Камень, жнец и мандрагора (СИ) - Серина Гэлбрэйт (книги бесплатно читать без txt, fb2) 📗
Камень Жизни-Смерти и впрямь везли, на двухколёсной, аляповато раскрашенной тележке, в компании двух вооружённых стражей-горгулий по обеим сторонам. Собственно камня не видно, тележка накрыта отрезом бирюзового шёлка, под которым торчало что-то высокое. Тележку выкатили в центр арены, стражи отступили, пропуская двоих старейшин. Зрители затихли окончательно, многие, подобно Алессандро, подались вперёд, пожирая глазами предмет на тележке. Даже не по себе как-то стало от таких жадных, нетерпеливых взглядов, адресованных всего-навсего булыжнику, ещё и символизирующему не совсем то, о чём все думали.
Двое старейшин бережно сняли красиво переливающийся шёлк, а третий пафосно объявил камень так, как обычно объявляли входящую в зал монаршую персону, — с длинным, подробным перечислением всех титулов и регалий.
На что он похож в действительности, пресловутый камень то ли жизни, то ли смерти?
Как и рассказывал когда-то папа, да, булыжник.
Увесистый такой камешек размером больше моей головы, тёмно-коричневый, необработанный и угловатый. Лежал на специальной, обитой багряным бархатом подставке с выемкой, накрытый сверху высоким стеклянным колпаком. Я даже шею вытянула в попытке присмотреться к священной реликвии получше — а ну как разгляжу-таки то, отчего половина присутствующих взирала на неё с благоговейным трепетом?
Посмотрела так.
Посмотрела эдак.
По-прежнему вижу каменюку, которой, если хорошенько прицелиться, убить можно.
Алессандро подался вперёд сильнее, словно готовый броситься и забрать камень прямо сейчас, невзирая на толпу свидетелей и охрану. И черты лица его будто заострились, и взгляд стал… пожалуй, хищный — наиболее точное определение.
И пугающий немного.
Младшеньких камень не впечатлил. Жадею тоже, но пилку она сунула в карман, пока её не поймали на отсутствии должного почтения. Да и среди других горгулий хватало тех, кто даже не пытался изобразить восторг от лицезрения реликвии.
Старейшины выждали минуту-другую, накрыли колпак тканью и знаком показали горгулу, вёзшему тележку, что хорошего помаленьку и виновнику торжества пора удалиться восвояси. Тот покатил тележку обратно, а четвёртый старейшина приступил к не менее подробному перечислению мероприятий на каждый день праздника.
Алессандро проводил тележку недобрым взором голодного человека, у которого только что из-под носа забрали наполненную едой тарелку, затем моргнул и с заметным усилием отвёл глаза. До конца официальной части досидели мы уже с трудом, потому что заключительные речи старейшин интересовали мало и поставленные местными жителями танцевальные, акробатические и игровые номера особого любопытства не вызывали. Когда последние выступающие удалились, зрителям разрешили спуститься на арену, куда выкатили бочки с напитками и вынесли подносы с пустыми кружками. Впрочем, толкаться всем и сразу на ограниченной площади необязательно, желающие могли отправиться на поиски хмеля в ближайшие питейные заведения, коих возле арены хватало. Мама лезть в самую гущу жаждущих халявного горячительного не стала, придержала и мужа, и детей независимо от степени их совершеннолетия. Алессандро ловко взял меня под локоток, извинился перед моими родителями, что мы, мол, развлекаться будем в другом месте, и потащил прочь. Те, кто арену покидал сразу, предпочитали подниматься на крыло, и поэтому толчеи на наземных выходах не было, мы без труда добрались до ближайшего.
За пределами арены оказалось неожиданно тихо, пустынно и прохладно. Древняя, немало повидавшая стена арены возвышалась за нашими спинами, запирая в исполинском своём кольце многоголосое эхо и бурленье шума, то нарастающего, то немного затихающего. Вяло подмигивали фонари вокруг и освещённые окна ближайших к арене зданий, тускло сияли звёзды в непроницаемой черноте ночного неба. Я невольно поёжилась — человеческое тело мёрзло вполне себе по-человечески, — и Алессандро, скептически оглядев моё коротенькое и уж точно ни разу не греющее платьице, снял куртку и накинул мне на плечи.
— Спасибо, — отчего-то я смутилась.
— Не за что, — небрежно отозвался Алессандро.
Мы миновали широкую площадь, разделявшую арену и кольцо крайних зданий, углубились в переплетение улиц, в этой части города более широких и даже освещённых. Куда конкретно мы шли, сказать я не могла и Алессандро тоже, однако вскоре он остановился. Внимательно посмотрел по сторонам и снова взял меня за руку.
— Попробуем срезать.
Что срезать?
А-а, предупреждать ведь надо!
Два шага через зловещую тёмную зелень изнанки и вот мы стоим на столь же пустынной сумрачной улице перед светлым пятном дома с чёрными кругляшками окон. Ну да, в новой части города с уличным освещением дела обстояли не в пример хуже.
— Получилось, — с толикой удивления констатировал жнец.
— А могло не получится? — насторожилась я.
— После последствий утренней телепортации я не был уверен, что в Скарро возможно перемещение по стежкам.
— Значит, твои жнеческие способности не мешают свежеобретённому некромантскому дару?
— Это не дар и это — временно, — Алессандро спустился по двум уходящим в землю ступенькам, открыл входную дверь.
Мы поднялись на наш этаж. Никого из временных соседей дома не было, и всё здание казалось давно заброшенным, застывшим в безмолвии пустоты. Алессандро зажёг светильники, столь же старые, как и всё вокруг, стоявшие в небольших нишах в стенах, и несколько свечей, привезённых мамой. Может, не так уж мамуля и неправа была, когда собирала тот тюк…
— Если хочешь, ложись спать, — предложил Алессандро, расставляя в коридоре дополнительные зажжённые свечи, что при здешних потёмках было нелишним даже для горгулий.
— А ты? — я замерла возле нашей спальни, стараясь не задевать дурацкие бусы за спиной.
— Я могу дольше обходиться без сна.
— Я тоже. В теории.
— Нет резона проверять эту теорию без острой нужды.
Да я и не спорю. Заботило меня другое.
— Алессандро?
— Да?
— Как ты собираешься выкра… забрать этот ваш булыж… кристалл? — полюбопытствовала я как можно более ровным, нейтральным тоном, дабы меня не заподозрили в сомнительном меркантильном интересе.
Хотя с моей стороны интерес место имел и вполне себе насущный. Жнец меня по много каким вопросам проинструктировал, только вот ни разу не затрагивал в разговоре того самого плана, согласно коему заветный камень будет благополучно умыкнут из-под носа старейшин, охраны и магозащиты. А меня очень даже волновало, как именно Алессандро намерен совершать свои незаконные действия.
— То есть я имею в виду, он находится под охраной и защитой, — продолжила я неуверенно. — Да и вроде выносят его только на праздник, а в остальное время он укрыт в подземном хранилище…
— Поэтому мы находимся здесь и сейчас, а не пытаемся проникнуть в это хранилище в другое время, — спокойно пояснил Алессандро.
Хорошо, этот-то нюанс понятен, чего не скажешь о…
— Так он и в дни праздника будет оставаться под охраной. Да, в хранилище его на ночь вряд ли возвращают, ибо больно долго и хлопотно эту каменюку взад-вперёд таскать, но и на арене просто так не бросят, подходи, дескать, кто хочет и лапай его сколько влезет.
— И всё же защищён он будет уже не так основательно, как в обычные дни. Открытая арена, большое скопление твоих сородичей…
Угу, тут тоже ясно, но остаётся ещё…
— Ты его видел? — спросила я, подавшись к Алессандро и понизив голос.
— Видел, — в ответном взгляде отразилось удивление.
— Хорошо рассмотрел?
— Достаточно с учётом расстояния.
— Молодец, — иронично похвалила я и уточнила с невинной улыбкой: — А размерчик заценил?
— Что, прости?
— Ты как эту каменюку тырить собрался? Она ж, поди, прилично весит и габариты такие, что в карман не положишь и за пазуху не спрячешь. Её красть придётся вместе с той тележкой!
Моё справедливое замечание не вызвало ни смущения, ни недовольства, ни даже элементарной задумчивости на тему выноса булыжника не то что из Скарро — хотя бы с арены.
