Милослава: (не)сложный выбор (СИ) - Красовская Марианна (читать книги онлайн регистрации txt) 📗
Линт утирает слезы, накидывая мне на плечи белую легкую шубку. Всё-таки середина октября, на дворе, а особенно в лесу, не жарко. Я быстро моргаю глазами, чтобы не расплакаться и крепко обнимаю мачеху. Она такая маленькая, такая хрупкая, несмотря на внушительный живот. Я выше ее на целую голову.
Она всегда мне казалась взрослой, разумной, опытной дамой, а сейчас я вдруг увидела ее близко-близко и разглядела в ней совсем молодую женщину, почти девчонку, со своими страхами и радостями.
— Линт, — сказала я. — Я никогда не знала матери, но ни разу не чувствовала себя сиротой. Ты — лучшая мама, которая мне могла достаться.
Линт разрыдалась.
— Никогда не смей так говорить, — всхлипывая, замотала головой кудрявая рыжая девчонка — моя мачеха. — Мать у тебя одна, и я никогда не заменю ее.
Интересно, смогу ли я когда-нибудь видеть в ней прежнюю Линт?
— Я очень тебя люблю, Линт, — сказала я. — Спасибо тебе за всё.
Как будто слова могли передать всю ту волну любви, которая захлестнула меня!
Пора было ехать, мне привели лошадь. Не Снежку, другую — Снежка повредила копыто на днях.
Проводить меня вышла и бабка. Ее я тоже обняла с теплом. Когда расстаешься с родным домом, всех начинаешь ценить больше.
Я поклонилась старухе в пояс.
— Благодарю, бабушка, за все твои разумные наставления, — искренне сказала я. — За все твои упреки и замечания — без них бы я не стала сильной. Такой, какая я есть, вырастила меня ты.
Бабка тоже расплакалась, крепко обнимая меня. Сил в ее старческих руках было еще ого-го сколько.
— Оставляю, бабушка, Линт на твое попечение, — сказала я. — Ты хоть и в возрасте, но разумнее и выносливее многих молодых. Сама знаешь, Славка матери не поддержка. На тебя вся надежда.
Бабка прищурилась.
— Ой, лиса, — пробормотала она довольно. — Уважила старуху.
Дружинник помог мне взобраться на лошадь, и мы пустились в путь. Ехать было довольно далеко, часов пять спокойной рысью. Сопровождало меня двое мужчин, все же лес кругом. Ехала я одна, кони дружинника цокали копытами чуть поодаль.
Так принято.
Невеста входит в новую жизнь в одиночестве. Дорога дается ей на обдумывание своего решения. Пост накануне — для чистоты помыслов. Лес кругом — для понимания, что мир необъятен, и человек лишь малое существо в нем, навроде кролика.
Еще несколько часов и я стану замужней женщиной. А пока у меня есть время на оплакивание девичества.
Не встречала я в своей жизни места, которое сравнится красотой с осенним лесом. Деревья словно празднуют день свадьбы вместе с нами. Ни одно царское одеяние не достигнет роскоши багряной, алой, золотой листвы. Гроздья калины словно светятся алым цветом подобно драгоценным камням, узорный лист клена на дороге похож на упавшую с неба звезду.
Моя лошадь аккуратно ступает по звездам. Легкий ветер шуршит золотым ковром. В душе воцаряется восторг и покой.
Нас догнал отряд стражников. Оборачиваться на свадебном пути — дурная примета, и я жду, когда ко мне подъедет командир отряда объясниться.
— Простите, кнесса Градская, — тихо сказал мне отцовский начальник дружины. — Степняков в наших лесах видели. Батюшка ваш приказал усилить сопровождение.
Я милостиво кивнула, едва сдерживая волнение. В груди грохотало так, что, казалось, стук моего сердца слышен всем вокруг. Степняки! О, богиня, ты же женщина! Помилуй меня! Огради мою жизнь… от чего? От разочарования и боли. Не моя будет воля, но твоя. Только не давай мне выбора, Пресветлая!
Выбора мне не дали. В какой-то момент раздался страшный свист арбалетного болта, и стражники по обе стороны от меня упали наземь, не успев даже вскрикнуть.
— Кнесинка, на землю! — заорал начальник стражи.
Я кубарем скатилась с лошади, досадуя только об одном — о тонком кружеве. Как бы не порвалось! И только когда ладони мои коснулись мерзлой земли, меня накрыл ужас. Это не степняки. Степняки не пользуются арбалетами. Степняки не стали бы убивать моих людей. Это кто-то чужой, незнакомый, и оттого еще более страшный.
Напрасно я думала о себе, что я храбра. Я даже кинжал не решилась из сапога вытащить — мне это просто не пришло в голову. А потом меня схватили чьи-то руки, а рот зажала чужая грубая ладонь.
Больше всего я хотела сейчас потерять сознание и не видеть, как среди осенних алых листьев на дороге расплываются алые пятна крови. Мне кажется, теперь я при виде палой листвы всегда буду вспоминать предсмертные хрипы сопровождающих меня мужчин. Я знала их всех по именам. Вот упал Барт, лежит недвижим Руслан. Симеон оседает на землю, сжав стрелу, торчащую у него из шеи.
Я зажмурилась изо всех сил. Незнакомый голос прошипел мне в ухо:
— Только заорешь, и я перережу тебе горло.
Холодным металл коснулся моего подбородка. Потом мой рот освободили, но совсем ненадолго. На голову мне надели мешок, закинули меня на плечо и куда-то поволокли. Я не кричала — зачем? Кто меня здесь услышит? Кто придет мне на помощь? Разве что… степняки?
Я забилась как рыба, пытаясь лягаться, заорала что было силы. Мужчина, что меня нес, был всего лишь человеком. Он не смог меня удержать.
Страшный удар по лицу — и в глазах померк свет.
Пришла в себя я от холода, идущего снизу. Подо мной была жесткая сухая трава и промерзшая земля, а надо мной — бескрайнее голубое небо. Кое-как села, потрогала ноющую щеку и зашипела от боли. Языком ощупала зубы — все целы, а вот щека изнутри разбита в кровь.
- Очнулась? — раздался веселый голос моего похитителя.
Я с трудом повернула голову. Рядом на земле сидел мужчина, молодой, худой, длинный и какой-то весь рыжий. Волосы и короткая борода цвета серого речного песка, карие глаза, замшевая рыжая куртка, коричневые узкие штаны, рыжие же сапоги, потертые местами до белизны. Даже лошадь, что паслась неподалеку, была какая-то коричневая.
- Кто вы такой? — проскрипела я. — Вы меня… украли?
— Я охотник, — ответил мужчина. — А ты моя добыча. — Что вы хотите? Выкуп?
— Мне заплатили, чтобы я доставил тебя в одно место. Так что ты поедешь со мной. Не волнуйся, заказчику ты нужна живой и желательно здоровой. Но последнее не обязательно.
Я огляделась. Мы все еще на моих землях. Вот лес, вот река Нерля. Вверх по течению деревня Болотище. Вниз — земли кнесса Василевского.
— Я могу умыться? Лицо печет.
Охотник кивнул в сторону реки. Я неуклюже встала, подошла к воде, оглянулась на похитителя и побежала на глубину. Водница я или нет? Взмыли вокруг меня водяные стены, а я, зачерпнув жгуче-холодную воду ладонями, заговорила речитативом:
— Черная вода, одолень-трава, ты скажи отцу, где искать меня!
И плеснула в лицо водой из ладоней. Всё. Где бы я ни была, если рядом есть вода, отец меня найдет.
Что-то сшибло меня с ног, окунуло в воду целиком. Едва удалось высунуть голову, глотнуть воздуха, как мужские руки дернули меня за косы в глубину. Я вырывалась, барахталась, открытый в крике рот заливало водой, но силы были явно не равны. Когда я, наконец, перестала трепыхаться и смирилась с грядущей смертью, меня выдернули из-под воды и потащили на берег.
Удар о землю был жесткий. Я повернулась на бок и принялась извергать из себя речную воду, рыдая и кашляя. Никогда! Никогда прежде со мной не обращались так грубо, так жестоко. Руки похитителя рывком разорвали платье на моей груди — невероятная у него сила, нажали на плечи, прижимая меня к земле. Я замотала головой, пытаясь кричать, но у меня изо рта вырывался только хрип.
— Слушай, кнесинка, — прорычал охотник, склонившись над моим лицом. — Еще одна такая выходка, и я повезу тебя связанную как колбасу. Ты у меня нужды справлять будешь прямо на лошади. Поняла?
- Вяжи, — прошипела я. — Все равно теперь сдохну от воспаления легких! Не привезёшь меня живой!
Мужчина выругался на галльском языке (я половины слов не поняла) и принялся сдергивать с меня мокрое платье, а затем корсаж и сорочку. Меня трясло от холода, я обхватила себя руками. Надругается? Ударит?
