Песнь ветра и тьмы (СИ) - Гринберг Александра (читать книги полные .TXT) 📗
«Паранойя - первый признак сумасшествия», - ехидно напомнил внутренний голос. И таки был прав - не такая уж она важная птица, чтобы завсегдатаи ассасинского логова взялись пасти ее по тавернам.
Они направились вниз по цветущей улице, уже не пышущей дневным зноем.
«Душно. О Двенадцать, почему в этом городе всегда так душно?»
Олаф вдохновенно вещал о доме, собаке; делился сплетнями из Вороньей скалы, держал её под руку, играя внимательного кавалера. Стоило бы прислушаться и поддержать разговор, хотя бы ради поднятия настроения самой себе и своему спутнику. Всё, на что её хватало - постоянное оглядывание, отчего Астрид дважды чуть не упала, споткнувшись о булыжники на мостовой.
На третий раз Олаф резко остановился и развернул ее к себе лицом, удерживая за плечи.
- Так, Асти, что с тобой? - Он смотрел внимательно и цепко, уже не как приятель, а как лекарь, пытающийся отыскать симптомы надвигающейся болезни.
Ответная улыбка наверняка вышла вымученной и жалкой. Всего несколько минут назад ей было хорошо и весело, медовуха приятно туманила голову, заставляя забыть о суетливом рабочем дне. Сейчас же больше всего хотелось... куда-то. Подальше от людной дороги, шума городских улиц, вездесущего запаха перебродившего вина.
Хотелось в лес.
Астрид мягко мягко убрала с плеч его руки и шагнула в сторону небольшого пролеска, разделяющего улицу и реку.
- Асти? - послышалось за спиной, но она не придала этому значения, продолжая идти вперед. Кажется, на запястье легла чья-то ладонь, но не смогла удержать.
Нужно спрятаться от поднявшегося ветра, такого холодного, что вмиг забылось о дневной жаре, душащем воротнике и колкой ткани форменных брюк. Среди деревьев всегда теплее.
Она коснулась одного из них и замерла - кора оказалась ледяной и будто покрытой инеем. Вокруг ладони взвились тени, пугающие, неправильные настолько, что хотелось закричать от ужаса.
Тьма была везде, сквозь неё удалось разглядеть только незнакомое мальчишеское лицо, испуганное и бледное. Он словно тонул в болотной трясине, а вместе с ним тонула и Астрид, всеми силами не желающая бросать мальчика. Хоть бы дотянуться, совсем немного...
Последнее, что она успела почувствовать, прежде чем провалиться во тьму вслед за напуганным ребенком, - как её обхватили чьи-то горячие руки. Кажется, кто-то снова кричал.
Глава 11
- Пти-ичка-птичка-птичка, - лениво позвал Кэрт и поманил пальцем. Жирный бело-коричневый голубь степенно расхаживал у дальнего края плоской крыши, клевал хлебные крошки и подозрительно косился на парочку ассасинов - интеллектом, может, «птичка» и не блистала, а всё же инстинктивно чуяла хищных кошек в человечьем обличье. Любое зверье их чуяло. - Ну же, приятель, иди сюда... а то я что-то голодный...
- Ты когда-нибудь наешься? - Даймона выразительно закатила глаза.
- Нет, а ты? - не стушевался Кэрт. - Пти-ичка-а, я жду...
Голубь презрительно нахохлился, прежде чем склевать оставшиеся крошки и улететь от греха подальше.
- Неблагодарный, я же покрошил тебе лучший кусок своего пирожка!
- На, жри, только замолкни уже! - не поднимаясь с нагретого местечка, Даймона сунула ему плитку прессованных орехов. Плитка пахла душистым медом и была предусмотрительно завернута в кондитерскую бумагу, чтобы к рукам не липло. Кэрт охотно поблагодарил и, плюхнувшись рядом с подругой, радостно захрустел плиткой. Сладкое он не любил, а вот орехи мог грызть мешками, о чём Даймона прекрасно знала.
Что уж там, она всегда заботилась о нём куда больше, чем он о ней.
- Как там в Аль-Маарефе? Впрочем, чего это я? Что тут пекло, что там.
- Не гони, - запротестовал Кэрт. - Вот там реально пекло, не чета нашему. Но воздух сухой, дышать легче.
- Да уж, у нас дышать стабильно нечем. Даром что ветер с моря дует. О, еще и воняет чем-то... апельсины, что ли? Вроде не сезон.
Кэрт поперхнулся недогрызенной ореховой плиткой и поспешил заверить, что ничего такого и близко не чует. Даймона даже повернула голову, чтобы одарить его подозрительным взглядом, но тему развивать не стала.
- Как всё прошло?
Он поерзал; лежать резко стало неудобно.
- Ну-у... не очень.
Она явно ждала подробностей, так что пришлось продолжить:
- Пошел я, весь такой деловой, в гости к прекрасной даме. Прихожу, а на месте дома пепелище догорает. Чтобы ты прониклась, уточняю: дом был каменный.
- Инсценировка?
- Не-а. Тамошние ищейки в материалах дела указали: «нарушение плетений в сети защитных заклинаний». Вот так работало-работало, потом взяло и само нарушилось. Кто-то сработал покушение, а теперь дельце заминают по-тихому. Скандала боятся - тетка-то из беев, место имела в... ну, в шафрийском парламенте, как его там...
- Маджлис, - подсказала Даймона. И, помолчав, с сомнением добавила: - Думаешь, наши сработали?
- Они что, самоубийцы? - изумился Кэрт с изрядной долей самодовольства. - Я уж лет десять не встречал придурка, который решится меня подрезать.
- Придурков всегда хватает, несравненный ты мой, - едко осадили его. - Но я тоже не верю. Приличный гильдеец в сеть заклинаний не полезет. Вот ты бы полез?
Он покачал головой. Нет, способы обрушить сеть ему были известны: Кэрт всегда изумлял драгоценную госпожу (и бесил конкурентов) недюжинным умом и поистине творческим подходом к делу. Но заигрывать с высшей магией, не будучи заклинателем, было как минимум неразумно. А план, с которым он ехал в гости к райе Ламис, был довольно прост: расчленить, рассовать по четырем сумкам с грузом, притопить сумки поглубже да подальше друг от друга. В помещении остались бы следы, однако сымитировать бытовой поджог - дело нехитрое. Огонь бы подтер если не всё, то большую часть; недаром некроманты так не любят эту стихию.
- Так или иначе, от прекрасной дамы остались обгоревшие кости. Часть пришлось позаимствовать из морга, чтобы предъявить хоть что-то. Ты же знаешь нашу фейку-истеричку: не притащишь вещдок - будет гонять по всему Халифату, пока не выполнишь заказ или не сдохнешь.
- Ты притащил кости, а Хельта это схавала? - с недоверием переспросила Даймона. Она села и досадливо поморщилась, откинув со лба надоедливые пряди белоснежных волос. - Серьезно?
- Ну конечно, - заверил Кэрт, скроив чопорную мину. Но затем пояснил: - Та райя была из правого сектора, а они там все поголовно в секте, как бишь ее... «Когти мрака». Так вот: их именные перстеньки даже с трупа не снимаются. Я пробовал, побрякушка будто в кость вплавилась. Ну, приволок её нашему злобному высочеству вместе с фалангой. И череп прихватил для порядка.
- Череп прихватил, - повторила она, невесело усмехаясь. - Больно было?
Он не ответил, лишь потер запястье - правое, украшенное самодельным артефактом. Под браслетом из круглых зеркалец прятался уродливый белесый шрам. Заживающий, но медленно, почти как у простого человека.
Чтобы содрать с себя один рабский браслет, ему понадобилось двадцать лет зубрить артефактику. (Благо его слабый темный дар - трансмутация - идеально подошел для этой науки.) Второй с него снимут только после смерти. Был еще один вариант, однако Кэрт твердо решил, что скорее расстанется с жизнью, нежели с рукой. Лучше быть покойником, чем калекой.
- Ладно, а что мы тут делаем? Чего тебя опять в центр-то понесло?
Кэрт недовольно наморщил нос и, помедлив, тоже сел. Ну кто, если не заклятая подруга, задаст тебе все неудобные вопросы, какие только могут быть?
- Ну... просто.
Огромные серые глаза, почти белесые на фоне смуглой кожи, сверкнули золотом. Но лишь на миг - Даймона контролировала своего зверя куда как лучше, нежели Кэрт.
- Что, опять полдня любовался своей деревенской дылдой? - Каждая черта ее хищного красивого лица выражала презрение и нечто, очень напоминающее ревность. - Кэрт Хакола, ты сошел с ума. Где твой хваленый вкус?
- Отстань, - огрызнулся Кэрт. - Мне просто скучно, ясно тебе?
