Файлы Декса (ЛП) - Хелле Карина (читаем полную версию книг бесплатно TXT) 📗

Я принял его.

Я раздвинул ладонью половые губы, принялся тереть ее клитор. Она набухла, была влажной, и вход был бы скользким.

Я прижал свои губы к ее влажным половым губам и вошел языком. Она была идеальной. Как и на вкус, ее мускусный запах сделал мой член еще тверже, и он прижимался к моему животу. Он просил ее прикосновения, молил кончить, но я не мог этого позволить. Сейчас была ее очередь.

Я был нужен ей, и я собирался дать ей то, что требовалось.

Ее бедра поднимались к моему лицу. Мой язык доводил ее до точки. Я не хотел пока, чтобы она кончала. Я хотел увидеть всю ее, когда она сделает это.

Я прижался грудью к ее груди, наш пот смешивался. Два пальца проникли в ее влаге, она была голодна. Другой рукой я сжал ее мягкие волосы в кулак. Я чуть потянул за них, и ее глаза открылись от приятной боли. Я тянул и гладил, ладонями и пальцами. Я делал так снова и снова, пока сам чуть не кончил. Мне было больно сдерживаться, но я должен был.

Когда она кончила, этот миг был самым красивым, потрясающим, фантастическим в моей жизни. Она закричала от инстинкта. Я слышал, как наслаждение исходит от нее волнами, пока не замедлилось до скуления. Звучало почти с болью, но я знал лучше.

Я вытащил из нее пальцы и прижал к ее животу. Я хотел облизнуть их, но это могло вызвать у нее отвращение, а я не хотел портить момент.

Когда она пришла в себя, она повернула голову и посмотрела на меня. Я смотрел в ответ. Мы пересекли огромную баррикаду. Я был ужасно заведен, но нам нужно было на этом все оставить. Я дал ей то, что она хотела, и получил то, что хотел.

Она потянулась рукой к моему лицу и нежно погладила щеку. Ее взгляд говорил о многом. Я начал вспомнить о реальности, разум боролся с членом за власть.

Что произошло? Что я сделал с нами?

Перри уловила перемену, наверное, но она потянулась к моему члену, а я не позволил этого. Поверьте, я больше всего хотел наброситься на нее, ощутить, как она влажна, познать ее изнутри, чтобы она приняла меня так, как никто не мог. Я был тверд, как железо, и все будет потрачено, если я не окажусь в ней.

— Прости, — жалко сказал я. — Я не могу.

— Что не можешь? — спросила она. Она не знала. Она не знала, как будет, если мы продолжим. Как далеко мы падем. У нас даже не было презерватива, она могла забеременеть. И потом аборт? Или еще одна версия Джен?

Нет. Так было не честно. Если забеременеет Перри, это будет совсем по — другому. Но это было не в нашей реальности. Я не был с ней. Я был ее напарником. Я был с Джен, с ней я должен был провести остаток жизни.

Напряжение окутывало нас каждый раз, когда мы были вместе, и в этот раз я поддался. Это было ошибкой, хоть из — за этой ошибки я не сожалел.

— Я не хочу ранить тебя, — сказал я. — А так было бы.

Я знал по взгляду ее больших глаз, что уже сделал это.

Если посмотреть в словаре «самый большой гад на планете», там будет моя фотография.

ОНА МЕНЯ НЕ ЛЮБИТ

Порой некоторые моменты в жизни можно предвидеть. Обычно, это касалось лжи. И результата. Ты врешь, скрываешь что — то от мира, но знаешь, что однажды правда всплывет. И потом будет не весело.

Будет гадко.

Напарница будет кричать на тебя. Она будет с трудом сдерживать слезы в глазах. Она будет выглядеть так, словно я ранил ее в живот, столкнул с обрыва. И все доверие ко мне вытечет невидимым потоком несдержанных обещаний.

Такой была Перри в миг, когда узнала, что анонимные комментарии оставляла Джен. Я не представлял, что это всплывет. Я знал, что я раню ее этим мечом. Я знал, что она разобьется внутри. Будет страдать.

Или разобьюсь я. Буду страдать от осознания того, каким гадом я был. У нас с Перри все время был шаг вперед и два назад. Казалось, мы обрели почву, и тут мне пришлось сказать правду.

Правда всегда вредила.

Она отвернулась от меня и процедила в гневе:

— Почему ты не рассказал мне?

Еще и место для разговора не лучшее. В темном подвале психбольницы с призраками. Хотя, это даже уместно. Мы долго доводили друг друга до безумия.

Я потянулся к ней в темноте, моя ладонь легла на ее плечо.

Она развернулась, как зверь в клетке. В глазах мелькнула хищная ненависть.

— Не трогай меня! — закричала она, голос отражался эхом в сырой комнате.

Нет. Я не мог это слушать. Я не мог вынести это между нами. Мне нужно было коснуться ее, знать, что часть ее все еще моя.

Я инстинктивно схватил ее за запястья и крепко держал.

— Прости, — сказал я, глядя в ее глазах. Я что — то искал в них.

— Пусти меня! — заревела она. Я кое — что понял. Она собиралась ударить меня. Я хорошо знал этот взгляд.

Я был придурком.

— Хорошо, ударь меня! — завопил я, раздражение росло. — Но сначала выслушай.

Она и не собиралась.

— Ты лжец!

Так и было. Я сжал ее запястья крепче и притянул ее к себе, мне нужно было, чтобы она выслушала меня, увидела меня, услышала меня. Она сдалась, черные волосы висели вокруг ее лица. Но она позволила удерживать ее. Позволила говорить.

— Поставь себя на мое место, Перри, прошу, — попросил я. — Она — моя девушка, ты — моя напарница. Что мне было делать? Кого защищать?

Она закрыла глаза, закрылась от меня. Она словно сдавалась. Я не хотел, чтобы огонь угасал в ней, я хотел только шанс объяснить.

Я вздохнул и отпустил ее руки. Вряд ли объяснение помогло бы.

Она медленно отошла, не взглянув на меня. Перри была побеждена, после всей силы, что я видел в ней раньше, было больно понимать, что это с ней сделал я.

— Детка, — позвал я ее, голос обрывался в холодном воздухе.

— Не смей меня так называть! — взорвалась она. — Не смей. Особенно после того, что ты только что сказал.

Она страдала. Сильнее, чем я думал.

Почему? Было что — то еще?

Я осторожно шагнул к ней.

— Почему тебя это так ранит?

Она издала злобный смешок. Я не видел ее лица, но знал, что веселья на нем нет.

— Еще не хватало этому меня ранить.

— Хотела, чтобы я рассказал тебе? — осторожно спросил я.

— А ты как думаешь?

— Думала, я должен был рассказать тебе? — и я снова копал, искал то, что удовлетворит меня. Я знал, что я хотел услышать.

А она?

— Думаю, — призналась она, — я бы тебе рассказала

— Почему? — спросил я. И шагнул к ней.

Она медленно повернула ко мне голову, может, предупреждала не подходить ближе.

— Потому что… — ее голос оборвался. Я видел силуэт ее горла, она сглотнула. — Ты…

Что? Что я?

— Перри, — мой голос дрогнул.

Она смотрела на пол. В тенях я видел, как она хмурится. Она спорила мысленно с собой. Я не знал, выиграет ли та сторона, победы которой я хотел.

— Что? — страх исходил от нее волнами.

Она знала, что я спрошу. А я должен был спросить это.

После всех этих месяцев вместе, ночей в одной кровати, в палатке, мои мысли почти все время были о ней. Мы почти умерли, все время спасали друг друга, толкали и ранили друг друга. Мне нужно было знать, что она на самом деле чувствовала.

Если она скажет «да», я сдамся. И расскажу все, что скрывал. Все, с чем боролся каждый день. Я расскажу ей правду.

Больше никакой лжи.

— Ты меня любишь?

Вот. Вопрос вылетел. Я не говорил о себе, но должно быть понятно, что я спрашивал не просто так. Я хотел, чтобы она сказала «да». Мне нужно было, чтобы она сказала, что любит меня.

Тогда будет не так страшно падать.

Ее глаза расширились от вопроса. Она этого не ожидала. Или хорошо играла. В этом она стала лучше.

— Что, прости? — выдавила она.

Я подошел к ней на пару шагов, на нее упала моя тень.

— Ты меня любишь?

Прошу, скажи «да».

Скажи «да», Перри.

Тишина. Плохо. Мне нужно было знать.

— Перри, — сказал я тревожнее. — Ты меня любишь?

Она глубоко и резко вдохнула. Она взяла себя в руки и посмотрела в глаза. Я смотрел на нее. В ее глазах не было мягкости. Взгляд был тяжелым, блестящим. Как лезвие.