Убегающий след сопряженных миров. Ландора (СИ) - Тишина Ольга (бесплатные книги полный формат .txt) 📗
Я узнала, что профессор верил в извержение Иеллоустонского вулкана и предусмотрительно отправил семью своего единственного сына в Россию. Но сам профессор остался, считая, что он еще понадобится здесь. Прямо перед началом испытания всей машины, Браге узнал о рождении внука, названного в его честь.
Он подтвердил, что образец действительно сохранился и находится здесь, в Университете. И что он даже пару раз, под шумок других экспериментов, требующих большого количества энергии, машину включал. Она работает. Но, к сожалению, связаться с родными ему не удавалось. Как рассказал ученый, он оказывался в будущем, но видел себя в ограниченном пространстве, словно в прозрачном пузыре, окруженном чернотой космоса.
Профессор понимал, что пользоваться машиной рискованно, да и бесполезно, поскольку связаться с родственниками и узнать о их судьбе ему не удалось.
— Как бы мне хотелось увидеть их, хотя бы еще один раз, — профессор вздохнул. Плечи его поникли, и я вдруг увидела перед собой старого, несчастного человека, доживающего свой век в одиночестве, лишь в окружении пыльных и таких же старых, как и он книг.
— Увидите, гер Браге. Обязательно увидите!
***
Самый главный вопрос, где взять столько энергии, чтобы включить машину, решил Ратмир. Его волшебный вещмешок вмещал, наверно, целый склад. На мой вопрос: «Что там у тебя еще завалялось?», он таинственно поведал: «Спроси лучше, чего там нет».
Маленькая штучка, очень напоминающая обычную батарейку, появившаяся из вещмешка, оказалась…тоже батарейкой. Но, как сказал Ратмир не простой, а вакуумной. На мой скепсис по поводу ее размеров, он парировал, что здесь хватит энергии, чтобы вскипятить все океаны Земли. — «Понимаешь Ландора, — объяснял он, — физический вакуум, это всепроникающая среда, которая занимает все пространство между планетами, атомами и всеми частицами, обладающими массой. Она включает в себя энергию, заключенную в пространстве между центрами масс вещества. В этом пространстве действует сила физических полей: гравитационного, электрического и магнитного, которые суммарно и создают энергию физического вакуума. Мы научились ее получать и использовать». После всех этих объяснений, я сделала вывод, что мужчина явно лукавил, когда говорил, что он «простой техник». И еще меня интересовал один вопрос: «Неужели я ошиблась с его возрастом?».
Я представляла, что эта конструкция, которая должна была помочь Ратмиру вернуться домой, выглядела этакой машиной, с рычагами и кнопками и с креслом в центре, но это оказался прибор, размером с чемодан, и внешне его и напоминавший. Мужчины водрузили прибор прямо на письменный стол профессора, предварительно очистив поверхность стола от всяческого научного хлама.
Открывался прибор, как саквояж, разделяясь на три неравные части.
— Я вижу, вы уже настроили радиус действия на минимум, — обратился Ратмир к профессору.
— Да, — гер Браге улыбнулся, — было бы неловко узнать, что кроме меня кто-то еще попал в поле действия прибора. С человеком могла случиться настоящая истерика!
— Несомненно, профессор, — подтвердил Ратмир, что-то настраивая в приборе. Неожиданно прозвучавший механический голос, заставил меня вздрогнуть:
— Внимание! Идет настройка. Идет поиск заданных координат. Координаты найдены. Гравитационная сингулярность определена. Координатная сингулярность определена. Стабилизация. Сеанс пространственной конвергенции начнется через… десять, девять, восемь….
Сначала ничего не происходило. По ощущениям я все так же находилась в комнате профессора, который, с нескрываемым любопытным ожиданием на лице, стоял рядом с Ратмиром. Я рассматривала «внутренности» прибора и не сразу поняла, что произошло. Окружающее пространство, находящееся от стола на расстоянии двух метров, вдруг исказилось и поплыло. Предметы потеряли четкость, расплылись, словно облака дыма. Со всех сторон нас окружал этот туман, очень похожий на Стену. Ратмир продолжал что-то переключать в приборе, мы же с профессором застыли в ожидании. Наконец, туман стал рассеиваться, потом исчез окончательно, и я застыла с открытым ртом.
Мы оказались в прозрачном коконе, отделявшем нас от космического пространства. Мы были маленьким островком земли, парящим в необозримых просторах Вселенной. Я увидела звезды, немигающие и манящие и… я увидела Землю. Часть Земли. И сразу поняла, какая это часть.
Давно, в детстве, я прочитала книжку, где рассказывалось, что когда-то считалось, будто Земля плоская. Я тогда еще сказала Лео, какие же люди были глупые, ведь всем давно известно, что Земля имеет круглую форму. Но Лео поправил меня, объяснив, что люди были не глупые, а просто необразованные.
Помню, я представляла себе, как это могло выглядеть: плоский блин, покрытый куполом атмосферы, лежащий на трех слонах, которые в свою очередь стояли на черепахе. Мне было странно, что люди могли в это верить.
Конечно, никаких слонов и черепах не было и в помине, и Земля не выглядела плоской. Скорее она напоминала ступенчатую пирамиду, расположенную вершиной вниз. Пирамида, как и наш маленький «островок» была заключена в еле видимый глазу кокон.
Оттуда, где мы находились, подробно рассмотреть было ничего нельзя. Парящий в космической черноте остров-пирамида был довольно далеко от нас. Как мне потом объяснили, ровно на том самом расстоянии, на котором мы находились бы на Земле в нашем времени. Только здесь нас разделяли не реки и горы, а темная бездна вакуума.
Было страшно и одновременно, до жути, любопытно. Прилив адреналина и присутствие спутников, которые вели себя совершенно спокойно, помогли справиться с паникой. Я во все глаза рассматривала окружающий космический пейзаж, подсвеченный светом Солнца, скрытого сейчас за Землей
— А почему мы видим Солнце, профессор? — шепотом, чтобы не отвлекать Ратмира, обратилась я к гер Браге, — мы ведь сейчас в будущем.
— О-о! Во всем виноваты расстояния, милая девушка. Свет солнца достигает Земли за несколько минут. То есть те лучи, что освещают видимую нам часть планеты, отправились с Солнца, примерно восемь минут назад. Мы с вами находимся в будущем ровно на одну минуту, поэтому свет Солнца видим и ощущаем. А вот Луна нам не видна, так как ее свет достигает Земли за секунду.
Тем временем в прозрачной стене нашего кокона стали происходить изменения. Часть его пошла рябью, образовав нечто вроде прямоугольного экрана. Стал слышен шорох эфира, а потом гудки. Самые обыкновенные телефонные гудки, на смену которым раздался мелодичный женский голос, прозвучавший в космической тишине словно гром. А следом я увидела и обладательницу этого голоса.
Возникший экран показывал прекрасное лицо девушки. Бирюзовые, как у Ратмира, глаза с тревогой вглядывались в пространство. Она словно что-то хотела увидеть, но не видела. Золотые локоны развевались. Я рассмотрела у нее за спиной водную гладь и вздымающиеся серые скалы. Алые губы произносили что-то вопросительно-требовательное.
Я взглянула на Ратмира. Он же смотрел на нее. И столько было в этом взгляде любви, столько обожания, что сердце мое сжалось, а в груди оборвалось.
— Руслана! — выкрикнул-выдохнул он, — Лана!
На лице ее в этот момент отразилась гамма чувств подобных буре. Это были и радость узнавания, и удивления, и нетерпения, сменявшие друг друга. Она не видела нас, зрачки ее блуждали, словно у слепой, но слышала, это точно. Услышав голос Ратмира, она закричала. Но я понимала лишь имя, произносимое ей:
— Ратмир, Ратмир! — повторяла она снова и снова.
Он что-то ей торопливо ответил. Она успокоилась. Стала слушать внимательно. Я поняла, что Ратмир задает ей какие-то вопросы. Она кивала головой, что-то сбивчиво объясняла. Потом, обменявшись короткими фразами с мужчиной, она исчезла с экрана. Но долго тот не пустовал. Вскоре на нем возникло лицо молодого человека. Его реакция так же была также неоднозначна. Что-то возбужденно крича и махая руками, он постоянно повторял одно и то же слово — «друг!» и улыбался. Наконец, на очередные слова Ратмира замолчал и невидящим взором уставился в нашу сторону, словно слепец.
