Академия для старшей дочери графа (СИ) - Хегбом Юлия (книги бесплатно без онлайн .TXT) 📗
Дракон лишь вздыхает в ответ. Похоже, он уже в курсе, что есть ему теперь все подряд долго не придется, и если я о чем- то предупреждаю, то выполнение — обязательно.
— Ты сам будешь есть или тебе помочь? — похоже мой вопрос немного запоздал, Сиерлен уже держит в руках столовые приборы. Совершенно правильно держит, кстати говоря, этикету он обучен. Причем на самом высшем уровне, мальчик явно принадлежит к элите. Пусть это заметно лишь просвещенным, но я то посвященная! Вернее, Каэри… Мальчишка действительно вполне может оказаться принцем — тень, оставшаяся от Каэри в этом убеждена, а я — кто я такая, чтобы спорить? Гляжу, с какой тоской драконий оборотень провожает взглядом мясо, рыбу и всякие вкусности. Может, мне тоже ничего не есть, из того что Сиерлену пока нельзя? Из солидарности?
— Не думай глупости! — хмуро заявляет мне дракон, — Мне ничем не поможет то, что ты отказываешься есть. А тебе надо восполнить энергию. Ты же сама маг, знаешь!
Стараюсь не думать об альтернативных способах пополнения энергии магами. Но все равно думаю. В подробностях. Кажется, слишком живо я все представляла… Сиерлен на меня не смотрит, но щеки горят, как будто он все слышал. Или видел.
Сажусь рядом с Сиерленом, беру первый попавшийся кусочек мяса, запах наверняка дракона привлекает… жую, не чувствуя вкуса пищи… нет, так дело не пойдет, нужно сосредоточиться на еде, а не на мальчишке.
Он, кстати, судя по цвету щек, думает о том, чем именно мы занимались до прихода моей мамочки и толпы слуг. Это мне легко, у меня уже был сексуальный опыт, а мальчишка, похоже не врет, что у него это в первый раз. Не разучился еще краснеть, думая о сексе.
Бурчит что-то о том, что сексом тоже можно заняться позднее, если не орать так, как в прошлый раз. Делаю вид, что разглядываю цветы на обоях — в прошлый раз кричала от неожиданности, оказавшись под потолком я.
Разумный какой. Рациональный! Никогда бы не поверила в то, что мальчишка может быть настолько здравомыслящим. Если вспомнить о том, где я его нашла. Сиерлен откладывает в сторону столовые приборы и тихо произносит: «То, что произошло — это не неразумность, это проклятие».
— Это не проклятие, а слишком «эмоциональная реакция» моего папочки на несколько пропавших манускриптов, — говорю я, — Сиерлен, а что ты делал в библиотеке? Когда тебя засекли за похищением манускриптов?
— Обернулся драконом. Удержать ипостась не смог. Кажется, сжег что-то, я же огнедышащий! Через несколько минут — отключился. Очнулся уже в подвале, прикованный. Сколько времени там провел — не знаю. Кажется, что вечность. Потом пришла ты. Я тогда решил, что пытки продолжаются, меняется дислокация моего местонахождения. Но у тебя было страшнее. Не знаю, почему. Я чувствовал, что ты не причинить мне вреда, читал твои мысли. Но все равно боялся. И сейчас боюсь. Если бы смог удержаться в ипостаси дракона, только бы вы все меня и видели. Прихватил бы манускрипты и сделал дыру в стене библиотеки, легко!
— А так ты просто сжег несколько стеллажей с книгами, судя по папочкиной физиономии, — говорю задумчиво. Нет, определенно, с отцом надо поговорить о его приоритетах. Чуть не убить мальчика из-за сожженных манускриптов? Да не стоят они человеческой жизни! И не совсем человеческой — тоже не стоят! Но как папочкино дурное настроение из-за сожженных фолиантов и манускриптов связано с проклятием черных драконов? — похоже, последний вопрос задаю вслух.
Ответом мне служит недоуменный взгляд драконьего оборотня. Неужели он посчитал отца «проявлением проклятия», довлеющего над кланом черных драконов? Тоже мне, нашел, называется, Немезиду!
Bедь мне Сиерлена в Академии еще чем-то занять нужно! Иначе мальчишка сам найдет на свою голову приключения. Ладно, первые несколько дней — операция, и постоперационная терапия, а затем? Что он целый год там делать будет, в качестве моего оруженосца? Это официально мы в Академии учиться будем. Hеофициально же — богатые детишки будут присматривать себе подходящую партию. А я — очень даже подходящая, только вот, к сожалению для потенциальных претендентов на руку и сердце, недосягаемая. По той простой причине, что уже — Истинная Сиерлена. И сколько из уязвленных первокурсников посчитает своим «долгом» добить раненого дракона? Насколько моя защита будет надежной? Не хотелось бы это проверять на практике!
И на счет «проклятья» нужно подумать. Начнем с того, что я даже не знаю, есть оно или нет. Во-первых, слишком уж черные «зациклены» на «проклятии», а во-вторых, даже если это проклятие существует, где искать решение к этой головоломке?
Дракон что-то говорит. Видит, что я не понимаю, вспоминает, что драконьим языком я не владею, поясняет: «Помимо основного проклятия есть много пророчеств. Но основное проклятие в том, что черные драконы будут уничтожены. Суть проклятия в том, что черные драконы, те кто мог принять ипостась любого разумного этого мира, перестанут существовать. Драконят, чистокровных черных, больше не будет. Я — самый младший из чистокровных представителей черных драконов. А любой черный, осмелившийся покинуть обитель драконов, которая немного защищает от проклятия, умирает мучительной смертью. Никто из этого мира черным драконам помочь не способен».
— А не из этого? — задумчиво произнoшy я.
Сиерлен вскидывaeт взгляд на меня, и почти неслышно шепчет: «Об этом есть пророчество. О драконе и маге. Только нигде не сказано, что оно — о нас…»
Расскажи о пророчестве, — говорю, — И почему считаешь, что не о нас?
Час будем трепаться, потом разрешу мальчику снова поесть.
Сиерлен морщится, видимо с этим пророчеством связаны невеселые мысли, но поясняет: «Оно уже начало сбываться, ведь родился же Терсаль. Только пророчество на древнем языке, нам троим не все и не всегда понятно, а старшие переводить не хотят. Говорят, что тогда теряется свобода выбора. Но по-моему им просто лень. Или они не знают древнего наречия.»
— А с помощью магии ты пытался перевести? — спрашиваю заинтересованно.
— Кто бы мне позволил использовать магию в библиотеке, рядом с древними манускриптами? Старшие драконы в этом смысле не намного лучше твоего отца, — отвечает мне Сиерлен.
Интересно, действительно в его голосе прозвучала ирония, или мне показалось?
— Но ведь можно просто копировать текст, — поясняю драконьему оборотню, — Даже не магически, вручную.
Дракон, похоже, о таком простом решении не думал. Или оно было не настолько «простым» как я думала?
— А что за пророчество? — спрашиваю.
— Я не очень хорошо стихотворения перевожу, и мы не все еще перевели, — хмуро заявляет дракон, — Терсаль это лучше делает. А у меня или смысл теряется, или рифма.
— Ну, прочитай, что перевел Терсаль, пожалуйста! — прошу дракона.
Драконий оборотень хмурится, но произносит:
«Душу древних городов разбудив,
И за год не раз по грани пройдя,
Ты сумеешь в чуждом мире найти
Ту, что будет так важна для тебя.
Ты, прошедший лабиринт для других,
И создавший то, что мир потерял,
Разве сможешь отказаться от них,
Тех, кто вместе рядом стоял?»
— И все в том же духе. Ничего не понятно, одним словом. Манускрипт на три часа чтения стихов. Но в одном четверостишии написано о рождении кельпи, который сможет обернуться драконом, если его друзья помогут ему. А мы, когда случайно познакомились с Терсалем, и не знали о существовании манускрипта! Нам старшие запрещали уходить из обители драконов, мы без спроса к нему летали! Так что может и в других четверостишьях тоже смысл есть, только мы его пока не понимаем. А я до того, как испугался боли, думал, что это четверостишье обо мне. Что это я пройду лабиринт и найду Истинную в чужом мире. Но познавшему страх и любовь лабиринт не пройти, — хмуро добавляет Сиерлен.
Хмыкаю неопределенно. Что там с лабиринтом, я не в курсе, а по грани ты прошел, мальчик, и уже не раз за этот год, а как минимум трижды. Когда мой отец тебе в живот кинул боевое заклинание высшего ранга, когда я тебя оперировала, и когда ты получил осложнения после операции. И это лишь те случаи, о которых я точно знаю. А сколько всего случилось, о чем я пока знаю не все? Как-то ты получил проклятие, которое мешает тебе обернуться драконом больше, чем на пять минут, верно? И Истинная у тебя, прямо скажем, не совсем обычная.
