Astia vala femundis (СИ) - "Soul-keeper" (читать книги без .txt) 📗
— Он умер, Хоук! Силиус мертв! — одновременно с ее последними словами воскликнул он.
Мариан обомлела. Фенрис развернулся к ней и вдруг сам испугался перемены в лице девушки.
— Что? — спросил он. — Что тебя так удивило? Я вспомнил это, и мне больше ничего не хочется знать! Я верил в него, я думал, что с ним связан ритуал, в котором я выступал материалом для экспериментов! Но он умер! У меня на руках, я свидетель, Хоук! А Данариус мертв! У меня больше нет прошлого!
Мариан молча слушала, и после того, как он закончил не вымолвила ни слова. Казалось, она сосредоточенно о чем-то думала, не решаясь высказать своих мыслей. Фенрис недоумевал. В конце концов, он не выдержал и обратился к ней опять.
— Что ты хочешь найти там? — эльф указал на тетрадь.
— Фенрис, — серьезно начала Хоук, — мы теперь просто обязаны перевести это! — В ее голосе вдруг прозвучала такая убежденность, что он почувствовал себя в замешательстве. Хоук редко пускала слова на ветер, и раньше он всегда старался к ней прислушиваться. Почему он так упрямо гнет свою линию теперь?
— Хорошо… — выдохнул он, — что тебя сейчас убедило в том, что мы должны читать мемуары этого психа?
— Может, он и не был таким уж психом. — Мариан неуверенно остановилась, — послушай лучше, — с этими словами она поднесла тетрадь к лицу, — сядь и послушай, возможно, через пару минут ты переменишь свое мнение и без моих увещеваний.
«Мука есть состояние тварное, темное и ожесточенное. Мука обособляет человека, замыкает его в себе, погружает его в животность существования, в безнадежность, в страх и отчаяние. Именно от нестерпимой муки – «завидуют мертвым»... Это из тьмы родятся мука и страх…»
Эльф вздохнул и переместился обратно в кресло. Хоук глянула на него исподлобья, сверилась со своими записями и продолжила.
«Итак, мы собираемся говорить здесь о лириуме. Годы исследований наших предков не раз доказали, что он живой. Обработка чистого лириума является его убийством, равно как и создание растворов и изготовление рун. Весь естественный лириум, который мы находили, выглядит, как песок или пыль и окрашен в розовый и красный тона. Только сырой растущий лириум имеет голубой цвет, и, как вы понимаете, растёт. Вдобавок его можно обнаружить в жидком виде».
— Он занимался исследованиями, да? — спросила Хоук, оторвавшись от записей.
— Я же сам тебе рассказывал о некоторых из его… каффар, Мариан, как это вообще можно называть исследованиями? То, что ты прочитала в самом начале, о муке… Это мучения для тех, кого он выбирал в качестве подопытных. Да, он писал какие-то научные труды. Может тебе достался не его дневник, а это? — Фенрис устало потер виски пальцами.
— Подожди и наберись терпения. Я перевела дальше.
«Отсюда следует, что лириум не только живой, но ещё и может менять собственную структуру. Мы знаем, как минимум, про симбиотическую связь с определённым типом плесени на Глубинных тропах, что, до невозможности интересно со стороны экологии. Было бы логично, если бы лириум был кучкой невероятно крохотных, не видимых глазу созданий, связанных с Тенью. Даже не представляю, как это можно объяснить. Но вы только вдумайтесь! Созданий, меняющихся в зависимости от потребностей! Лириум способен приспосабливаться!»
Хоук оторвала взгляд от текста и уставилась на Фенриса.
— Ты ждешь моей реакции? — ответил он, оторвав руки от лица. — Не буду ничего говорить, ты просила набраться терпения. Я его набираюсь.
— Прошло столько лет, с тех пор, как ты… имеешь эти клейма. Тебе не приходило в голову, что они приспособились к тебе так же, как и ты к ним? — спросила Мариан, изогнув бровь. Эльф ничего не ответил, и она продолжила чтение.
«Означает ли это, что могут быть и другие виды лириума, ещё не увиденные нами, развивайся он по-другому? Если лириум – не полностью биологическая субстанция, так может ли он быть спрессованной магией, созданной в момент появления мира и прорастающей сквозь землю? Был ли он проклятием сам по себе, оставив после себя пустившие корни залежи?»
— Хоук это какая-то бессмыслица, — не выдержал Фенрис и поднялся с кресла. — Я принесу вина. Не могу я нормально слушать весь этот научный… — он задумался, подбирая слово.
— Бред? — договорила за него Мариан, отложив дневник в сторону.
— Да, именно. Я хоть и ношу эти метки вот уже много лет, но они со мной не разговаривали и корни не пускали, — эльф почесал в затылке, и Хоук усмехнулась.
— Захвати пару бутылок. Мне кажется, нас ждет увлекательная ночь.
Фенрис поплелся в подвал с мрачной обреченностью. Упрямства Мариан не занимать. Спорить с ней было отчасти бесполезно, отчасти даже опасно. К тому же, он понимал, что совершенно не хочет этого. Где-то на задворках подсознания интерес к прочитанному все же имелся. Фенрис, может, и отказался от прошлого, но вот Хоук… Она всерьез заинтересовалась тем, что он рассказывал. К тому же, речь здесь шла о магии, притом очень сильной, а Мариан своими собственными глазами видела возможности магистра. Фенрис был готов биться об заклад, что ее это удивило, если не ошарашило. Им чудом повезло, эльф до сих пор не представлял, как девушке удалось в тот день заставить Данариуса испугаться. Возможно, в его дневнике они найдут ответы, которые удовлетворят любопытство обоих?
Когда он вернулся в библиотеку, Хоук увлеченно писала что-то на листке, положив раскрытый дневник перед собой.
— Да у тебя талант, — Фенрис глянул ей через плечо, ставя неподалеку бутыль с вином.
— Я нашла кое-какие повторяющиеся местоимения, выпишу сюда, чтобы не искать их в процессе перевода, – она закончила скрипеть пером по бумаге, — оказывается твой язык гораздо проще, чем я себе представляла!
Фенрис зажег побольше свечей, уселся в кресло напротив и отпил вина прямо из бутылки. Мариан продолжила читать.
«Так или иначе, до какой-то степени лириум должен иметь живое происхождение, чтобы вызывать схожие с паразитической инфекцией симптомы и побочные эффекты, в то же время, будучи весьма полезным для определённых личностей. Как мы убедились в случае с Селусом Давием».
— Кто это? — спросила Хоук, заметив, что при звуке прочитанного имени, Фенрис выпрямился.
— Тот, кого я победил на Арене. С руной на голове. Он сошел с ума у меня на глазах. Кричал, умоляя добить его…
Хоук покачала головой.
«Лириум повсюду, он растет из недр земли, сквозь грунтовые воды, следовательно, он находится в части населения Тедаса, а именно – в их крови. Вот почему кровь наших магов настолько сильна по сравнению с обычной! В ней остались следы лириума, и это объясняет, почему он так легко вызывает передозировку, даже если просто находиться с ним рядом!
Давайте обсудим, наконец, пугающие странности лириума. Хотелось бы поведать вам о моей не очень-то популярной гипотезе: Лириум – это Создатель. В некотором роде».
— Вот это я видела на Глубинных Тропах. Он не ошибся Фенрис, я собственными глазами видела эти записи! — глаза Хоук лихорадочно заблестели в свете пламени от свечей.
«Мы, позабытые, помним,
Мы камень ногтями до крови терзали,
Молили пощады, но нас не слыхали.
От голода плакали дети,
И вот пожирали мы плоть богов.
Мы здесь, в тишине веков.
Немногие, дикари.
Надпись, нацарапанная на стене в затерянном тейге Реванн. Найдена исследовательницей Фарумой Хельми 5:10 Священного века. Автор неизвестен.
Согласно этой записи, Дикари когда-то были гномами, затерявшимися в тейге и «пожиравшими плоть богов», чтобы не умереть от голода. Возможно, этот тейг остался со времён первых Порождений тьмы; известно, что во времена Первого мора гномы поклонялись Совершенным и не имели чёткой религии. Позже запись разъясняет, что имелся в виду именно лириум!
Гномы начали принимать лириум? Песок? Пыль? Глубинные грибы? Может, даже жидкий? Результатом стало появление монстров, продолжавших питаться им, что в конечном итоге стало зависимостью. Лириум, насколько мы знаем, вызывает сильное привыкание – это позволяет Церкви контролировать самих храмовников».
