Запах Вереска (СИ) - "Kapkan" (читать книги онлайн без .TXT, .FB2) 📗
- Они не моя забота, – оскалился альфа, – как и Совет. А войну с тобой я закончу, только когда сдеру твою вшивую шкуру.
- И чего ждешь? – раскинув руки, самодовольно засмеялся вампир, – вот он я. Можешь хоть на кусочки порвать это тело, мне ничего не будет.
Кайрен зло оскалился и был уже готов сорваться с места, откинув держащего его Маркуса, когда со стороны неожиданно раздался чей-то хмык и сразу за ним холодный ровный голос.
- Не думаю, что твоя душевно-телесная неприкосновенность распространяется и на твою шлюшку. Как думаешь, сколько ему нужно времени, чтобы выследить и выпотрошить ее кишки?
Валентин зло зарычал и, резко обернувшись к самоубийце, посмевшему заговорить с ним в таком тоне, моментально побелел. Выпучив глаза на восставший с того света призрак. Шепот, пронесшийся над всей стаей, начал нарастать и превратился в неверящий гул, в котором можно было расслышать только одно имя. Оно сорвалось с пересохших губ Кайрена Валгири и забилось под ребрами у самого сердца.
- Алан... – выдохнул он.
Салливан стоял, небрежно прислонившись к толстому белому стволу древа, и с холодным прищуром смотрел на чужаков. Особое внимание уделяя бледному вампиру. Мазнув по нему презрительным взглядом, он поморщился и, даже не моргнув глазом, продолжил:
- Эта смазливая блондиночка и есть тот самый Владыка? Признаться, я ожидал чего-то более... более.
А вот в голове этого самого Владыки билась лишь мысль о том, что Ивон Анарсвиль обернулся горсткой пепла много веков назад. Он не мог вернуться к жизни! Просто не мог! И, тем не менее, Валентин сейчас смотрел в удивительно знакомые серо-голубые глаза и всем нутром чувствовал пробивающий до самых костей холод. Те же черты лица, тот же холодный надменный взгляд. Та же кривая усмешка и полный ноль в эмоциях.
Который с недоумением ловила вся стая. Ведь их Алан никогда не прятал от них свои чувства. Порой захлопывался, смущаясь, но никогда не стирал их. А сейчас человек, стоящий перед ними, был пустым сосудом. От этого становилось страшно и больно. Ведь стая не понимала, почему их человек отворачивался сейчас от них.
А Редмар теперь понимал, почему Валгири так потерял голову. О, здесь было из-за чего сойти с ума. Этот пронзительный гордый взгляд. Этот изгиб чувственных губ. Шелк распущенных серебристо-белых волос, в которых отливал блеском простой серебряный обруч. В черных штанах, заправленных в высокие кожаные сапоги. Белой рубашке с широким рукавом, и поверх нее темно-синий жилет в пол. Со стоячим воротником и расшитый серебром. Он был похож на сказочного духа, вышедшего к ним. Смотря на него, Седрик окончательно убедился, что такое совершенство затмит не только его племянника, но и очень многих первых красавцев и красавиц, что волков, что вампиров.
- Ты пришел! – тишину нарушил радостный вопль Джулиана, который уже через минуту кинулся обнимать друга.
- Аланусик! – завизжала Эрика, и по ее дрожащим губам Алан понял, что его скоро смоет потоп.
Джереми, робко улыбающаяся Диана, виновато смотрящий Маркус, возмущенный Гор, матом орущий на него Эбот, отец Солмерс, миссис Макмиллан. Стая окружает его и наперебой рассказывает о последних событиях, обижено требует ответить, почему он их бросил. Неужели они перестали ему нравиться?
От их взглядов, их блестящих глаз и теплых голосов, у Алана в горле встает ком. Он с трудом сглатывает его и улыбается им одеревеневшими губами. Он говорит, что они по-прежнему дороги ему, что он их любит и что дело не в них. А когда натыкается на напряженный, испытующий взгляд Дианы, то отводит взгляд и тихо шепчет:
- Так надо, – а после он снова шутит и просит прощения за свое отсутствие.
Но в его взгляде ясно видно, что после сегодняшней ночи он не останется. Гор остро ловит это в его глазах и готов уже сорваться окружать лес, готовить группу захвата и пуленепробиваемые двери с титановыми наручниками, когда на его плечо опускается рука отца. На вопросительный взгляд Джер качает головой и тихо произносит:
- Не вмешивайся. Не маленькие уже, сами разберутся.
Только Гор видит, как смотрит его альфа и как беснуется внутри. Видит это и Алан, только он отводит взгляд и на протяжении всей церемонии он не смотрит на Кайрена. А тот не отрывает глаз от него все то время, пока проводит ритуал для Джулиана и Уолтера. Он поит их своей кровью из серебреной чаши и скрепляет свое благословение, даря легкий поцелуй смущенному Джи-Джи. Все это время он не отрывает глаз от поджатых губ своего человека. Оглаживает взглядом крепкие плечи и сжимает в кулаки когтистые лапы, чтобы не дотронуться до отросших мягких волос. Потому что со страстью внутри бушует ледяное бешенство.
А Алан словно и не замечает, как еще больше распаляет его злость. Пока танцует с волчицами стаи, смеется шуткам слуг и по очереди крепко обнимает Джи-Джи и Уолтера. Молодой волк на мгновение опускает взгляд, и его уши прижимаются к голове. Он выглядит виновато, и Алан только хмыкает. Он мягко чешет за ухом зверя и тихо говорит:
- Ты давно уже не ребенок, Уоли. За свои поступки нужно нести ответственность, всегда.
Ха! А за свои он явно и не думает нести эту ответственность. Только знает, что улыбаться Эрике и, прижав руку к ее животу, с восторгом ловить тепло маленьких волчат. Он ласково шепчет им что-то и подмигивает обалденно улыбающемуся Эдди.
Свадьба гремит всю ночь. Бесконечными танцами дрожит в высоких тенях костров и льется звонкими песнями. Взрывается яркими фейерверками над крышами старого Блодхарта и дрожит в счастливых влюбленных глазах. Она продолжается до самого рассвета и росой опускается на лепестках вересковых цветов в венках женихов. Кайрен смотрит на своих счастливых племянников с их парами и думает, что эта свадьба не может закончиться так просто.
В этом весь Волчий Двор и замок убеждаются с самого утра. Когда Кайрен находит Алана, невозмутимо собирающего вещи и собирающегося снова уехать. Сумка летит в угол комнаты, а они орут друг на друга так громко, что слышит вся притихшая стая. Скандал плавно переходит во взаимные оскорбления и выливается в горячую драку.
Где о голову альфы ломают стул, а Алана швыряют в шкаф. Они громят всю спальню и плавно переходят в холл, где визжат служанки и разбиваются еще несколько дорогих ваз. Когда они, наконец, добираются до столовой, где в шоке сидит вся семья, у обоих уже изрядно помятый вид. Но никто из них не желает сдаваться, и потому в Кайрена веером летят столовые ножи, два из которых вонзаются в плечо и бедро. А Алан, не успев вовремя перемахнуть обеденный стол, пойманный за щиколотку, падает прямо на него. Порезавшись об осколки разбитого фарфора, и гневно осыпая матами рычащего Валгири.
И пока Эдди, Маркус и Уоли пытаются оттащить взбешенного до предела альфу, Алану удается улизнуть. Он вылетает во двор и, рванув из рук испуганного конюха поводья коня, лихо запрыгивает в седло. К этому времени Кайрен отшвыривает от себя остальных и вылетает следом во двор.
- Сколько можно?! – зло рявкает он, – ты убегаешь от меня, неся несусветную чушь, в которую сам даже не веришь, и ничего не объяснишь мне! Я искал тебя целый год, мать твою! Целый год! И когда ты снова возвращаешься, то снова воротишь нос и пытаешься сбежать! Что, так нравится издеваться надо мной?! Объясни, наконец, за что ты так меня ненавидишь?! Что, черт возьми, происходит?!
Здесь уже сдают нервы у Алана. Словно этот год был таким медовым для него. Словно это так легко находиться рядом и чуть ли не выть, зная, что сам ты не нужен. Что ценно лишь твое гребанное лицо, которое так похоже на труп. Алан бесконечно устал, у него больше нет ни сил, ни новых ее резервов, чтобы держать себя в руках. Эмоции душат его и дерут глотку.
- Я – не он! – с этим злым криком сносит последние барьеры, и всех вокруг него затапливает всей той болью, которая пожирает его изнутри.
Она сгибает под своим весом и заставляет задыхаться. Его эмоции, словно ураган, сметают все на своем пути и давят собой. Алан зло смотрит на побелевшее лицо альфы и не может остановиться. Он не чувствует, как мокро щекам, и не слышит своего тонущего голоса.
