Названые братья. Степная Луна Белоголовых (СИ) - Зайцева Мария (книга бесплатный формат TXT, FB2) 📗
Он выглядел настолько безопасным, что зрители, забывшись, подходили все ближе, завороженные привлекательной игрой… А затем, в один момент игра прекратилась…
И в лапах дикого зверя заорал слишком близко подошедший в клетке солдат.
Оказалось, что у степной кошки невероятно длинные лапы и невообразимо быстрые движения. А еще смертоносные когти.
Тот солдат остался жив. Но служить больше не мог, кот перервал ему жилы на руке и чуть не перегрыз горло.
А Ирри вспомнила то, уже знакомое, ощущение опасности, неотвратимой, жуткой, когда смотрела, как братья степняки легко, по-кошачьи, выпрыгивали из высокой травы, в которой до того так успешно прятались, прямо за спины всадников и одним движением перерезали им глотки. А потом опять скрывались в траве.
Это было настолько стремительно, что уследить за ними не представлялось возможным.
Ирри насчитала примерно два десятка преследователей… Вначале.
Через пару минут их было меньше уже вполовину.
Разбойники, привычные нападать из засады, внезапно, на не готовых к бою людей, привычные преследовать по ровной дороге напуганных путников, оказались совершенно беспомощными в степи, где, казалось, все было видно, и в то же время все сливалось, не позволяя рассмотреть детали.
Желтая с прозеленью трава рябила в глазах, прекрасно скрывая светлые волосы и золотистую смуглую кожу близнецов, умеющих двигаться настолько стремительно, настолько быстро, что невозможно простому, неподготовленному глазу было отследить их.
Совсем недавно Ирри думала, что ее любовники огромны, массивны даже, тяжелы, слеплены сплошь из литых, каменных мышц… А теперь, глядя, как легко они скользят в траве, как невесомо вспрыгивают на спины храпящих от испуга и неожиданности лошадей, она понимала, что братья — текучие и легкие, словно капли воды. И неотвратимые, словно клинки наемных убийц.
За преследователями было преимущество в количестве, которое они запросто могли бы использовать, если б сработал их план с засадой на дороге.
А вот здесь, в степном бездорожье, то, что их множество, не имело никакого значения. Слишком неповротливы они были, слишком растеряны внезапностью атаки.
А братья пользовались этой растерянностью и неповоротливостью вовсю! Некоторых из всадников они просто за ноги стащили с лошадей и оставили на земле, на растерзание крутившемуся тут же Воронку.
Он, надо сказать, тоже не задерживался с возмездием.
И буквально через несколько минут непонятной, кровавой резни, уже все было кончено.
Братья, больше не скрываясь, бродили между валяющимися на земле всадниками, лениво и методично дорезая тех, кто еще оставался жив.
А Воронок пришел к Ирри для проверки и сунул ей в живот окровавленную здоровенную морду.
Ирри села в траве и растерянно погладила волка по пушистым чутким ушам.
И только теперь поняла, что все это время, похоже, не дышала даже…
Перед глазами кружились звезды, воздуха не хватало, руки дрожали, в целом, Ирри чувствовала себя так, словно это она сейчас дралась с превосходящими силами противника, а не братья.
— Луна, ты как? — голос Раста заставил ее вздрогнуть, оторваться от методичного успокаивающего поглаживания лобастой башки умиленно прикрывшего глаза Воронка, вскинуть взгляд на степняка.
Он опустился перед ней на колени, огромный, напряженный, и Ирри, словно в трансе, провела пальцами по голой груди, перетянутой кожаными ремнями. Кое-где на смуглой коже оставались красные капли чужой крови. Да и сам степняк выглядел диковато, кровожадно. Он отследил движение пальчика Ирри по своей груди, глухо зарычал и, перегнувшись через волка и уперев кулак в землю рядом с бедром Ирри, второй рукой обхватил ее за затылок и жадно прижался к губам. Ирри подалась к нему, раскрывая рот и позволяя целовать себя, грубо, жестко даже, прикусывая нижнюю губу чуть ли не до крови, так по-животному, так безумно, словно Раст с ума сошел в одно мгновение.
Ирри было больно, во рту чувствовался металлический привкус, а голову, в противовес этому безусловному насилию, дурманило так, что становилось страшно: на каком она свете? На том? На этом?
Ирри, не выдержав напора, застонала глухо в губы Раста, и он, сходя с ума окончательно, потянул ее за плечи к себе, заставляя тоже привстать…
Воронок, обиженно скуля, откатился в сторону, расстроенный тем, что Ирри перестала уделять ему внимание, но буквально через мгновение что-то его заинтересовало там, на поле боя, превратившегося в резню, и волк побежал в ту сторону.
А Ирри с Растом этого даже и не заметили.
Раст держал ее теперь уже двумя руками, неистово сжимал, трогал везде, где мог достать, прямо через одежду, словно пытался удостовериться, что все на месте, что с ней все в порядке. А Ирри, позволяя ему все, просто растворилась в этом грубом, жестком поцелуе, который ей почему-то так сильно нравился.
А через пару мгновений жадных, скользящих по ее телу ладоней и жаркого рычания, возбужденных боем зверей стало еще больше, потому что к Ирри и Расту присоединился чуть подзадержавшийся на поле боя Янг.
Он, ревниво сопя, развернул Ирри к себе за подбородок и тоже вжался в измученные влажные губы горячим поцелуем. Раст воспользовался этим, чтоб уделить внимание груди и шее любовницы, и от каждого, теперь уже двойного, слаженного прикосновения Ирри пробивало неудержимой чувственной дрожью.
Братья умели сделать так, чтоб она забыла полностью о том, что творилось буквально в паре метров от нее совсем недавно, о том, что здесь — явно неподходящее место и время тоже, о прошлом и о будущем… Это было так неправильно: забывать, кто она такая и кто они… Но так волшебно…
Неизвестно, чем бы все завершилось, верней, очень даже известно, потому что братья потеряли совсем головы, и Ирри, одурманенная их ласками, поцелуями, шепотом и звериными, острыми запахами тел, тоже ничего не соображала, но вмешалась судьба в лице, верней, морды Воронка.
Он, вернувшись после инспекции поля боя и застав возмутительную картину, сначала порычал грозно рядом, но, осознав, что его вообще не замечают, просто ввинтился между тесно сплетенными телами любовников и просунул свою здоровенную окровавленную морду выше, в лицу Раста.
И улыбнулся ему. Как умел.
Раст, замерев на мгновение и тяжело дыша, поизучал появившуюся вместо милого лица Ирри оскаленную морду Воронка, выругался на своем гортанном языке и с сожалением подался назад.
А Воронок, развернувшись через плечо Ирри, повторил свой трюк с улыбкой специально для Янга.
Тот тоже выругался, провел напоследок по затылку Ирри пальцами, с сожалением расставаясь со своим сокровищем, откинулся на задницу а затем и вовсе лег на спину, глядя в высокое серое небо.
Ирри опять села, вытирая мокрые губы и успокаивая бешено бьющееся сердце. Воронок, довольный своей победой, занял привычное место у нее на коленях и блаженно прикрыл глаза.
А Раст, изучив эту картину, внезапно рассмеялся.
— Да, — сказал он, — надо что-то с этим волком делать, а, брат?
— Надо… — Янг лениво оторвал травинку и сунул ее рот, по-прежнему пялясь в небо и, судя по всему, приходя в себя после боя и неудовлетворенного желания, — места для ночлега выбирать правильные… Чтоб эту скотину подальше держать… А то, если так дальше пойдет, то отвалится все от боли…
— Нам еще три ночи ехать…
— Теперь быстрее поедем, вон, лошадей сколько… И по тракту теперь можно… Сильно сомневаюсь, что есть еще один отряд…
Со стороны поля боя раздался полный боли крик.
Ирри вскинулась, прислушиваясь, потом перевела непонимающий взгляд на Раста и тот, поморщившись, спросил у Янга, вообще не обратившего внимания на крик:
— Плохо связал его, что ли?
— Нет… Наоборот, хорошо…
— А кто там? — спросила Ирри.
— А твой приятель белобрысый… Сам рукводил, надо же…
— А… Зачем вы его?..
— Как зачем, Луна? В столицу отвезем, пусть с ним в конторе твоей сестренки плотно пообщаются. Наверняка, много чего интересного узнают…
