Изольда Великолепная. Трилогия (СИ) - Демина Карина (книги полностью бесплатно TXT) 📗
Кайя Дохерти с детства усвоил, что женщины - существа хрупкие, беспомощные и требующие крайне бережного с собой обращения, особенно, если они - леди. По этой причине Кайя, не будучи уверен, что сумеет быть достаточно бережным, дабы не травмировать столь воздушных созданий, предпочитал держаться от леди подальше.
Случайные встречи, избежать коих было вовсе невозможно, приводили к конфузам. Некоторые дамы, стоило обратиться к ним с самым мирным вопросом, лишались чувств, другие же бледнели до того, что Кайя пугался за их здоровье, а третьи и вовсе, не отвечая, лишь смотрели. И были в их взгляде такие тоска да безысходность, что у Кайя возникало лишь одно желание - удалиться, чтобы жизнь несчастной обрела хоть какие-то краски.
Дамы вели куртуазные беседы на языке вееров, которого Кайя не понимал, и повсюду таскали крохотных собачек. Те истошно лаяли, норовили укусить либо же молча писались, что тоже не способствовало взаимопониманию. А однажды и вовсе случилась неприятная история, когда нечто мелкое, серое и очень злое метнулось под ноги, но было встречено профессиональным пинком. Собачка выжила, а вот леди слегла с нервической лихорадкой. Кайя искренне пытался объяснить, что пинок вышел непроизвольным - в лагере всегда множество крыс, едва ли не больше, чем самого войска, а крысы эти весьма наглы и порой бросаются на людей - но его извинения услышаны не были.
Зато собачек в Замке поубавилось. А веера заработали вдвое быстрей.
Необходимость жениться, с каждым годом все более острая, ввергала Кайя в состояние, весьма близкое к панике.
И вот у него появилась жена. Вот только не та жена, на которую он рассчитывал: письмо лорда-канцлера было сухо, подробно и правдиво.
Его жена, леди Дохерти - девица неподобающего вида неизвестного происхождения, однако явно не имеющая ни капли благородной крови? Вздорная? С грубыми манерами?
За что, ушедшие Боги?
Кайя трижды перечитал письмо, а заучив почти наизусть, швырнул в костер.
Злость - хороший кнут. И Чаячье крыло, державшееся бодро за стеною скал, раскрыло-таки ворота. Замолчали пушки, обессилев без пороха, и псы войны получили законные три дня свободы. Им было что взять в подвалах мятежного замка.
Кайя же не мог думать о деле. Он уговаривал себя, что найдет способ отправить девицу домой, где бы этот дом ни находился, а сам сделает то, что следовало сделать давно - женится на леди Лоу.
Она хотя бы без собачки, веера и разговаривать способна.
На переправе Кайя все-таки не выдержал. Уж больно медленно двигалась махина армии, обремененная орудиями, ранеными и обозами. Некогда стройное войско растянулось змеей от самого Чаячьего крыла до полноводной Виташи. И передав командование, Кайя сделал то, чего никогда не делал - передал командование. Тан Кавдорский был надежным человеком, но… беспокойство не отпускало. А по мере приближения к замку прибавлялось и злости. И увидев Урфина с двумя девицами, одна из которых - Кайя понял это сразу и вдруг - и являлась новой леди Дохерти, Кайя не сдержался.
Раньше он не позволял себе кричать на людей. А тут позволил, в глубине души надеясь, что девица упадет в обморок. Она же носик сморщила так презрительно, и явно собиралась ответить.
Никто никогда не смел возражать Кайя Дохерти, когда тот изволил гневаться.
Его жена - такая, как описал лорд-канцлер. И совсем другая.
Маленькая. Взъерошенная. И отчаянно храбрая.
Она прокралась в комнату, подслушивала и призналась в этом, ничуть не смутившись. Она сидела в его кресле, кутаясь в меховое одеяло, и не жаловалась, что оно пахнет пылью. Ела рыбу руками, жмурилась от удовольствия и облизывала пальцы, не забывая делиться с котом. И разговаривала она, глядя в глаза. Это тоже было странно. Как само предложение расторгнуть договор лишь потому, что она ему неприятна. Когда и кто об этом думал? Или о том, что ему может быть больно?
Нелепая мысль, если разобраться.
- И что нам с нею делать? - спросил Кайя кота, вернувшись к себе.
Кот зевнул и повернулся к двери, предупреждая, что поздние гости не иссякли. И в дверь постучали, а потом, не дожидаясь ответа, распахнули.
- Мир? - предложил Урфин, протягивая увесистый кувшин с запечатанным горлом.
- Мир.
Сейчас Кайя Дохерти, лорд-протектор был настроен более, чем миролюбиво.
- В таком случае, - Урфин поднял второй кувшин, - предлагаю напиться.
План был исполнен в точности.
Спала я крепко, сны видела яркие, интересные, и проснувшись, некоторое время считала звездочки на пологе кровати, пытаясь составить из них знакомую Большую Медведицу.
Или медведя.
Вокруг было тихо. И как-то прохладно, если не сказать больше. Огонь в камине догорел, но новый развести не удосужились. Ни Гленны, ни дежурной фрейлины, ни даже служанки.
Ау, люди, вы где?
Определено, где-то помимо покоев Нашей Светлости, в которых царил просто-таки неприличный покой. Открыв окно, я выглянула и убедилась, что нахожусь в том же мире и месте, в котором отправлялась ко сну. Знакомо синело море, и небо отливало свинцом, предупреждая о скорой грозе. Порывистый ветер поднимал волны, и корабли поспешно подползали к берегу, спеша укрыться в бухте.
Похоже, обо мне просто забыли.
Немного обидно, но справимся. В конце концов, Наша Светлость на диво самостоятельны, они со времен детского сада умываться и шнурки завязывать умеют.
- Надо, надо умываться по утрам и вечерам, - пропела я, открывая воду. - А нечистым трубочистам…
Вода пошла едва теплая, и настроение, до того бывшее замечательным, начало портиться.
- …стыд и срам, - я все-таки рискнула искупаться, и даже плеснула в воду лавандового масла, не столько ради аромата, сколько из желания хоть как-то скрасить этот почти экстремальный заплыв.
А между прочим, Наша Светлость - создание хрупкое, к простудам склонное.
Волосы укладывать тоже пришлось самой, хотя данному обстоятельству я скорее была рада. Да и волосы тоже. Распушились, завились этакими кучеряшечками.
Ангелочек просто!
Ну, если не слишком приглядываться.
- Эй! - когда дело дошло до одевания, я все-таки выглянула из комнаты, уже понимая, что никого не найду. Но попытаться стоило.
Тишина. И тот же погасший камин.
Корзина с фруктами - судя по потемневшему боку яблока, вчерашними. И пыль на туалетном столике. Ну хотя бы платья не сбежали, стояли в гардеробной, натянутые на манекены, аки солдаты на плацу. Черт, а ведь есть предел человеческим возможностям. Я в жизни не зашнурую на себе корсет!
И кринолин вряд ли сумею присобачить.
Ну и леший с ними.
Я прошлась, разглядывая платья и без сожаления отказываясь от очередного. Синий… желтый… зеленый… серебристый… одинаковые до тошноты. А вот это - что-то новенькое. Интересненькое. Платье пряталось в самом дальнем, самом темном углу гардеробной, и даже успело слегка запылиться.
Пыль я стряхнула и с добычей вернулась в гостиную, не к людям, так хотя бы к яблокам. Желудок настойчиво подсказывал, что время завтрака пришло, прошло и забыто, но близится время обеда, за которым Нашей Светлости не мешало бы пополнить запасы энергии в хрупком ее организме.
Но честно говоря, я начала сомневаться, что обед получится добыть. А яблоки - неплохая альтернатива. Будем считать, что у меня - разгрузочный день.
- В бою не сдается наш гордый варяг! - сказала я себе и еще платью, которое лежало на кресле.
Оно отличалось от прочих нарядов, тяжелых и вычурных, прекрасных, как старинные статуи в заброшенном парке. О, это было совершенно чудесное платье. Легчайшая ткань темно-багряного оттенка. Завышенная талия и свободная юбка, которая ниспадала мягкими складками. Узкие рукава и квадратный, довольно-таки смелый вырез.
У меня даже грудь появилась.
Как-то слишком уж появилась.
Но к платью прилагалась шаль, расшитая бабочками. И атласные туфельки. Еще бы носки шерстяные, совсем чудесно было бы. Но глянув в зеркало, я убедилась, что прелесть как хороша. И вряд ли бы испортила своей небесный образ шерстяными носками.
