На Грани (СИ) - Лински Литта (полная версия книги .TXT) 📗
Нармин не слушала, что говорит пришедший, хоть и понимала, что ее уединение могли нарушить, лишь имея на то довольно серьезную причину. Но она просто не могла сосредоточиться на словах, которые скользили мимо сознания, словно вода, стекающая по стеклянной поверхности. Нармин при всем желании не могла заставить себя заострить внимание на теме разговора. Однако два слова мгновенно вывели ее из оцепенения. Среди потока гладкой придворной речи жрица уловила «его величество» и после этого обратилась во внимание.
— Так чего его величество желает от меня? — эти слова вызвали на лице придворного легкое удивление, очевидно, потому, что он уже подробно изложил суть дела и был уверен, что Нармин все поняла. Однако профессиональная выучка взяла верх над всеми остальными эмоциями, и посланец короля вновь повторил для девушки то, что сказал ранее.
— Его величество назначил вам аудиенцию, дабы обсудить дальнейшие взаимоотношение со служительницами культа Маритэ, — «культ Маритэ» придворный произнес подчеркнуто почтительным тоном, в котором между тем явственно сквозил снисходительный сарказм. Тон его и выражение лица означали примерно следующее: «При всем уважении лично к вам я не понимаю, как можно всерьез верить в каких-то старых богов… Конечно, каждый сходит с ума на свой манер, но уж я-то достаточно просвещен, чтобы не относиться серьезно к подобным глупостям».
Впрочем, отношение внезапного посетителя к Маритэ волновало сейчас Нармин в последнюю очередь. Ее и сама-то Маритэ мало занимала в данный момент. Король хочет видеть ее! Девушка готова была расцеловать чопорного придворного за нежданные добрые вести. За несколько мгновений она словно воскресла — глаза засияли, щеки покрыл лихорадочный румянец, оттеняющий бледность, которая сменила в последние дни прежде здоровый и приятный цвет лица юной жрицы.
Как только за посетителем захлопнулась дверь, Нармин немедленно бросилась к зеркалу, которое упорно игнорировала последнее время. Да, зря она себя так запустила! Бледная, как смерть, волосы в беспорядке и кажутся тусклыми, платье мятое. Девушка принялась в срочном порядке устранять недостатки своего внешнего вида, насколько это было возможно за такой короткий срок. Где-то через три четверти часа, вновь обратившись к зеркалу, Нармин осталась более-менее удовлетворена результатом. С цветом лица, правда, справиться не удалось, но на его фоне глаза сверкали ярче, а румянец на скулах был подобен лепесткам пиона. Бледная и слегка осунувшаяся жрица казалась старше и загадочнее.
Спустя еще четверть часа вернулся давешний придворный, дабы сопроводить ее к королю. Сердце билось как бешеное, и огромных усилий стоило девушке сохранять ровное дыхание и спокойный вид, когда все внутри трепетало от предчувствия встречи, которая, как что-то подсказывало Нармин, должна решить ее судьбу.
Коридоры сменялись залами, залы — галереями. Путь, отделявший ее апартаменты от приемной короля, невозможно было запомнить даже приблизительно. Но вот наконец заветная дверь, которую услужливо распахнул перед Нармин ее сопровождающий.
Король стоял у стола, за его спиной было распахнуто окно, и легкий ветерок играл прядями темных волос. Голова была чуть откинута назад, на губах застыла насмешливая полуулыбка, словно его величество вел сам с собой мысленный диалог и находил это очень забавным. Войдя в комнату, Нармин на мгновение застыла, от волнения не находя в себе сил пошевелиться, а затем предприняла неловкую попытку присесть в реверансе. Вышло совершенно ужасно, но король улыбнулся так ободряюще, что девушка едва сдержала желание тут же броситься к ногам своего нового божества и признаться ему в своих чувствах.
— Дэнья Нармин, — бархатистый голос звучал чарующе. — Могу я вас так называть? Или мне надлежит величать вас жрицей… или как там правильно в соответствии с храмовой иерархией?
Услышать свое имя из уст короля было для Нармин величайшим блаженством. Она была готова слушать это вечно! Неужели еще недавно ей хотелось, чтобы к ней обращались исключительно «старшая жрица», а обращение по имени чуть ли не обижало?! Конечно же, разница между произнесением твоего имени пожилыми наставницами или владычицей и любимым мужчиной неизмерима!
— Зовите меня Нармин, ваше величество! — торопливо ответила девушка, в голосе ее слышалась чуть ли не просьба.
— Итак, Нармин, — Валтор сцепил руки и вытянул их ладонями вперед. — Вас, должно быть, интересуют причины этой аудиенции. Я позвал вас для серьезного разговора, который рано или поздно должен был состояться между нами…
Вот оно! Сейчас он скажет, что неравнодушен к ней! Какой еще разговор может начинаться с подобного предисловия? Нармин оставила попытки унять бешено колотящееся сердце. Да и к чему? Пусть знает, что ей не все равно. Ведь сейчас она ответит своему королю, что любит его! И пусть ей никогда не быть его женой! Пусть заключает свой династически-политический брак. Главное, что у него хватило ума понять, что эта пусть и прекрасная, но холодная девица никогда не будет дорожить им так, как она — Нармин. Ее сердце — не кусок ледяного хрусталя, оно живое и горячее и сейчас готово вырваться из груди от счастья!
— Нармин, — он уже в третий раз повторил ее имя. — Чего вы хотите от меня? — видя, как изменилось выражение лица девушки, какое искренне непонимание отразилось на нем, король поспешил добавить. — Говоря «вы» я, конечно же, имею в виду вас как представительницу интересов служителей культа Маритэ. Не думайте, что я пребываю в счастливом заблуждении, полагая, что верховная жрица послала вас сюда исключительно из вежливости или, тем паче, потому, что искренне поддерживает мое воцарение в Эларе. Я не настолько наивен. За свою лояльность Храм Маритэ хочет что-то получить от нового короля, это очевидно и логично. Так чего же конкретно вы ждете в обмен на поддержку? Не обижайтесь за прямоту, Нармин. Мы могли бы долго подходить к этому вопросу окольными путями за светской беседой, я мог бы сформулировать его иначе, но предпочитаю спросить прямо.
Нармин растерялась. Какая же она дурочка! Да надо было сойти с ума, чтобы решить, что Валтор пригласил ее ради дел сердечных. Он король, а она — представительница Храма, напрочь забывшая, зачем пресветлая Лавинтия отправила ее в столицу. Это ужасно глупо, но ведь ее ни разу не посетила мысль об истинной цели визита к королю, мысль, которая должна была прийти первой. Положительно, эта влюбленность сделала ее безумной!
Девушка чувствовала себя так, словно ее посреди сладкого сна окатили ведром ледяной воды. Однако такое резкое пробуждение возымело действие. Усилием воли заставив глаза оставаться сухими (при этом пообещав себе, что наплачется вволю, как только останется наедине с собой), Нармин постаралась принять вид, исполненный значимости и достоинства, каковые подобают старшей жрице Храма Маритэ. Некоторых мыслительных усилий потребовали попытки вспомнить, что же именно поручила ей владычица и чего же, собственно, они на самом деле хотят от Валтора. Она-то сама хотела от него одного — любви, но совершенно очевидно, что Храму нужно было совсем не это. Наконец в хаотичном хороводе мыслей девушке удалось ухватить воспоминание о коронации и другие наставления верховной жрицы. Собравшись с духом, она начала.
— Пресветлая Лавинтия искренне рассчитывает на долгую дружбу с вашим величеством, которая, как она надеется, принесет добрые плоды обоим сторонам, — Нармин изо всех сил старалась скопировать пафосный стиль выражения мыслей, который был присущ верховной жрице и ее доверенным приближенным. — Как вашему величеству известно, согласно древним традициям, помазание нового короля на царство искони проводилось жрицами Маритэ. Увы, об этом давно позабыли, но, может, пришло время возродить былое величие…
Договорить он ей не дал. Легкая, но заметная усмешка коснулась совершенных губ Валтора Дайрийского.
— Возродить былое величие Храма Маритэ, а заодно и религии? Это вы имели в виду? Это вряд ли в моих силах, даже согласись я на коронацию по моде трехсотлетней давности. Впрочем, я обещаю подумать на эту тему. Присутствие красивой девушки в зеленом, возлагающей корону на мою голову, вряд ли сильно испортит церемонию. Но мне сложно представить, какие еще плоды нашей «дружбы» могли бы порадовать вашу владычицу, Нармин.
