Табель первокурсницы (СИ) - Сокол Аня (книги полностью txt) 📗

— Отец урезал твое содержание? — подруга старалась не встречаться со мной взглядом.

— С чего ты взяла?

— С того, — она повернулась, — Что ты заказала? Капор? Юбку? Одно платье? Не смеши меня, Астер. Рассказывай, это все из-за сгоревшей лаборатории?

— Нет, — чуть помедлив, ответила я, официант подкатил тележку с пирожными, но я отрицательно покачала головой, и он молчаливо повернулся к соседнему столику. — По крайней мере, папенька ничего такого не писал, он собственно еще ничего не писал. Но могу посоветовать тебе, впредь не задавать подобные вопросы дворянам. Никогда. На дуэль тебя, конечно, не вызовут, но…

— Скажут, что деньги никогда не заменят благородной крови, — кисло закончила подруга, — Иви, — простонала она, — Мне-то ты можешь сказать.

— Могу, — я посмотрела на подругу, — Мне не нужны тряпки. Мне нужно кое-что совсем другое, думаю, очень дорогое.

— Что? — в глазах подруги вспыхнул азартный огонек, — Не томи.

— Рапиру.

— Что? — повторила Гэли, судя по выражению лица, она была слегка разочарована. — Но зачем?

— Чтобы учиться фехтованию, — рассмеялась я.

— Но Иви, — беспомощно протянула она, — Железка просто не может стоить больше нашего содержания. Я даже не знаю, какое оно у меня, папенька просто оплачивает счета и никогда не пересчитывает платья и юбки. Эх, почему магам нельзя носить украшения до сорока лет, — она патетично вскинула руки, — пока не пройдет пик силы? Моя шкатулочка уже соскучилась по хозяйке.

— Моя, я полагаю, тоже. А представь, как бесится герцогиня! — мы рассмеялись, — И коль уж мы не тратим деньги на камушки, предлагаю прикупить заговоренного железа.

Я поднялась, оставив на столике серебряную монету, а Гэли, все еще хихикая, последовала за мной.

Кучер, как и было велено, остановился у первой же замеченной оружейной лавки. Я машинально отметила, что желтого креста коросты на дверях не было.

— Юные леди, — радушно раскинул руки мужчина, словно собирался нас обнять. Невысокий, полноватый с лысой головой и гладковыбритым безвольным подбородком. — Чем могу служить?

— Нам… мне, — исправилась я, — нужна рапира.

— Конечно — конечно, — засуетился то ли наемный работник, то ли хозяин лавки, он возвышался над столом всего лишь на пару локтей, и казался даже чуть ниже миниатюрной Гэли, — Вот, обратите внимание на клинки из Алозии.

На противоположной стене, убранной красной бархатной портьерой, какую матушка не потерпела бы в Кленовом саду ни за какие коврижки, висело оружие. Начищенное сверкающее, отделанное камнями. Гэли больше заинтересовали доспехи рыцаря времен Разлома, стоящие в углу, правда, на них осело столько пыли, что она так и не решилась дотронуться.

— Или вам по вкусу обессинская сталь? — жестом ярмарочного фокусника, он вытащил из-под прилавка тонкий клинок в дорогих отделанных кожей ножнах. — Попробуйте, — он протянул рукоять вперед.

Я коснулась прохладного металла, взяла и взмахнула рапирой, чем порядком напугала отпрянувшего мужчину.

— Не годится, — и положила кринок обратно на прилавок.

— Леди, вы не понимаете…

— Это вы не понимаете, — я раскрыла ладонь, на коже остались вмятины от драгоценных камней, щедро рассыпанных по рукояти, — Этим невозможно сражаться.

— Помилуйте Девы, — по-бабьи всплеснул руками продавец и огонь в масляных и таких же алых, как портьера на стене, светильниках качнулся, — К чему таким хорошеньким леди сражаться? Не нравится этот, возьмите другой, — он указал на витрину, — Камней меньше, зато к этой рапире идут трое ножен, отделанных шелком, разных цветов, подойдут к любому платью…

— Нет. Слишком короткий, вряд ли мне стоит подпускать противника так близко.

— Леди — попенял он и, пошамкав губами, добавил, — Возможно, вам надо прийти ко мне с отцом или с женихом. Поверьте, мужчины лучше разбираются в том, что нужно молодым леди…

— Чирийская сталь у вас есть? — перебила я.

— К чему вам эти черные железки, — улыбка чуть поблекла, но он очень старался не выказать нам своего раздражения, — Ни красоты, ни изящества, ни…

— А так? — устав от его словесных реверансов я расстегнула куртку и сдернула с пояса значок Магиуса.

От герба Академикума его отличало то, что на зеленоватом фоне был изображен только закрытый пробкой пузырек. Значок магов всегда вышивался на ткани, коэффициент изменяемости единица. В ткани легко было посеять любые зерна преображения, и вместе с тем, она совсем не резонировала, не влияла на чужие изменения, не сбивала их, не искажала. Будь это иначе, маги ходили бы голыми.

Рыцари ордена отливали эмблему своего меча из металла, и скрепляли овальными пряжками плащи. А жрицы… ключ жриц выдувался из алого стекла. Пластичность ткани, жесткость стали и прозрачность стекла, три символа Академикума.

Взгляд работника скользнул по поясу со склянками и снова поднялся к моему лицу.

— В лавке нет штатного колдуна, — совсем другим суховатым тоном ответил мужчина, — И нам запрещено закупать чирийскую сталь.

— А где разрешено? — спросила Гэли.

— Уж не мое дело, леди. Я к другим под прилавок не лезу, и не люблю когда лезут ко… — его речь прервала серебряная монетка, появившаяся в руках подружки.

— Совсем-совсем не лезете? — поинтересовалась она.

— Ну…

Серебро в пальцах девушки сменилось полновесным золотом.

— Последняя лавка по Тисовой улице, вход с торца, — быстро проговорил мужчина, монета закрутилась по столу, и тут же оказалась накрыта пухлой рукой, — И пусть Гикар помнит мою доброту.

— Мы тоже не забудем, — я вернула знак Магиуса на пояс, когда обучение будет закончено над пузырьком появиться вышитая корона, колдуны, как бы неумелы они не были, всегда состояли на службе у Князя.

Тисовая улица, начинавшаяся респектабельными лавками, закончилась довольно неприметными домишками, больше всего напоминавшими склады. Это, конечно, не лабиринты у морского порта, воняющие крысами и солью. Это всего лишь площадки для хранения товаров ближайших лавок и таверн, но делать нам тут по большому счету было нечего.

Кучер неодобрительно покачал головой, когда Гэли вышла вслед за мной из кареты. Расчищенная мостовая сменилась грязным месивом снега и песка, под ботинками скрипели камушки. На крыше последнего дома, который, по словам лысого оружейника и должен быть лавкой неведомого Гикара, сидела серая найка. Большая грузная птица, издавала монотонные каркающие звуки, в южных провинциях их отстреливали, так как считали предвестниками несчастий. За последним домом начиналась банальная свалка, пахло горелым и отбросами.

— Неуверена, что мы пришли правильно, — Гэли сморщила носик и приподняла юбку.

Я оглянулась, в нескольких шагах приветственно колыхался на ветру торговый вымпел скобяной лавки, напротив стояла самоходная повозка — мобиль, двигатель был заглушен из высокой трубы не вырывалось ни облачка пара. Водитель посмотрел на нас сквозь стекло кабины, кучер демонстративно сплюнул в снег. Те, кто сменил добрые вожжи и живого скакуна на баранку и механическое ревущее сердце двигателя не вызывали уважения у коллег. Наш кучер Гийом, например, наотрез отказался садиться в демонову машинку, зато его племянник с радостью прошел обучение, за что и был проклят семьей. С каждым годом на дорогах появлялось все больше мобилей, но, невзирая на это, они еще нескоро сменят живых лошадей. Самоходные повозки дороги, сложны в содержании, не говоря уж о том, что многие видели в них приближение конца света и закованной в железо Тиэры.

Звякнул колокольчик на противоположной стороне и из маленькой кожевенной лавки вышел высокий господин и, не оглядываясь, направился вверх по улице. Задворки торговых рядов. Место, конечно тихое, но не безлюдное. Какой смысл размещать тут лавку, да еще и без вывески?

— Мы только заглянем, — пообещала я.

— Жди здесь, — приказала кучеру Гэли и, повернувшись, ко мне призналась. — Как-то мне не по себе, лучше уж купить клинок у того лысого зазывалы.