Никому не позволю (СИ) - "Рада Девил" (книги читать бесплатно без регистрации полные .txt, .fb2) 📗
– Защита предупреждает высокий суд, что мистер Снейп и мистер Поттер связаны множеством обетов неразглашения, – Багнолд одарила Фоули выразительным предостерегающим взглядом. – Поэтому, если будет вынесено решение о применении Веритасерума, мы настаиваем, чтобы опрашиваемые во время дачи показаний под действием зелья находились под заклятием глухоты, дабы никто не мог воспользоваться их уязвимым положением и, задав неподходящий вопрос, навредить им. А также список вопросов, на которые обвинение желает узнать ответ, должен быть предварительно с ними согласован. Это обычная практика в таких случаях. Ни мистер Снейп, ни мистер Поттер не являются преступниками, чтобы Веритасерум к ним применялся насильственно.
Через пять минут судьи проголосовали за то, чтобы пустить в ход сыворотку правды с обязательным учетом всех требований защиты. Еще полчаса ушло на согласование формулировок вопросов и их написание на отдельных листах, которые будут вручаться временно потерявшим слух допрашиваемым. Особенно упорно Аддерли пытался навязать вопросы для Снейпа о его пожирательской деятельности, но большинство судей воспротивились, обосновав свой отказ тем, что изначально испрашивалось разрешение на применение Веритасерума для выяснения истины по конкретному пункту обвинения. Да еще и Багнолд сослалась на один из протоколов допроса, где Снейп четко заверил – вся его деятельность шпиона плотно опутана множеством обетов, в том числе и о неразглашении. Так что в этом плане ничего не вышло.
Первым для дачи показаний под воздействием Веритасерума Аддерли вызвал Поттера, объяснив, что в зависимости от полученных ответов суд может принять решение о расширении списка вопросов Снейпу. Гарри заклинанием лишили слуха, и он на пару секунд, попав в идеальную тишину, запаниковал, что не услышит собственных слов. В голове билась мысль – почему ни Багнолд, ни Дамблдор не предупредили его о том, что допрос будет проводиться при подобных условиях? Он посмотрел на адвоката, стараясь не выдать своего упрека, но ее успокаивающий взгляд быстро заставил его собраться. От внимания некоторых судей не ушло его состояние, и они подобрались, словно ожидали узнать что-то особенное, видимо, посчитав поведение Поттера за признание вины Снейпа. Три капли Веритасерума упали на язык Гарри, и он тут же ощутил, как его сознание цепенеет – казалось, что это зелье было гораздо действеннее того, на котором он испытывал свои способности ему сопротивляться. Для преодоления влияния зелья явно требовалось больше времени, чем это понадобилось при экспериментировании. А может, дело было не в зелье, а в обстановке?
Аддерли зачитал вопрос с пергамента и вручил его Поттеру. Сама размеренность процедуры и дала Гарри необходимые и такие ценные секунды, чтобы прийти в себя и сбросить цепкую хватку Веритасерума на своей воле. Опустив взгляд на записку, Поттер понял, что его пока что только проверяют на воздействие снадобья правды.
«Директора Хогвартса зовут профессор Снейп?»
– Нет.
«Что вы делали по ночам в спальне мистера Снейпа?»
– Я ни разу не был в его спальне.
«Профессор Снейп когда-нибудь обнимал вас, гладил по голове, целовал или дотрагивался до ваших интимных мест руками или другими частями своего тела?»
– Нет, никогда, – было весьма непривычно не слышать своего голоса, вообще ничего не слышать, хотя разум утверждал, что ты все же что-то произнес. Гарри только очень надеялся, что он произносит именно то, что нужно.
«Вам приятно, когда профессор Снейп прикасается к вам, лаская вас?»
– Не знаю, он так не делал, – вопросы задавали в произвольном порядке, словно специально перетасовали их, чтобы сбить с толку.
«Профессор Снейп говорил вам о том, что любит вас или симпатизирует вам, что вы ему нравитесь?»
– Нет.
«Вы любите профессора Снейпа?»
– Нет.
Еще с дюжину вопросов на все те же вариации «любит – не любит», «делал – не делал» Гарри одолел за считанные минуты.
«Профессор Снейп проявлял к вам особое отношение? Когда и какое?» – прочел Поттер на следующей записке, и тут его слух взорвался десятками звуков, показавшихся необычно громкими после принудительной глухоты. На миг Гарри растерялся, стоит ли в этом признаваться? Вдруг его таким образом хотят подставить, проверяя, действует ли на него Веритасерум? Но потом зыркнул на часы на своем запястье, благо, когда в твоих руках пергамент с вопросом, сделать это незаметно было проще простого, и сообразил, что работа зелья по всем расчетам должна была закончиться. Он по совету Дамблдора с самого начала, как только вышел на свидетельское место, держался предельно бесстрастно, чтобы предполагаемая заторможенность из-за сыворотки правды не бросалась в глаза. Так что после секундных размышлений решил, что все-таки нужно сознаться.
– Ко мне вернулся слух, – словно через силу, имитируя освобождение от влияния Веритасерума, произнес Поттер, отрывая взгляд от записки и переводя его на Багнолд – та кивнула, подтверждая, что все идет как надо. – Я отвечу на вопрос? – он продемонстрировал пергамент в своих руках, давая понять, что и Веритасерум на него не действует. – Да. Профессор Снейп проявлял ко мне особое отношение. Он защищал меня от Волдеморта, рискуя своей жизнью. Будучи равнодушным, на такое не отваживаются. Но он знал, что от меня зависит будущее магической Британии, поэтому его особое отношение вполне оправданно. Еще о чем-то хотите спросить?
– Нет, займите свое место в зале.
***
Выслушав ответы Поттера на целый ряд с таким усердием составленных заранее вопросов, содержавших иногда хитрые ловушки, Аддерли пришел к выводу, что провалил процесс. Надежды на признание вины Снейпа практически не осталось, и тогда он решился на отчаянный шаг. Невзирая на то, что некоторые судьи заявляли, будто выяснили уже достаточно, он все же настоял на том, чтобы провести допрос Снейпа под действием Веритасерума.
– Мы услышали лишь о том, как мистер Поттер относится к их отношениям. Но он еще слишком молод и мог не распознать истинных намерений мистера Снейпа, являющегося педагогом со стажем, а следовательно, имеющим богатый опыт в вопросах подростковой психологии, – Аддерли обливался холодным потом, осознавая, что он собрался совершить, но иного выхода не видел – Фоули пообещал вышвырнуть его из Министерства, если он провалит слушание, и эти угрозы показались более реальными, чем те, на которые не поскупился Тикнесс.
Когда подсудимого лишили слуха, Аддерли принялся подавать ему вопросы, записанные на пергаменте, предварительно зачитывая их, как поступал и перед этим. Ответы довольно гладко ложились в канву ранее сообщенного Поттером – Снейп не подтверждал ни единого подозрения в том, что он вышел за границы деловых отношений или проявлял нездоровый интерес к своему студенту.
«У вас были интимные связи с учащимися за годы вашей работы преподавателем Хогвартса?»
На этом вопросе судьи слегка заволновались – такого не было в оговоренном списке, но протестовать не стали, ведь тот не выбивался из рамок рассматриваемого пункта обвинения.
– Нет, – прочитав записку, произнес Северус. Однако, будучи неподвластным Веритасеруму, он отметил, что Аддерли сделал нечестный ход, и тот может быть не последним. Теперь все зависело от изворотливости этого гада – если ему удастся сформулировать вопрос так, что неверный ответ на него будет противоречить чему-то, сказанному ранее на допросе, то слушание не закончится и сегодня.
«Вы убивали людей?» – Аддерли поспешил ткнуть пергамент в руки Снейпу, несмотря на возмущенно зашумевших судей.
– Протест! – закричала Багнолд. – Это нарушение! Вопрос не касается отношений подзащитного с мистером Поттером!
– Нет, – Северус ответил, ведь он не слышал заявления адвоката, к тому же на него как бы действовал Веритасерум, которого ему отмерили максимальную дозу в пять капель – на двадцать минут. Он покрылся холодным потом – его догадки подтверждались. Аддерли пошел ва-банк, наплевав на правила допроса подозреваемого на глазах у полусотни судей.
