это из-за руки? Ее пытали?
— Нет, говорю же, — рявкнул Брун, сжимая руль. — Скорее всего, старушка умерла от испуга еще до того, как воры, или кто там, успели ее расспросить. Я рассказал Кшистофу о вчерашнем происшествии, о волках.
— И руку ему отдал?
Брун молча на нее покосился и снова уставился на дорогу.
— Объясни, чего ты за нее так вцепился? — взъярилась Эльза. — Теперь волки, или кто там, придут за ней к тебе! Они же наверняка тебя вчера узнали!
— Пусть приходят, — Брун улыбнулся, повернувшись к ней, и Эльза вздрогнула от его улыбки.
Глава 13
Эльза смотрела в окно машины, не замечая пролетающих домов, укрытых снежными шапками. В кармане ее пальто лежало письмо, которое обжигало каждого, кто читал его строки. Старушка Маргери любила и была любима, и прожила на полную катушку каждую из своих девяти кошачьих жизней. И, может, где-то там, на небе, похожем на серую стиральную доску, она встретила своего Дробовицкого. Там ему точно от нее не уйти. Смерть стирает все условности.
— Куда мы едем? — спросила Эльза.
— Хочу найти общину барсуков, она не очень далеко от города. Посмотрю, как там подготовились к зимней спячке. Обычно охотники выбирают одиночек, узнаю, кто решил отбиться от стаи.
— Это надолго?
— Как пойдет. А что, ты опять взяла билеты в театр?
В голосе Бруна прозвучал такой явный ужас, что Эльза улыбнулась.
— Нет, никаких театров на сегодня… Как думаешь, Маргери и Алекс Дробовицкий сейчас вместе? Сидят на облаке, держась за руки, слушают ангельскую музыку…
Брун хмуро глянул на Эльзу.
— Нет.
— Что нет?
— Я не верю во все эти сказки.
Эльза вздохнула.
— А я верила, раньше, до укуса. Говорят, у вампиров нет души. И я все думаю, что произойдет со мной? Это что-то вроде смерти?
— Меньше думай об этом, — пробурчал Брун, сворачивая на проселочную дорогу. Солнечные лучи пробились сквозь серую хмарь, заснеженные еловые верхушки вспыхнули золотом.
— У меня сейчас куча времени на размышления, — сказала Эльза. — А во что веришь ты, Брун?
Он пожал плечами.
— Мы живем, а потом умираем, вот и все.
— Серьезно? Ты не веришь в жизнь после смерти?
— Сидеть на облаке и слушать ангельскую музыку? Увольте, — хмыкнул Брун. — Мне и оперы хватило.
— Все-таки ты очень черствый, — вспыхнула Эльза. — И смерть Маргери тебя совершенно не задела.
— Мы ее практически не знали.
— И что с того?
— Она прожила долгую жизнь. Все умирают. И если я не размазываю сопли по рулю, это не значит, что я черствый.
— А я, значит, размазываю.
— Чего ты хочешь от меня? Уверений, что Маргери и Алекс сидят на облачке, свесив ножки вниз? И все у них зашибенно? Начнем с того, что вряд ли Дробовицкого пропустили бы на фэйс-контроле.
— Да как ты не поймешь, медвежья ты башка, что я говорю о себе! — выкрикнула Эльза. — Я боюсь, понимаешь? Боюсь, что это для меня не будет никакого облака! Останови машину!
Она дернула дверную ручку.
— Ты сейчас вывалишься!
Брун резко затормозил, брызнув снегом из-под колес, Эльза выпрыгнула наружу.
— А ну вернись! — крикнул он.
Брун вышел из машины, хлопнув дверкой.
— Я не собираюсь терпеть твои подростковые выходки! — рявкнул он.
— Я не подросток! — выкрикнула Эльза, не оборачиваясь. Она шла вглубь леса по тропинке, петляющей меж деревьями, проваливаясь по щиколотку в снег.
— Тогда остановись и давай поговорим как взрослые!
Она замерла, повернулась к нему. Дорожки слез заблестели на щеках.
— Я боюсь, что это моя душа не пройдет фэйс-контроль. Я не знаю, во что теперь верить. Я боюсь, что со мной случится что-то еще хуже смерти, понимаешь? Что меня не станет совсем. Нигде. Раньше я даже не могла предположить, что со мной может произойти что-то плохое. Я думала, у меня есть ангел-хранитель, кто-то, кто незримо меня оберегает. Но если бы он был, этого бы всего не случилось!
— Значит, теперь ты хочешь ангела, — вздохнул Брун и вдруг, раскинув руки, опрокинулся спиной на снег.
— Ты чего?! — вскрикнула Эльза и подбежала к нему.
Брун развел руками, лежа в сугробе, следы, будто от широких крыльев, отпечатались по сторонам. Он поднялся, попрыгал, отряхивая налипший снег.
— Ангел, — сказал он, кивнув на отпечаток.
— Это просто яма в снегу, — буркнула Эльза.
— Зато специально для тебя.
— Моя личная яма, спасибо, — хмыкнула она.
— Все, переставай плакать, — Брун стер большим пальцем влажную дорожку на ее щеке.
— Да я не плачу, — пожала плечами Эльза. — Просто глаза на солнце слезятся. Наверное, какая-то вампирская фигня.
— А раньше ты этого сказать не могла? — возмутился Брун. — До того, как я упал в сугроб. Там, между прочим, холодно! Давай-ка сама попробуй.
Он дернулся, чтобы ее поймать, и Эльза, взвизгнув, бросилась прочь. Она неслась по едва заметной тропинке, изредка оборачиваясь, чтобы затем припустить еще быстрее. Волосы вспыхивали рыжим, снежные комья вылетали из-под сапожков.
Брун нагнал ее у опушки, обхватив, повалил в снег. Эльза рассмеялась, ее щеки непривычно разрумянились.
— Тебе надо чаще бегать, — заметил Брун, вжимая ее рукой в сугроб.
— Пусти, — она, смеясь, пыталась оттолкнуть его, — что ты творишь!
— Ты разбудила во мне охотничьи инстинкты.
Эльза посмотрела за его плечо, и ее улыбка растаяла.
— Отпусти девушку, — произнес мужской голос, и Брун, обернувшись, увидел дуло ружья, направленное на него.
В сторожке, куда привел их мужчина, сидели еще двое.
— Отбой, — сказал один из них, с тонкими белыми усиками, в рацию. — Они у нас.
— Итак, — первый, подтолкнув Бруна в спину ружьем, сел на стул. — Зачем пожаловали?
Крохотное квадратное помещение, оббитое вагонкой, было натопленным и душным. Маленькое окошко запотело, влажные потеки располосовали его сверху донизу. Пахло жареной картошкой, луком и звериным мускусом. На одном из мониторов, показывающих зимний лес, виднелась машина Бруна.
Три оборотня, которые сейчас хмуро их рассматривали, были одинаково черноглазые, мелкие, с насупленными физиономиями, в вытянутых вверх ушах болтались зеленые бирки.
— Он говорил про охотничьи инстинкты, — повернулся первый к товарищам.
— Охотник-оборотень? — изумился усатый. Белые усики растянулись над его губой, как след от молока.
— Я не охотник! — возмутился Брун. — Наоборот.
— Дичь? — с сомнением оглядел его фигуру первый.
