Мой обольстительный босс (СИ) - Вилке Веста (читать книги полностью .TXT) 📗
Когда Блад признавался в любви, то не думал об отказе. Обычно женщины радовались его вниманию. Да что там! Его считали неотразимым. А вот собственная пара сказала ему «нет». Да так сказала, что успела не только разбить ему сердце и растоптать мечты, но и уязвить мужское самолюбие. А еще отказ заставил его испугаться. Что если Аврил сейчас действительно уйдет? Что если он больше никогда не увидит свою пару? В одно мгновенье карьера в холдинге “Нолти”, проект «Сильнея» и весь остальной мир перестали существовать. Его мир сжался до двух светло-зеленых глаз, светящихся решимостью и до ярких рубиновых губ, с которых слетали слова, звучавшие для него, как приговор. Аврил хотела уйти, и вместе с нею ушло бы и будущее, и жизнь.
Блад впервые с пугающей ясностью понял, что без нее не просто не сможет иметь семью, без нее в мире не будет красок, не будет звуков, не будет смысла… Наверное, вот так роугги и становятся злодеями, желающими разрушить мир только за то, что кто-то в нем может быть счастливым, в то время как они сами не могут дышать от боли потери.
Кто он без Аврил? Без ее улыбки?
Все, чего Блад хотел — удержать сэфэру, удержать призрачный шанс на счастье и любовь. Чего он точно не хотел — чтобы ей стало плохо. В тот момент, когда глаза Аврил закатились, а тело обмякло и начало оседать вниз, Блад испугался так, как не пугался никогда в жизни, даже в том ангаре, в котором его едва не утащило в черную дыру. Подхватив находящуюся в беспамятстве сэфэру на руки, он встревоженно позвал:
— Аврил? Аврил!
Девушка не реагировала. Она едва дышала, черная сетка расползлась по рукам и шее, а кожа стала еще бледнее, из-за чего казалась желтее обычного.
— Аврил! — закричал он в отчаянье.
Блад всегда знал что делать — и в ангаре с черной дырой, и на совещании с правлением холдинга, и на испытаниях оружия, которое может себя неизвестно как повести… Но сейчас его буквально парализовало. Все вокруг словно замерло, в том числе и его мысли. Как будто мозг отказывался переваривать последствия того, что он только что натворил. Одна мысль, чудовищная, страшная мысль с огромным трудом все же оформилась у него в мозгу: что если она сейчас умрет?
После этого все будто закрутилось с удвоенной скоростью: Блад с Аврил на руках побежал назад к зданию холдинга, а в мозгу на ходу формировался план действий: медотсек на тридцать втором этаже, там есть камера реанимирования, скоростной лифт домчит его за полминуты, для разогрева камеры нужно еще секунд тридцать… значит нужно, чтобы камеру начали готовить заранее. Ворвавшись в здание, Блад не сбавляя шаг, направился к лифту. Широкоплечий охранник роугг тут же оказался рядом:
— Господин…
Блад не стал ждать, пока тот по форме доложит, как зовут, какое звание и начнет расспрашивать про причину такой поспешности и что случилось с госпожой секретарем, и, прервав служивого на полуслове приказал:
— Передай медикам, пусть готовят камеру реанимирования! Пациент сэфэра, в критическом состоянии. Быстро!
Перед ним распахнулась дверь лифта, и Блад вбежал внутрь. Охранник выглядел растерянно и не торопился исполнять распоряжения.
— Выполнять! Живо! — рявкнул Блад, прежде чем дверь лифта перед ним закрылась. Руки сами собой прижали бесчувственное тело к груди сильнее. Пусть только тот охранник промедлит! Пусть только камера не будет готова! Блад их своими руками разорвет! Если Аврил не станет, то терять ему будет больше нечего…
Эту мысль прервал лифт, остановившийся на нужном этаже. Двери распахнулись, и бригада медиков там не ждала. Она как раз подбегала вместе с гравитационной каталкой.
— Что случилось? — быстро спросил один из медиков, помогая уложить Аврил на каталку.
Блад не знал, как ответить, и немного помявшись, ответил нейтрально:
— Она… очень испугалась… появилась эта сетка и она упала в обморок.
Каталку толкнули, и она полетела вперед, направляемая кем-то из медиков с помощью планшета.
— И все? — хмуро спросил тот медик, который расспрашивал Блада. — Сетка — это нормальная реакция на стресс для сэфэры. Но если она находится в предкоматозном состоянии…
— Кома? — Блад даже споткнулся на ровном месте. Что он натворил!
— Предкоматозное состояние, — лекторским тоном поправил медик и заверил: — Не волнуйтесь, это поправимо. Но должно быть что-то еще. Она что-то ела или пила?
— Не успела, — хриплым, чужим голосом ответил Блад. — Мы как раз собирались на обед…
— А до сегодняшнего инцидента, у нее были стрессы? — продолжал расспрашивать медик, одновременно раздавая указания: — В камеру на цикл и четверть. Добавьте сосудосуживающие и иммуностимулирующие наноциты. Следите за показателями мозговой деятельности.
Блад был рад небольшой передышке. Вопрос про предыдущие стрессы был ему как хороший удар кулаком под дых. Ее вчера чуть не изнасиловали. А сегодня он со своими признаниями и с угрозами…
— Простите, что? — вдруг понял, что медик пытается от него чего-то добиться Блад.
— Стрессы, — нетерпеливо повторил тот, — я спрашивал про стрессы.
— Да, вчера она испытала сильнейший стресс, — подтвердил Блад и спросил: — Вы считаете, что именно это послужило причиной… этого! — он указал рукой на камеру, в которую уже уложили Аврил и сейчас как раз закрывали. Медик понял, о чем тот говорит и ответил:
— Думаю, да. После вчерашнего стресса у нее гарантированно появилась такая же сетка. Видимо, ей не хотелось разгуливать в таком виде по холдингу или брать отгул, поэтому она приняла душ с горячим водяным паром. Сэфэры плохо переносят эту процедуру. Какое-то время все нормально, но потом появляются головокружения, слабость. У них путаются мысли. Видимо, стресс спровоцировал не только повторное появление сетки, но и усиление побочных симптомов от перенасыщения тела влагой.
Он начал сыпать медицинскими терминами, описывая процессы и защитные механизмы, из-за которых сэфэры впадают в такое состояние, но Блад перебил его:
— Она поправится?
Медик сбился с мысли, которую как раз облекал в слова, поэтому не сразу понял суть вопроса. Замешкавшись на несколько мгновений, он все же собрался, и ответил:
— Конечно, поправится. У нас самая современная камера реанимирования в этой части вселенной. Но впредь ей нужно быть осторожнее…
— Я прослежу, — коротко кивнул Блад и сделал шаг по направлению к камере реанимирования. Ему хотелось быть ближе к Аврил, как будто это поможет ей выздороветь.
— Простите, — удержал его за руку медик. — Вы нам так и не объяснили кто наша новая пациентка.
Выпрямившись и расправив плечи, Блад гордо ответил:
— Моя пара.
Медик не успел ничего ответить. В зал буквально ворвался Энтони Ригз и помещение мгновенно будто стало меньше. Бывший следопыт до сих пор оставался мужчиной властным и сильным. Эта сила подавляла более слабых личностей. Таких, как медик. Тот вежливо кивнул головой и поспешил удалиться по своим делам. Блад его не боялся и не ощущал себя подавленным. Наверное, поэтому был одним из немногих друзей Энтони.
Мужчины обменялись крепкими рукопожатиями, и Ригз заговорил первым:
— Мне только что доложили о произошедшем. Кто на нее напал?
— Напал? — удивился Блад, но тут же понял, что друг имел в виду и поспешил исправить его заблуждение:
— В этот раз на нее никто не напал, — немного помешкав, он с горечью признал: — Это был я. Я довел свою пару до такого состояния.
Бывших следопытов не бывает и Энтони Ригз тому пример. Эти слова может и удивили/поразили/ошарашили его, но ни один мускул на лице мужчины не дрогнул, а в голосе не было ни осуждения, ни презрения, ни ошеломления, когда он спрашивал:
— Что случилось?
Немного помолчав, Блад рассказал другу, все как было:
— Мы говорили… И я рассказал Аврил, что она моя пара. Я думал, она обрадуется, или хотя бы отреагирует нейтрально. Мне казалось, между нами есть искра. А происшествие прошлой ночью нас сблизило, — сглотнув, как будто слова застревали в пересохшем горле, и именно из-за этого говорить так тяжело, Блад, все же продолжил. — Но Аврил не хочет быть моей парой. Она сказала, что мои чувства это… абсурд. Что просто не может быть моей парой…
